Энн в замешательстве произнесла:

— Спасибо. До свидания! — И, лишь дойдя до конца коридора, поняла, что управляющий так и стоит с вытянутой рукой. Ожидает чаевых…

Род невозмутимо сидел в джипе, откинувшись на спинку сиденья. Правда, спокойствие его было напускным. Энн быстрым шагом спустилась по лестнице; обращая на себя взгляды окружающих, поправила прическу, застегнула пуговицу на блузке и заметила, где стоит его машина.

Он едва не бросился к ней.

Что так притягивает его в Энн? Как будто он других женщин в жизни не встречал! Были у него и красивые, и умные, но такие, как она, не встречались.

Много лет назад его мать в очередной раз вспомнила об отце, который их бросил, и по ее лицу покатились слезы.

— Никогда не буду влюбляться! — заявил он своей бабушке.

Тогда ему было всего шесть. Старуха похлопала его по щеке и улыбнулась.

— Над любовью люди не властны, — сказала она. — Можешь сколько угодно прятаться, все равно любовь тебя найдет.

Он давным-давно не вспоминал о том разговоре. А первое время не мог заснуть: боялся, что любовь тайком прокрадется к ним в дом и схватит его. И будет мучить, как мучила его мать. Потом, став старше, он понял, что мучения причиняла ей вовсе не любовь. Все дело было в его отце.

Роду исполнилось пятнадцать. Он разыскал папашу в Канзасе. Тот жил со своей четвертой, а может пятой, женой. Род потребовал у него объяснений, тот расхохотался ему в лицо и получил по роже молодецким кулаком. Помнится, Род ужасно гордился собой. И лишь впоследствии осознал, что ничего не изменилось. Его мать жила в их старом доме на окраине, и, стоило ей услышать, как подъезжает машина, ее глаза озарялись радостью. Она думала, что муж вернулся.

…Энн стояла у дверцы джипа. Род распахнул дверцу, и она забралась в машину. Он завел мотор и вывел джип на шоссе.

Взглянул он на нее лишь по прошествии пяти минут. У нее в ладони что-то блестело.

— Это еще что?

Энн вздрогнула. Вероятно, она задумалась о чем-то своем.

— А? Ах это? Ключ. Его дал мне управляющий. Порылся, говорит, в шкафчике Шона и нашел.

Она отдала ему ключ. Род осмотрел его и вернул ей.

— У него в квартире не такой замок. Значит, это не от дома.

— Может, от кабинета?

— Нет, там целая система сигнализации.

— На ключ от сейфа тоже не похож, а для ящика письменного стола он слишком велик. — Она вздохнула и положила ключ в сумочку.

Род вдруг остановился, развернулся и поехал обратно.

— Куда это мы? — спросила она.

— Вспомнил кое-что. У Шона есть бунгало близ Сан-Кантена.

— Бунгало? — нахмурилась Энн. — Первый раз слышу!

— Не ты одна. Он никому о нем не рассказывал. Даже Джилл. Об этом знаю я один.

— Ничего не понимаю! — озадаченно произнесла Энн.

— А что тут понимать? Вся штука не в этом, а в том, что мы не можем ему позвонить. В бунгало даже электричества не было, он провел его с год назад. А телефон не поставили до сих пор.

— Но зачем ему вообще понадобилось жить в каком-то бунгало у черта на куличках?

— Иногда хотелось побыть одному. Наедине со своими мыслями.

Энн продолжала хмуриться.

— Почему же мы сразу не поехали туда? Зачем нужно было заезжать в гольф-клуб?

— Перед тем как отправиться туда, он всегда мне звонил. На всякий случай, мало ли что. Должен же кто-то знать, где его найти. Правда, на этот раз он мне не позвонил.

— Может, позвонить в фирму, где он арендовал бунгало?

— Не получится. Я не знаю точно, где именно это бунгало.

— Что же делать? Ты что, собираешься на машине ехать в Сан-Кантен?

— Нет, конечно! Заедем ко мне, на мое ранчо, здесь недалеко, а оттуда позвоним. Кто-то же должен знать, где это чертово бунгало! Начнем с его секретарши, Розы или как ее там. Ей-то наверняка известно.

— А если секретарша наябедничает Джилл?

— Жди, как же! Будь воля Джилл, она бы давно ее уволила. Мамочка Шона женщин просто ненавидит.

Энн кивнула. Это она знала по себе.

Они въехали на шоссе с двусторонним движением. Вокруг простиралась выжженная степь.

Род молчал. Тишина действовала Энн на нервы, но что сказать, она не знала.

Он посмотрел на нее. Она крутила кольцо с бриллиантом, подаренное женихом. Ну и здоровенный же камень! Карата три, не меньше. Уж если Шон делает подарки, то королевские! Хмыкнув, Род включил приемник. Нашел музыку и увеличил громкость. Испанская гитара, поющая о любви. Как нельзя кстати. Он повернулся к ней.

— Что ты будешь делать, когда мы разыщем Шона? — вдруг спросил он.

Энн отвернулась к окну.

— Не знаю, — выговорила она.

— Любишь его?

Род и сам не верил собственным ушам. Подумать только, он спрашивает невесту своего друга, любит ли она его! А я, я сам, способен ли дать ответ на подобный вопрос? Если любишь человека, то будешь верен ему. Разве нет? Почему же тогда Энн переспала с ним за неделю до свадьбы?

— А ты и вправду хочешь знать? — спросила она.

— Нет, — сознался он. Что бы она ни ответила, она не скажет главного. Не скажет, что испытывает к нему, Роду.

Справа показались какие-то необычные строения.

— Вот где ты живешь! — произнесла она, с интересом разглядывая окрестности.

— Земли моего племени.

— Значит, ты все-таки индеец!

— Только наполовину. Отец у меня белый.

— Ну и как, ладишь с родителями?

— С матерью. Отец бросил нас, когда мне не было и года. Я остался с мамой, бабушкой и дядей.

— А мои родители уже тридцать пять лет вместе. — Она наклонилась и поправила футболку. — Не знаю, так ли хорошо это, как кажется… Все, наверное, относительно. И я, видно, поэтому так долго не решалась выйти замуж. Все не могла понять, в чем секрет брака моих родителей. В сильной любви? В том, что им хорошо вместе? — Она покачала головой. — Я до сих пор этого не знаю. Во всяком случае, нельзя сказать, что они счастливы.

— А счастлив кто?

— Наверное, никто. Всегда что-то или кто-то отравляет нам жизнь.

Да уж, это точно… В данный момент жизнь им отравляет богатенький Шон Ботсфорд, который вдруг взял да исчез.

— Бабушка говорила: мы не ценим то, что достается нам без труда.

— Скажу об этом Шону, когда мы его отыщем.

— Да я же не об этом!

— Знаю.

— Вот это да! — вдруг воскликнул Род.

— Что такое?

— Тут, похоже, асфальт укладывают. — Он указал на дорожный знак и оранжевые машины, видневшиеся впереди. — Придется замедлить ход. Там, кажется, пробка.

Даже здесь, в этом Богом забытом районе, и то кому-то пришло в голову ремонтировать дорогу.

— Ты живешь один?

Ну и вопросики у нее!

— Нет. Со мной в доме живет экономка. А ковбои обитают отдельно. У них свой дом.

— Ковбои? Значит, у тебя ранчо?

— Лошади.

Она кивнула и посмотрела на дорогу.

— А ты всегда мечтала о карьере адвоката?

— Да.

Продолжения не последовало, и он решил не уточнять.

Впереди действительно был затор. Притормозив, Род посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что ехавшие следом водители тоже сбавили скорость и не врежутся в него. Какая-то знакомая белая машина привлекла его внимание.

Он присвистнул. На расстоянии десяти метров затормозил белый цветочный фургон. Тот самый, с надписью «Эшли и компания». Компания, которой не существует.

— Ты что? — спросила Энн, собираясь оглянуться.

Он схватил ее за руку.

— Не смотри назад! Пусть наш приятель думает, что мы его не засекли.

— Какой еще приятель? — Тут она поняла. — Цветочник?

— Он самый. — Еще раз посмотрев в зеркало заднего вида, Род убедился, что фургон на месте. Их разделяют несколько машин. Пора! Он взялся за ручку двери. — Попытаюсь узнать, что ему известно об исчезновении Шона.

Она открыла дверцу.

— Я с тобой!

— Не вздумай!

— Неужели ты думаешь, что я буду тут сидеть, как какая-то глупая мартышка? Не надейся! Раз ты идешь, я с тобой!

— Я же сказал: сиди! — Он схватил ее за запястье и ощутил биение пульса.