Эту женщину представлять не нужно, более известной правительницы в России нет.

На первую строчку романа не зря вынесены слова замечательного историка XIX века Петра Бартенева. Не одни только историки излишне интересуются альковными делами императрицы Екатерины, все прочие тоже. Неудивительно, некоторые ее фавориты сыграли весьма заметную роль в политической жизни России.

Сама Екатерина в Записках утверждала, что будь у нее с самого начала хороший супруг, который имел бы к ней приязнь и проявлял уважение, то она никогда не стала бы заводить себе любовников. Как известно, ее супружество категорически не удалось. Если верить Екатерине, то исключительно по вине ее мужа Петра Федоровича (оставим сие утверждение на ее совести, возможно, это и так). Однако даже на шестом году супружества Екатерина, тогда еще великая княгиня, оставалась девственницей!

Выяснилось это, когда свекровь, императрица Елизавета, встревоженная отсутствием наследника, затеяла обследование невестки. Неприятно удивленная результатом, Елизавета приказала обследовать и племянника, у которого выявили небольшую, легко устранимую проблему. Но, уже не надеясь на своего племянника Петра Федоровича, Елизавета сама толкнула Екатерину в объятия сначала Салтыкова, а потом и Понятовского.

С них начался счет любовников Екатерины Великой. Сколько их было? Возможно, немало, какая разница. Когда она стала единовластной императрицей, началась эпоха фаворитизма. Не Екатерина придумала фаворитов, но она их, несомненно, любила. Кого-то больше, кого-то меньше…

Императрица старилась, а в фавориты брала молодых, потому разница в возрасте между ней и очередным альковным утешителем становилась все больше. Пожалуй, дольше всех она любила Григория Александровича Потемкина, личность столько же необыкновенную, сколь и странную. Когда страсть поутихла, остались уважение и понимание его неординарности, пожалуй, второго такого человека Россия и впрямь не знала. Потемкина можно обвинять в чем угодно: в растрате огромных сумм, в жульничестве, даже в создании «потемкинских деревень», но одного у светлейшего князя не отнять – со всеми своими недостатками он действительно был самой незаурядной личностью в жизни Екатерины. Но о Потемкине нужен отдельный разговор.

После Григория Александровича в спальне императрицы побывало немало молодых. Вопреки всеобщему убеждению, далеко не все они были рослыми красавцами и даже не все отличались богатырским здоровьем, несмотря на то что в кавалергарды, откуда князь Потемкин выбирал себе адъютантов, а потом представлял государыне в качестве кандидатов в любимцы, слабых не брали. Хилые просто не выдержали бы нагрузок.

Сейчас, в общем-то, признано, что Екатерина была с Потемкиным венчана, хотя он никогда ни единым словом, ни единым взглядом на людях этого не выдал. Правда, временами вел себя, как строгий муж, и даже… подбирал своей скучающей супруге любовников! Басни о том, как Екатерина устраивала смотр кавалергардам едва ли не в неглиже, пусть останутся на совести их придумавших. Императрица могла быть нескромной в спальне или в своих желаниях, но внешние правила приличия она строго соблюдала, стараясь не ставить в неловкое положение окружающих. Все бывало чинно и продуманно.

Потемкин представлял кандидата в фавориты, предварительно убедившись, что тот не дурак (с таким его Катенька быстро заскучает). Если императрица находила объект привлекательным, молодой человек поступал в распоряжение сначала лейб-медика Роджерсона на предмет отсутствия дурной болезни или каких-то других неожиданностей, а потом проходил проверку «пробир-девицы». Сначала эту роль выполняла графиня Брюс, но после того, как соблазнила действующего фаворита и была удалена от двора, ее обязанности приняла Анна Протасова. Неожиданности, вроде неспособности к альковным подвигам, Екатерине были не нужны. Но осечек не бывало, Потемкин наверняка сначала про здоровье выяснял сам.

Екатерина своих альковных утешителей всегда осыпала подарками, деньгами, чинами и наградами, а после расставания обеспечивала их будущее весьма недурственно. Правда, удаляла подальше от Петербурга, видно, встречаться с тем, с кем проводила ночи, не слишком приятно. Хотя некоторые возвращались (не к ней, просто в Петербург и даже ко двору), так вернулся и долго был при деле Завадовский…

Можно сказать, что государыня их всех по-своему любила и сильно переживала каждый разрыв.

Почему расставались? С кем-то, как с Орловым, Корсаковым или Мамоновым, из-за измены. Ермолов и Мордвинов просто надоели… Саша Ланской, ее самая сильная любовь, умер… И только Платон Зубов пережил свою благодетельницу.

Именно Платона Зубова обвиняли в отравлении Потемкина, правда, обвиняли за глаза и шепотом, слишком хитер и силен был фаворит. Очень похоже на правду, но доказательств, конечно, нет.

В романе три последних фаворита императрицы Екатерины (не считая мимолетной связи с Ермоловым) – Александр Ланской, Александр Дмитриев-Мамонов и Платон Зубов. Их судьбы и отношение к императрице столь различны, что, помимо графа Орлова и князя Потемкина, именно эта троица выбивается из общего ряда.

Сашу Ланского императрица любила больше всех и даже собиралась за него замуж! Перешагнув пятидесятилетний рубеж, она могла себе позволить то, что ей не разрешили с Орловым, – открыто выйти замуж за любимого человека. Когда-то Панин сказал: «Государыне позволено все, мадам Орловой – ничего», – и Екатерина выбрала статус государыни. Удивительно, что у Ланского не было врагов, соперники были, а врагов нет. Но счастье с Ланским оказалось недолгим, а его смерть весьма необычной…

Дмитриев-Мамонов долго маялся, а потом отказался от положения фаворита в пользу любви к другой. Любовь быстро закончилась, и судьба его супруги оказалась весьма трагичной (Екатерина тут ни при чем).

А Платон Зубов… О-о… Платон Зубов оказался самым сильным, он сумел если не свалить, то убрать единственного возможного соперника – князя Потемкина. Сумел не просто втереться в доверие к императрице, но и нахватать немыслимое количество должностей (его, в отличие от Мамонова, больше интересовали не звания, а должности), провалив все порученные ему дела, вплоть до сватовства княжны. Достаточно сказать, что сын Екатерины, Павел Петрович, по восшествии на престол освободил Зубова от 36 должностей, каждая из которых не только приносила фавориту немалый доход, но и много значила для России! Кто знает, что еще успел развалить самонадеянный красавец, если бы его бурную деятельность не прервала смерть императрицы…

Любили ли саму Екатерину ее фавориты? Потемкин безусловно – сначала как любовницу, потом просто как жену, пусть и живущую своей жизнью (его жизнь была от ее неотделима, князь все делал ради своей «матушки»). Саша Ланской – тоже безусловно, все в один голос признавали, что для Ланского существовала только Екатерина, остальной мир являлся лишь ее приложением. Мамонов маялся в золотой клетке. А Зубов использовал любую возможность для себя и своей семьи, то привлекая, то удаляя младшего брата Валериана…

Мы не можем осуждать великую женщину за ее пристрастия, даже если они дорого обходились России. Это ее пристрастия и ее дело. Но интересно проследить, как менялось отношение к фаворитам у самой Екатерины и менялись ее фавориты в последние годы…

Письмо брошено в огонь, но успокоения это не принесло.

Наблюдая, как бумага скручивается в трубочку, Григорий Александрович с досадой поморщился, потер пальцами виски. Крикнул, чтоб принесли еще вина.