Дэн не собирался уговаривать ее, иначе, почему его страсть так быстро остыла? Он не подошел и не обнял ее. Не поцеловал, пусть даже против ее воли. Не бросил на кровать и… И что?

Лейни зарылась лицом в подушку. Ей двадцать лет, а она до сих пор невинна. Ходячий атавизм, не желающий ничего менять, пока в ее жизни не появится тот самый мужчина. Какой? Да Дэн, чего скрывать, был и, вероятно, останется единственным для нее.

Не потому ли она и отправилась во Флориду — в надежде, что если с глаз долой, то и из сердца вон. Вот только это не сработало. Сердцу не прикажешь!

Оставалось только надеяться, что она не обречена пожизненно на кошмарное одиночество, которое преследует ее с той ночи.

Та ночь. Тогда Лейни заснула к рассвету, обессилев физически и душевно.

А проснулась, когда комната была уже залита светом. Кто-то стучал в дверь. Лейни села в постели, натянула одеяло до подбородка и крикнула:

— Войдите!

Миссис Джексон принесла поднос с чашкой и молочником.

— Ваш чай. Мистер Флинн спрашивает, присоединитесь ли вы к нему за завтраком в девять тридцать.

— Да. Конечно.

Бледная, с покрасневшими глазами, Лейни спустилась в столовую, где Даниэль спокойно сидел за столом и пил свой кофе. Он вежливо поднялся при ее появлении, но его лицо было совершенно бесстрастным.

— Доброе утро. — Холодное формальное приветствие. — Тосты еще горячие. Но если хочешь, чтобы тебе что-нибудь приготовили, просто позвони в колокольчик.

— Тост подойдет. — Лейни села напротив мужа.

— Тогда я скажу, чтобы нас не беспокоили. — Дэн помолчал. — Я все обдумал и решил, что мы останемся здесь на две недели, как и было, запланировано.

— Это необходимо?

— Если мы вернемся раньше, могут возникнуть сплетни и пересуды, которые ни к чему нам обоим. Но мы продолжим жить раздельно.

— А как же…

Его губы скривились в усмешке.

— Не бойся, я никогда не войду в твою спальню. — Дэн налил себе еще кофе. — Что до непростительной ошибки, которой ты считаешь наш брак, то ее легко исправить. Наплети родным и друзьям что хочешь, и разведемся по-тихому. Я велю моим адвокатам связаться с твоими. Пока же избавлю тебя от моего ненавистного общества, хотя нам придется встречаться за обедом. Нельзя же заставлять миссис Джексон дважды сервировать стол.

Лейни молча, кивнула.

Даниэль поднялся из-за стола и добавил:

— Я хотел осмотреть как можно больше достопримечательностей, пока мы здесь. Я так и поступлю, но один, разумеется. А ты, дорогая, можешь развлекать себя сама, как тебе заблагорассудится. Это не та идиллия, которую я планировал — исследовать город днями, а друг друга ночами, — но ведь наши мечты сбываются далеко не всегда.

— Дэн, не надо, пожалуйста.

— Не надо — что? Расстраивать тебя моими несостоявшимися планами? — его голос резал остро, как скальпель. — Поверь мне, моя девочка, тебе будет трудно.

— Я не знаю, могу ли тебе доверять, поэтому мне бы хотелось иметь ключ от моей спальни.

— А вот у меня есть ключ от моей спальни, и прошлой ночью я им воспользовался.

— Что? — Лейни не поверила своим ушам. — Но зачем?

— Потому что иногда у меня проявляется дурной характер. Вчера я был серьезно намерен вернуться в твою спальню и поступить с тобой так… о чем бы потом жалел всю свою жизнь. — Дэн направился к двери. — Да, да. Но хватило секундной возни с ключом, чтобы я пришел в себя. На этом оставляю тебя в покое, которого, тебе кажется, ты заслуживаешь.

Покой — значит, четырнадцать дней и ночей в скорби, по крайней мере, для нее.

Лишь в последний вечер Дэн и Лейни перекинулись парой слов.

— Нам нужно кое-что обсудить перед завтрашним возвращением в Лондон. — Он перехватил ее по пути в спальню. Рано ложиться вошло у Лейни в привычку. — Эбботсбрук опустел, твоя мать переехала в Испанию, так что можешь пожить пока в моей квартире, а я уеду.

— Нет. Я не смогу там остановиться. — Девушка зажмурилась, вспоминая, как она во время своего визита туда представляла их совместную там жизнь. — Кроме того, мне есть куда поехать. Джейми перебрался в нашу общую квартиру. Половина там моя, так что я присоединюсь к нему.

— Отлично. Сообщи мне адрес, чтобы я мог переслать туда твои вещи. — Дэн помолчал. — Конечно, до расторжения брака ты будешь получать содержание. Я не хочу, чтобы ты страдала только потому, что не удовлетворила меня.

— А я лучше сгорю в аду, чем возьму у тебя хотя бы пенни. Мне ничего от тебя не нужно. Я найду работу и буду сама себя содержать. — Лейни глубоко вздохнула. — О, пока не забыла. — Она сняла кольца и подала их мужу. — Это твое.

— Нет. Продай их или выброси, моя сладкая. Что хочешь. Потому что я больше не желаю их видеть.

Лейни не смогла избавиться от колец. Она положила их в банк вместе с жемчугом бабушки. Там они и лежат до сих пор.

Никто не знал, как сломлена Лейни. Ни Селия, на груди у которой Лейни разрыдалась-таки, ни Джейми.

— Что произошло? — спрашивал он. — Обнаружила, что у Дэна есть любовница?

— Нет. А это так?

— Откуда же мне знать. Дэн мне ничего не рассказывает. Но он вернул тебя нетронутой. Так отчего же тебя это волнует, сестренка?

И правда, думала Лейни сейчас. Но ведь именно это и привело ее к Энди и всем дальнейшим неприятностям…

Даниэля не было дома, и Лейни могла делать, что душе угодно. Петь, красить ногти в разные цвета, даже бегать по квартире голой, если захочется. Но она лишь доела вчерашнюю пасту с курицей и решила посмотреть телевизор.

Сделав кофе, Лейни расположилась с чашкой на диване перед телевизором, переходя с канала на канал до тех пор, пока не нашла старую черно-белую мелодраму, которую очень любила. Но сегодня фильм не помог ей отвлечься.

«Снова ты думаешь, о нем, — выругала себя Лейни. — Размышляешь, где он. Ждешь, когда придет. Но только зря тратишь время. Он не любил тебя тогда, не любит и сейчас».

Так, может, перестать верить в сказки со счастливым концом? — спросила она себя и выключила телевизор.

Она прибралась в кухне и начала убирать гостиную, словно стирая следы своего присутствия здесь. Как в медовый месяц, когда Дэн делал все, что хотел, тогда как Лейни, старалась быть невидимкой. Они даже снова занимают комнаты напротив друг друга.

Невольно Лейни задала себе вопрос, который в эти годы то и дело возникал у нее: «Если бы я могла вернуть день и ночь нашей свадьбы, поступила бы я по-другому? Разорвала бы письмо и согласилась быть нелюбимой женой, но жить рядом с Дэном?»

Лейни очень хотелось в ту ночь пойти к Даниэлю и попросить у него прощения. Она даже дошла до двери его комнаты, но не решилась постучать. А когда утром он сообщил, что заперся, девушка порадовалась, что не пыталась открыть дверь. Она не вынесла бы такого унижения.

Вернувшись в свою комнату, Лейни легла на кровать и, едва коснувшись головой подушки, задремала. Ей снилось, что она снова на лайнере. В своей каюте. Она забаррикадировала дверь, потому что Энди пытался вломиться к ней.

Но когда дверь все же поддалась, вместо него вошел Дирк Клемменс, улыбаясь и облизывая губы. Он тянулся к Лейни своими толстыми пальцами, покрытыми волосами. Девушка отталкивала его, но он оказался слишком силен. Она в бессилии все кричала и кричала, хоть и знала, что никто не спасет ее. А Дирк Клемменс требовал, чтобы она проснулась и наконец, умолкла. Но Лейни продолжала вырываться и кричать, пока не открыла глаза. И обнаружила, что нет никакого лайнера. Что она в своей комнате. И что не Дирк, а Дэн держит ее в своих руках, стоя на коленях у кровати.

— Ты?! — Ее глаза широко раскрылись от удивления. — О боже, что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь утихомирить тебя. Надеюсь, соседи не успели вызвать полицию, приняв меня за насильника и убийцу. — На Дэне был голубой шелковый халат. Он выглядел усталым и чем-то недовольным.

— Прости. Мне приснился кошмар.

— Я уже понял. — Он выпустил ее, встал и потуже завязал пояс халата. — Надеюсь, это не повторится, или мне придется купить беруши.