Она вспомнила, как всего несколько часов назад Кейт обнимал ее, ласкал, шептал нежные слова… Хотя он и не произносил слова «люблю», оно почти осязаемо присутствовало в его взгляде, интонациях, прикосновениях.

Вики содрогнулась от отвращения к самой себе. Как она могла быть так глупа, так наивна, так доверчива? Кейт сказал, что он писатель, но при этом не упомянул ни об одной книге, которую написал. А она, дура такая, поверила ему, когда он сказал, что он никогда не бывал здесь.

Теперь Вики стала ясна истинная цель расспросов Кейта о ее прошлом и причина его постоянного интереса к ней. Она наконец поняла, почему временами он выглядел таким чужим и отстраненным, почему смотрел на нее холодным и злым взглядом.

Теперь Лоринда открыла ей глаза.

Что ж, во всем этом есть и своя положительная сторона — по крайней мере, ей удастся сохранить яхту. Что касается ее чувств…

Пошатываясь и глотая на ходу слезы, Вики прошла в каюту, где было так же тепло и уютно, как и до прихода Лоринды. Но сейчас ей казалось невыносимым находиться там, где они были близки с Кейтом…

Нет, лучше спать на палубе, чем здесь, в этой постели!

Девушка без сил опустилась на край дивана, обхватив себя руками.

Именно здесь и застал ее Кейт.

Постучав в дверь и не получив ответа, он вошел и обнаружил Вики в состоянии, близком к шоку. С тревожным криком он бросился к ней.

— Боже мой! Что с тобой? Нога?

В первое мгновение она оцепенела, но затем, когда Кейт тронул ее за плечо, резко вскочила и отпрянула.

— Не прикасайся ко мне! Не подходи! Вики обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь защититься, закрыться от него.

— Вики, ради Бога, в чем дело?

А он, оказывается, хороший актер! — с горечью подумала она. Пожалуй, никто, глядя на Кейта, не усомнился бы его искренности. Никто, кроме тех, кто знал правду — как она сама или Лоринда.

— В чем дело? — с истерическим смешком переспросила Вики. — И ты еще смеешь спрашивать об этом? Хорошо, я тебе отвечу! Дело в том, что я имела несчастье встретиться с человеком, который, очевидно, считает, что имеет право выносить моральный приговор другим. Он полагает, что вправе толковать и применять закон по своему усмотрению. Ему было наплевать на одинокого несчастного старика, но, когда тот умер, он позволяет себе вмешиваться в личные дела покойного. Это мужчина, способный пойти на интимную близость с женщиной, которую он, оказывается, презирает… И этот человек — ты, Кейт. И ты еще спрашиваешь, в чем дело?!

Она нервным жестом откинула назад упавшие на лицо пряди волос и, не давая Кейту возможности вставить слово, гневно продолжила:

— Кстати, если хочешь знать, я не соблазняла твоего двоюродного дядю и не принуждала его переписывать завещание в свою пользу. Я даже не была знакома с ним, а если ты мне не веришь, можешь спросить у нотариуса. Я вообще не понимаю, почему ты сразу не обратился туда и ничего не спросил у меня. Но, возможно, ты просто не хотел знать правду, а, Кейт? Ты искал предлог для пересмотра завещания мистера Эджертона, чтобы завладеть моим наследством и удовлетворить интересы твоего будущего тестя. Я должна была об этом догадаться, — с горечью закончила Вики.

Ее била крупная дрожь, нога ныла, в висках стучало, першило горло. Но все эти физические страдания не шли ни в какое сравнение с той болью, что разъедала душу и сердце девушки.

— Ничего не понимаю, — хрипло проговорил Кейт. — О чем ты говоришь? Что все это значит? Когда я был здесь сегодня днем…

— Тогда я еще не была знакома с твоей невестой, — с горечью сказала Вики. — А теперь она здесь побывала, и тебе больше нет необходимости лгать, Кейт. Я знаю все грязные и отвратительные подробности твоего гнусного плана!

Взглянув на Кейта, она увидела, что его лицо посерело.

— Кто-кто, ты говоришь, здесь был? — резко спросил он.

— Твоя невеста, — отчетливо повторила Вики. — Мисс Лоринда Шеппард. Она показала мне обручальное кольцо и сообщила о том, что ее отец дарит вам новый дом в качестве свадебного подарка. Лично я, узнав, что ты за человек, убежала бы на край света, лишь бы не стать твоей женой. Но, видимо, вы со своей невестой придерживаетесь весьма специфических моральных правил. Мне этого не понять.

Вики отвернулась, опасаясь, что Кейт заметит страдание в ее глазах. Она хотела казаться гордой, но это давалось ей сейчас нелегко. Скрыть боль и поверить в реальность, которую открыла ей Лоринда Шеппард, а также убедиться, что ее жестоко обманули, было трудно, но еще труднее было убить любовь, которую она, несмотря ни на что, продолжала испытывать к Кейту.

— Уходи, Кейт. Уходи немедленно. Тебе нечего здесь делать. Что касается твоих планов по пересмотру завещания мистера Эджертона… — Вики повернулась к нему, расправив плечи и выпрямив спину. — Видишь ли, ты ошибался насчет моих отношений с твоим двоюродным дядей. Я не была знакома с ним и никогда не встречалась. Мало того, я даже не подозревала о его существовании. И если бы ты откровенно спросил меня об этом, вместо того, чтобы лгать и обманом проникать в мою жизнь… — «И в мое сердце», чуть не вырвалось у нее, но она вовремя остановилась. Если уж ты была настолько глупа, что влюбилась, то сама виновата, сказала себе Вики. — Если бы ты был честен со мной, — твердо повторила она, — я сказала бы тебе всю правду.

Она отвернулась, не в силах продолжать этот разговор, и тут же замерла в гневном изумлении, почувствовав, что Кейт взял ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Вики, ты должна выслушать меня. Ты не понимаешь…

Она не дала ему договорить, заявив холодно и резко:

— О, нет, я все прекрасно понимаю. Ты намеренно лгал мне, обманул мое доверие и использовал меня. Ты надеялся унаследовать эту яхту, планируя продать ее Роберту Шеппарду, чтобы разделить с ним прибыль после того, как начнется строительство нового поселка. Ты приехал сюда с намерением дискредитировать меня и добиться пересмотра завещания мистера Эджертона. Но это тебе не удастся! Ты мне просто противен, — дрожащим голосом проговорила она. — Я сожалею, что поверила в твою ложь, но, будь уверен, этого не повторится. Я никогда не буду такой дурой, так что тебе не на что больше рассчитывать, Кейт. Не надейся. Ты хотел получить доказательства того, что я женщина легкого поведения, которая готова…

Вики резко замолчала. Ужас охватил ее при мысли о том, что Кейт занимался с ней любовью — нет, не любовью, а сексом, с горечью поправила она себя, — для того, чтобы показать ее неразборчивость в связях и доказать всем, что она была способна соблазнить пожилого мужчину ради материальной выгоды.

— Честно говоря, я не понимаю, почему эта Лоринда Шеппард, отлично зная, что между нами происходит, не передумала выходить за тебя замуж. Но, видимо, вы с ней два сапога пара, — презрительно добавила Вики.

— Все совсем не так! — воскликнул Кейт.

Это было уже чересчур. Неужели он собирается отрицать очевидное?! — возмущенно подумала Вики.

— Разве? — холодно переспросила она. — Может, ты хочешь сказать, что Говард Эджертон не твой родственник?

Наступило молчание.

— Этого я отрицать не могу, — глухо проговорил Кейт после долгой паузы.

На губах Вики появилась горькая ироничная улыбка.

— Вот видишь!

— Послушай, — мягко сказал Кейт, — мои родственные отношения с дядей Говардом — это действительно факт, не спорю. Но что касается всего остального…

— Ты зря теряешь время, — устало возразила Вики. — Я не желаю больше ничего слушать.

— Неужели то, что сегодня произошло между нами, значит для тебя так мало, что ты даже не дашь мне шанс оправдаться?

Значит, он хочет продолжить эту пытку. Вики посмотрела Кейту в лицо, не в силах скрыть боль и разочарование.

— Что касается меня, — сурово ответила она, — то я намерена полностью стереть этот день из своей памяти. Я не хочу больше тебя видеть и приложу все усилия к тому, чтобы эта яхта никогда не попала в твои руки. Наверное, твой двоюродный дядя имел веские причины не оставлять ее тебе. Вместо этого он предпочел завешать яхту постороннему человеку, чье имя, возможно, просто нашел в телефонной книге. Тебе это ни о чем не говорит? Неужели ты не догадываешься, почему Говард Эджертон поступил так? Бедный старик, — печально проговорила она. — Своих детей у него не было, а двоюродный племянник пренебрег им, попросту наплевал на него, оставив доживать последние дни в тоске и одиночестве.