Да, именно поэтому Кэм любил Холли, поэтому он хотел ее, поэтому он не мог допустить, чтобы она уехала.

Объявили начало заседания. В зале появился судья Уилсон Макбейн. Кроме дела Перл, в суде рассматривалось еще три или четыре дела. Но они были не столь существенными, и участия шерифа в них не требовалось. Кэм был доволен, так как все равно мог всецело сосредоточиться только на деле Перл Кейтс.

Холли не могла скрыть своего беспокойства. Кэм видел, как она ерзала на стуле, с волнением глядя на судью, читавшего какие-то документы. Рядом с ней сидела Перл. Молчаливая, готовая все выдержать, крепко державшая себя в руках, не похожая сама на себя.

Наконец удар молотка возвестил о начале слушания их дела. Судья назвал главных действующих лиц и попросил Кэма выступить первым. Шериф заявил, что обвинения, выдвинутые судом против Перл Кейтс, точны. Да, на территории земельного владения Перл Кейтс он обнаружил самогонный аппарат в полной исправности и рабочем состоянии. Более того, аппаратом недавно пользовались. Да, вместе с аппаратом он забрал и весь произведенный самогон в качестве вещественного доказательства.

Судья попросил предоставить ему доказательство, о котором шла речь. Понюхав содержимое одной из бутылок, он, прищурившись, посмотрел на обвиняемую.

— Что скажете в свою защиту, Перл?

Бабушка не стала ждать, когда адвокат выступит от ее имени.

— Виновата, Ваша честь.

— Понятно. А как насчет самогонного аппарата? Он ваш?

— Да, сэр, — тихо ответила Перл.

Кэм заерзал на стуле, почувствовав некоторую неловкость от ответа этой совершенно преобразившейся женщины. Даже Холли, по-видимому, было не по себе от подобных ответов.

— А где же сейчас вышеупомянутый агрегат? — спросил Макбейн.

— Он разобран, Ваша честь, — ответила, не выдержав, Холли. — И сейчас находится под замком в багажнике моей машины.

Судья с любопытством посмотрел на Холли.

— Надеюсь, он больше не будет запущен в действие. Вы отвечаете за это?

Холли кивнула.

— Да, Ваша честь. Я также возьму на себя полную ответственность за свою бабушку, если вы, Ваша честь, будете к ней снисходительны. Я хотела бы забрать ее с собой в Форт-Уорт.

Не успел Макбейн ответить, как бабушка тут же сказала:

— Не поеду.

Кэм чуть было не закричал от радости. Ему захотелось обнять ее и крепко поцеловать в морщинистую щеку.

— Извини, Холли, — сказала она. — Я знаю, что ты хочешь, но я останусь здесь. Спасибо. — Она повернулась к судье. — А теперь выносите свой приговор.

И тут началось нечто невообразимое. Заговорили все разом: Холли упрямо твердила, что переезд бабушки в Форт-Уорт — дело решенное, адвокат заявил о своем желании поговорить с клиентом, пять чопорных, но очень шумных леди направились к судье с требованием наказать их вместе с Перл. А судья все это время стучал молотком, пытаясь установить тишину и порядок в зале суда.

— Мои милые крошки, — сказала бабушка, когда к ней подошли Джордж и Миртл, чтобы посмотреть, что она принесла им на обед. — Холли, дай Миртл печенья, — приказала она. — Сливочное ее любимое.

Холли улыбнулась, увидев, как бабушка (которая, выйдя из зала суда, стала прежней Перл) ласкала своих коз, поглаживая им бороды.

— Перл не оставит вас, — говорила она им, — тюрьма не для нее. И в Техас она не поедет. Я останусь здесь, с вами.

Она говорила правду. Судья отпустил бабушку Перл с условием, что она больше никогда не станет варить самогон. Он строго предупредил ее, что если она или кто-либо из ее приятельниц хотя бы еще раз появится перед ним в суде, то им не поздоровится. Никаких вопросов он уже задавать не будет.

Холли была довольна решением судьи, но никак не отказом бабушки поехать с ней в Форт-Уорт. Но достаточно было взглянуть на расправленные плечи бабушки, чтобы понять, что спор неуместен.

Да, Кэм оказался прав, подумала Холли. Она не сможет увезти Перл из ее дома.

Холли угостила коз печеньем, а бабушка положила им в миски остатки жаркого. Вскоре обе козы с жадностью поедали свой обед, а бабушка вытирала руки о старенький фартук.

Холли, конечно же, будет скучать по бабушке в Форт-Уорте. Несомненно, она будет часто навещать ее, приезжать в Гринз-Холлоу, чтобы удостовериться, что у бабушки все в порядке.

А это значит, что Холли будет видеться и с Кэмом. С этим ничего не поделать!

Кэм. Сегодня в суде он действительно помог, давая показания в качестве свидетеля.

Заявление Кэма сыграло большое значение. Холли не сомневалась в этом. И теперь она была в долгу у Кэма. Ведь он не был обязан говорить это, не был обязан делать больше положенного. Он должен был всего лишь дать показания об аресте.

— В чем дело, дорогая? Ты снова мечтаешь о нем? — Бабушка закончила возиться со своими козочками и теперь целиком и полностью переключилась на Холли. — Если бы ты была благоразумна, то вышла бы за него замуж. Я знаю, что он просил тебя остаться.

— Бабушка… — Холли посмотрела на нее с удивлением и некоторым раздражением. — Мне казалось, тебе не нравится Кэм.

— Мы заключили мир. А этот упрямец влюблен в тебя. Этого нельзя не заметить.

Несмотря на то что Холли не была в этом уверена, бабушкины слова заставили ее волноваться. Но Холли тут же взяла себя в руки и постаралась отогнать от себя эти мысли. Не надо забывать, что у нее с Кэмом разные планы на будущее.

— Да, бабушка, Кэм действительно просил меня остаться, но для того, чтобы вновь открыть здесь школу, а вовсе не для того, чтобы выйти за него замуж.

Бабушка махнула рукой, будто Холли говорила о каком-то недоразумении.

Эта женщина иногда смотрела на вещи чрезвычайно просто, а жизнь — далеко не простая штука.

— Мне кажется, — продолжила Холли, — Кэму жена не нужна. Он не собирается жениться и… не хочет иметь детей.

— Что ты такое говоришь! Сколько раз я видела его в окружении ребят! По нему не скажешь, что он не хочет детей. По-моему, как раз наоборот.

К сожалению, бабушка сильно ошибалась! Холли хорошо помнила, что говорил ей Кэм. Он считал удачей, что у них с Элизой не было детей. Дети, говорил он, должны жить в полной счастливой семье, должны быть окружены любовью и лаской. Очевидно, что Кэм не верил в брак и не хотел еще раз испытывать судьбу.

Холли, вероятно, просто привлекала Кэма. Что же касается любви, настоящей любви, которая привела бы их к алтарю… Нет, об этом не могло быть и речи. Как ни грустно, но Кэм на это не пойдет.

— Почему ты так в этом уверена, моя девочка? Он тебе говорил это? — Бабушка не хотела оставлять этот разговор.

— Да, бабуля, честно говоря, да.

— Когда же? Недавно?

И зачем они только начали этот разговор? — думала Холли. Бабушка теперь не успокоится до тех пор, пока не узнает все до мельчайших подробностей. Когда ее что-то интересовало, она становилась невероятно дотошной. А Холли с удовольствием сейчас же прекратила бы эту беседу.

— Бабушка… — В голосе Холли звучало раздражение.

— Когда же он говорил?

— Это было довольно давно, нет… но…

— Ну вот, видишь? Ты сама ничего не знаешь.

Холли хотелось, чтобы бабушка оказалась права. Она уже размышляла над предложением Кэма открыть городскую школу и стать в ней учительницей. Но что касается брака и семьи, к которым она так стремилась, то на этот счет Кэм не делал ей никаких предложений.

Жизнь в Гринз-Холлоу при таких условиях для Холли стала бы настоящим испытанием. Осознание того, что она осталась здесь и ради бабушки, ничего не изменило бы. Боль в душе не отпускала бы ее ни на минуту.

Холли не могла забыть ребенка, которого потеряла. Да, в ее жизни есть дети и еще будут. Она заботится о них и любит их. Но Холли всем сердцем хотела иметь своих собственных детей, держать их на руках и дарить им материнскую любовь.

— Бабушка, я возвращаюсь в Форт-Уорт. Сегодня вечером. Обещаю, что приеду навестить тебя. Теперь я буду делать это гораздо чаще.