— Что это было? — задал я изумительно умный вопрос.
— Стреляли… — ответ Николая был на порядок удачнее.
Подтверждением тому стала вторая стрела, тупо стукнувшая Шведира в грудь и, без вредных последствий для организма прапорщика, упавшая к его ногам.
— О, — удивился тот. — А почему я эту не увидел? Которая в тебя летела, как на картинке была, а эта — нет…
Я хотел было объяснить про угол зрения и перспективу, но меня опередил Симаргл.
— Ну, вы тут развлекайтесь, а у меня дел, как вы говорите: выше крыши. Увидимся…
— Э-э! Какое 'увидимся'? Делать нам что? Чем протечку конопатить?
— А то вы сами не знаете? — скороговоркой пробормотал тающий в воздухе силуэт, что словно сливался с деревом. — Око за око, зуб за… Перекрыть путь злу, можно только злом… Преграду из добра оно сметет мгновенно.
— Каким еще злом? — машинально уточнил я, еще толком и не осознав: куда свернул разговор.
— Я знаю?.. Любимую предать, друга убить… — голос стал едва слышен, словно доносилось издали эхо. — Не маленькие, сами разберетесь…
Глава двадцать восьмая
Минута сменяла другую, а мы с Николаем, как два тополя на Плющихе усиленно изображали дуэтом немую сцену из 'Ревизора'. Эльфы, кстати, тоже стрельбу прекратили. Давая время нам прийти в себя, а заодно и опомниться… Спасибо им, конечно, за проявленную чуткость, вот только оба эти действия давались нам с трудом.
— Шо он там тявкнул? — первым вышел из ступора Швед.
— Что мы не маленькие.
— Не-а, раньше…
— Убить кого-то надо…
Что-то мне не хотелось вдаваться в подробности предстоящей операции.
— Ветер, листва шумит, не расслышал. Но, в общем, понятное дело, такой объект без охраны не оставят. Ай, не бери в голову. Духи, они и в Африке 'духи'. Мне больше интересно, почему эльфы обстрел прекратили?
Николай повертел пойманную стрелу, потом поднял с земли отскочившую от бронежилета. И сосредоточенно поинтересовался:
— Анекдот хочешь?
Чтоб отвлечь товарища от ненужных мыслей, я хотел все. Глупость несусветная: убить товарища! Да за такое предложение… Симаргл вовремя слинял. А вонючий и горький осадок в душе возник и остался. Не только сплюнуть, блевать охота…
— Гони…
— Два индейца заблудились в лесу. Один и говорит: 'Что делать будем: кричать или стрелять?'. Второй отвечает: 'Давай стрелять!'. Выстрелили раз, второй, третий… Первый и говорит: 'Давай кричать, однако. Стрелы заканчиваются'.
— Смешно. Считаешь, эльфы тоже боеприпасы экономят?
— Экономят. Или — решили, что мы бронированные?.. — бывший прапорщик по-прежнему вертел в руках стрелы, а потом почти жалобно произнес. — Влад, я что-то совсем смысл происходящего потерял. Может, обсудим? Как раньше?..
Была в нашей группе такая традиция, заведенная Лешей, нашим взводным. Если что-то шло не так, или обстановка слишком резко менялась, а время позволяло, мы начинали разматывать цепь событий почти пошагово. Так сказать, от печки. Собственно, а почему нет? Коль нам с ним предстоит изображать из себя два прожектора перестройки в темном царстве, то прежде чем пройти точку невозвращения, можно и прикинуть кое-чего к собственному носу. А то в самой Роще, вполне возможно, времени на раздумья и рефлексии может и не хватить…
— Лады. Давай, пожурчим. Только лучше сам спрашивай, чего непонятно. А то я даже и не знаю, с которого места начинать.
— Предпочитаешь дружеской и непринужденной беседе допрос с пристрастием? — хмыкнул Николай.
— Опрос, Коля… — уточнил я. — Для устранения пробела в твоем образовании и коротания времени. Кстати, если эльфы не станут возражать, — разговаривать можно и продолжая движение. А то мы тут скоро почву до гранитного основания протопчем.
— И то верно, — кивнул Николай. — Тогда топай вперед, Сусанин, коль для тебя тут — везде… И расскажи мне, для разминки, еще раз, как ты сюда попал.
'Шел, упал, очнулся — гипс, закрытый перелом'
— Я же говорил. Из автобуса вылетел, затылком приложился в нашем мире, а очнулся уже здесь.
— Не, я не о том…
Шведир шагал сзади и, естественно, я не мог видеть его жестов, но похоже прапорщик раздраженно махнул рукой.
— Мордатый упомянул, что хотел припахать тебя для ремонта, но к твоему появлению он точно непричастен. Иначе, зачем бы стал приглядываться, да принюхиваться? Тогда вопрос: кто и зачем?
Шагать с мечом, самостоятельно устраняющим с пути все преграды, настолько удобно, что можно и подумать. Закрывать глаза, как рекомендуется поступать, для более глубокого погружения в воспоминания я не стал, обойдутся, — лба жалко. С ветками и кустарниками мой шворд управляется достаточно ловко, но что он также ловко отодвинет с моего пути столетнее дерево, очень сомнительно. Даже проверять не стану. Мало ли, вдруг сможет, но батарейку посадит? А то и вообще обмотка от напряжения потечет?
— Ну, началось все, как я теперь понимаю, Николай, с… ранения. Кто-то ловко тебя на мое место подставил. Но тут мы, вряд ли, крайних найдем. Слишком много людей замешано. Да и вообще, тут тебе лучше знать — с какого рожна ты вперед поперся?
— Это я вспомню, — проворчал Николай. — Будь спок… Но сейчас о тебе разговор. Колись дальше.
— Да? Ну, тогда сразу на автостанцию. Очень уж цыганка, которая отвлекла мое внимание, похожа на ту диву, что сопровождала твоего нанимателя. Очень выдающаяся девушка, причем — в самом прямом смысле. И пока я пялился на ее достижения, в плане общего дизайна и вообще, развития человеческих возможностей, тот самый злополучный автобус и подкатил. Не могу сказать, что меня в него силой впихнули, решение съездить на недельку в деревню, я еще раньше принял. Но, как-то все очень поспешно вышло. Почти как у Блока… Грудь, распахнутая дверь, кивок шофера, сел, поехал…
— Согласен, это совпадение настораживает. Но, не сходится. Меня нанимали, чтоб тебя не пускать. Зачем тогда вообще всю комбинацию надо было затевать? Отправить, чтоб потом мешать? Глупо… Проще предположить, что там… — Николай стопроцентно покосился на небо. — Мода такая и других моделей просто не держат.
'Весна-лето третьего тысячелетия? Гм, а не так глупо, как на первый взгляд кажется. Была ж эпоха рубенсовских женщин, потом — мода на барышень бальзаковского возраста? Или наоборот? Неважно…'
— Возможно… Тогда этот эпизод тоже опустим. Дальше был автобус со странными пассажирами. И мужик, который пригласил меня вступить в армию Света.
— Что, прям так и сказал?!
— Ну, процитировать его я точно не смогу. Но смысл был именно таков. Типа, присоединяйся, воин, а то нам белым и пушистым тут кранты.
— Забавно, — хмыкнул Швед. — Он хоть представился?
— Не помню. Я тогда больше на цыпочек, что с ним ехали, пялился. Некоторые из них очень даже нерядовые были. А вот они его вроде мастером Арагоном звали…
— Может, Фрэвардином?
— Может, и Фрэвардином. Не помню, чес-слово…
— Тогда, и тут мимо. Это 'толканутые'. У них все, кто на стороне 'бобра' под Фрэвардином ходят, а кто с 'ослом' дружен — те плохому парню Артасу подчиняются. Забыл что ли, как Логоваз нам об этих забавах для великовозрастных деток рассказывал? Он ведь тоже на этой книге повернут маленько.
— Серега? Не-а, не слышал…
Я и в самом деле что-то не припоминал такого случая из своей армейской жизни. Серегу, снайпера из второго взвода знал, но по душам с ним, точно, ни разу не общался. Стоп! Это ошибка Шведа, или развилка в истории?!
'Это паранойя, сер!'
— Короче, в автобусе с тобой ехал театр. Они так играют… — продолжал 'просвещать' мою темноту Швед.
— Не напрягайся, Мыкола. О толкиенистах я сам тебе могу часовую лекцию прочитать. Чай, не деревенский уроженец, а в каменных джунглях вырос. Имен просто не запоминал. Да и книга не шибко впечатлила… Пробовал читать, муторно и нудно… А фильму хорошо сняли. Хотя, сказка — она и в Африке сказка. Наши горы таких мечтателей мигом отрезвляют… Или — хоронят.
