Пришла «скорая помощь», на этот раз определенно «Голубой код». Джоуни Монтгомери прислонилась к стойке сестринского поста госпиталя «Санта Роза», что в Сан-Антонио, и уставилась на телефонную трубку в руке, словно та в любую минуту могла превратиться в осьминога. Но такое ведь случается только в кошмарах, не так ли? Не может же это произойти в реальной жизни.

Она приложила трубку к уху и попробовала успокоиться.

— Да ладно, мама, ты не поняла. Джи Пи не может приехать сюда в это время года. Она всегда в Шарлотте на авиашоу.

— Хотелось бы мне ошибиться, но я слышала, что она сказала. Твоя бабушка Петтигрю через две недели приезжает в Сан-Антонио и останется здесь, пока не найдет тебе жениха.

Джоуни скрипнула зубами и сунула руку в карман медицинского халата. Она могла поклясться, что там у нее припрятаны таблетки от головной боли, которая внезапно буквально оглушила ее.

— Зачем она это делает? Ну, зачем ей это нужно? Неужели она думает, что я сама не найду себе мужчину?

— По-видимому, так и есть. Она заявила, что ждала двадцать шесть лет и не собирается ждать дольше.

Джоуни прижалась к стойке, чтобы пропустить тележку с электрокардиографом.

— Мама, но ты же знаешь, какой тип мужчин Джи Пи считает подходящим.

Она закрыла глаза и представила себе парад гонщиков, летчиков-истребителей или ковбоев, которых посылала к ней бабушка. Был среди них даже сапер. Любой человек опасной профессии в глазах Джи Пи был самым лучшим кандидатом в мужья.

— Она считает, что тебе не хватает острых ощущений.

— Но разве в работе медсестры «Скорой помощи» мало острых ощущений?

Джоуни взглянула на ряд тележек, готовых к использованию, на занавешенные смотровые кабинки и полудюжину врачей и медсестер, ни минутки не сидящих без дела. После одной такой ночи хочется чего-то спокойного и незатейливого.

— А что плохого в скучном человеке? — спросила она. — Вот ты же вышла замуж за скучного мужчину.

Отец Джоуни служил налоговым инспектором, и его представления об острых ощущениях ограничивались магазинчиком видеокассет, куда он заглядывал вечером по пятницам.

— Может, тебе отец и кажется скучным, а на самом деле он очень романтичен.

Джоуни нестерпимо хотелось закатить глаза.

— Ты сильно переоцениваешь значение романтики в личной жизни, — не в первый раз заявила она матери.

Для нее в семейной жизни гораздо более важными были надежность, стабильность и честность.

— Твоя бабушка по достоинству оценивает романтику. Да и ты тоже, только боишься в этом признаться.

Джоуни застонала.

— Я не сделаю этого, мама. Я не выйду замуж за какого-нибудь возбудителя адреналина только для того, чтобы доставить удовольствие Джи Пи.

— Это ты обсудишь с ней, когда она приедет. Я позвонила, только чтобы предупредить тебя.

— Спасибо, мама, за то, что предупредила.

Она повесила трубку. Ей хотелось кричать, но пациенты перепугались бы. Поэтому она протянула руку за стойку, к запасу «M&M's», предназначенному для персонала. Иногда великолепно помогают таблетки от головной боли, но во время тяжелых потрясений ничего нет лучше шоколада.

— Джоуни, нам нужна помощь.

Вскоре Джоуни уже делала искусственное дыхание девочке, страдающей аллергией на арахис, и обдумывала сложившуюся ситуацию.

Можно уехать из города. Но у нее накопилась только неделя отпуска, так что далеко не уедешь.

Можно отказаться участвовать в этом фарсе. В конце концов, она взрослая женщина, живущая в Соединенных Штатах Америки, и сама мысль о том, что бабушка будет выбирать ей мужа, просто смехотворна.

Но надо учесть упрямство Джи Пи. Та тихо, с улыбкой сумеет настоять на своем, и Джоуни уже видела себя стоящей перед алтарем с каким-нибудь коренастым мотоциклистом или профессиональным альпинистом.

Она проверила кислородный датчик, прикрепленный к указательному пальчику девочки.

— Ты у меня молодец, — сказала она, похлопав девочку по плечу. — Продолжай дышать.

Если ни убежать, ни настоять на своем не удастся, остается один выход: доказать бабушке, что в жизни Джоуни уже есть мужчина. Тогда Джи Пи угомонится: ведь свадьба не за горами.

Дело за малым: найти парня, с которым ненадолго можно изобразить влюбленную парочку.

Она оглядела комнату, оценивая подходящую кандидатуру. Вот симпатичный новый ординатор… Нет, ординаторы работают вечером и ночью, когда чаще всего случаются убийства. Даже если у него выпадет свободный вечер, чтобы пойти куда-нибудь с нею, он, скорее всего, заснет.

Фельдшер со «Скорой помощи» компании «Одинокая Звезда»? Он наверняка понравится Джи Пи, потому что в свободное время гоняет на мотоцикле. Нет, благодарю покорно.

Ее взгляд упал на полицейского за передним столом. Довольно привлекателен, в мотоциклетных ботинках и обтягивающих брюках… Нет, только не полицейский. Копы — худшие возбудители адреналина. Ее подруга Конни вышла за копа. Поскольку он практически всегда занят расследованиями и работает во внеурочное время, Конни фактически одна воспитывает троих сыновей.

В это время полная кудрявая женщина отодвинула занавеску и заглянула в кабину.

— Мэнди, ты в порядке?

Девочка, до этого времени лежавшая совершенно спокойно, разрыдалась.

— Мама.

Женщина бросилась к дочери и крепко обняла ее.

— Я приехала, как только позвонили из школы.

Джоуни отошла, чтобы дать им немного побыть наедине. За пять лет работы медсестрой она так и не смогла привыкнуть к подобным сценам.

Она взглянула на табличку, прикрепленную к занавеске кабины.

— С Мэнди все будет в порядке, миссис Уилсон. Просто не давайте ей арахис. Через минуту сюда заглянет доктор, и вы с ним поговорите.

Она вышла из кабинки и вернулась к сестринскому посту за шоколадкой. Итак, решено. Если она не найдет нужного кандидата на работе, придется поискать на стороне.

Джоуни посмотрела на настенный календарь. До приезда бабушки осталось две недели. За это время она, конечно, кого-нибудь найдет.

Два дня. У Джоуни осталось всего два дня, чтобы найти мужчину… любого мужчину. Тогда бабушка Петтигрю отстанет от нее. Джоуни исчерпала список всех своих старых приятелей и просто добрых знакомых уже в первую неделю и теперь стала встречаться с незнакомцами. Если в ближайшие два дня она не найдет человека, то все кончится ссорой с Памелой Петтигрю и явной семейной враждой.

Джоуни заехала на стоянку перед рестораном и поправила прическу, смотрясь в зеркало заднего вида. Сегодня она приложила все силы, чтобы понравиться: намазала ресницы, подвела глаза, накрасила губы соблазнительной красной помадой и надела шелковое мини-платье, открывающее ноги. А также завила волосы, накрасила ногти и побрызгалась дорогими французскими духами, которые Джейн подарила ей на Рождество.

Она посмотрела в зеркало. Ничего себе цыпочка. Может быть, чересчур серьезна? Джоуни улыбнулась. Вот. Ну чем не мечта любого мужчины? Тем более что этого мужчину она отпускать не собиралась. Ее сослуживица Марселл клялась, что ее кузен — обыкновенный, симпатичный бухгалтер. Тридцать лет. Приятный.

— Только не говори о его волосах, — предупредила Марселл. — Они выпадают, и он к этому очень болезненно относится.

С волосами или без них, в глазах Джоуни он уже был победителем.

Она вышла из машины и одернула юбку на бедрах. У нее больше нет времени придираться. Даже сонные ординаторы в госпитале начали казаться ей красавцами.

Когда она открыла дверь ресторана, навстречу ей хлынул поток воздуха от кондиционера, а также аромат чеснока и орегано. Джоуни невольно зажмурилась. Ей удалось разглядеть в тускло освещенном помещении лишь стену, уставленную винными бутылками, и слева обитую кожей стойку бара. На столах, покрытых красными льняными скатертями, в бутылках из-под кьянти, обернутых рафией, мерцали свечи.