– Уже нет. Ты помнишь, что было утром? Ты – мой бывший осел.

Хорошо бы эта женщина осталась в прошлом. Джон целый год изо всех сил старался забыть Элоизу Тейлор-Лэндис.

Точнее, Элоизу Медину-Лэндис.

Джон обнаружил неточность в церковной записи, маленькую подробность, о которой она забыла упомянуть. И эта неточность сделала недействительными их документы о разводе. Он опять вспомнил, что пережил тогда: удивление, шок, ощущение, что его предали. Естественно, эту женщину просто необходимо оставить в прошлом. Но на сей раз уйдет он.

– Вот тут ты ошибаешься, Элоиза. Наш развод застопорился.

Джон приподнял прядь ее волос, не касаясь плеча. Осторожно погладил. Понимание мелькнуло в глазах Элоизы и зажгло в нем ответное пламя. Он посмотрел на простую золотую цепочку на шее молодой женщины и вспомнил, как когда-то смотрел на нее, спящую, и мечтал осыпать драгоценностями. А потом она проснулась и объяснила ему, что они не проведут лето вместе. И исчезла из его жизни.

Джон приехал во Флориду с единственной целью: завершить начатое и распрощаться с ней навсегда.

Но теперь он спрашивал себя, не стоит ли провести какое-то время с Элоизой и удостовериться, что она понимает, как сложилась бы их жизнь, если бы она была так же искренна с ним, как он с ней.

Его пальцы скользнули к ее щеке. Он заставил ее повернуться к нему лицом:

– Бумаги так и не были оформлены. Из-за того, что ты неправильно назвала свое имя.

Элоиза отвела взгляд.

– Я правильно назвала имя… – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Что все это значит?

Она выглядела искренне удивленной, но Джон уже знал, что ей нельзя доверять. И все-таки он продолжит эту игру, чтобы провести с ней еще одну ночь, прежде чем они расстанутся.

– Нас с тобой так и не развели. Так что, моя дорогая, ты все еще миссис Джон Лэндис.

Должно быть, он шутит.

Элоиза впилась ногтями в кожаное сиденье и всерьез задумалась, не стоит ли ей воспользоваться бутылкой бурбона из автомобильного мини-бара. Хотя она попала в такое положение именно потому, что когда-то слишком увлеклась спиртными напитками.

Она приложила огромные усилия, чтобы никто ничего не узнал. Мать предупреждала ее о необходимости соблюдать осторожность. Вести себя скромно. И никогда, никогда не привлекать лишнее внимание.

Элоиза посмотрела в окно машины, пытаясь понять, где они находятся. На набережной кипела ночная жизнь. В уличных кафе было много посетителей. Казалось, шофер не имеет намерения доехать до какого-то определенного места. Отеля, например.

Элоиза не могла позволить себе опять действовать импульсивно.

– Мы же подписали нужные для развода бумаги.

Его голубые глаза сузились.

– По всей вероятности, ты забыла кое о чем меня уведомить. О секрете, который ты свято бережешь, – бросил Джон.

Элоиза закусила губу, чтобы не сказать что-нибудь необдуманное. Она постаралась собраться с мыслями, напомнила себе, что, честно говоря, следует поблагодарить судьбу, поскольку Джону неизвестен еще один, недавний, секрет. Женщина постаралась успокоиться, сделав глубокий вдох. Это не очень помогло. Много лет назад Элоиза поняла: она обретает покой только в библиотеке.

Но книги явно не водились в этом роскошном автомобиле, набитом техникой, которой позавидовал бы командный пункт небольшой армии. Похоже, Джону нравится иметь весь мир под рукой.

– Какой секрет? Я не имею представления, о чем ты говоришь, – заявила она.

До сих пор такая тактика срабатывала безотказно.

От злости Джон заскрежетал зубами.

– Значит, ты хочешь играть? Отлично. – Он наклонился к ней так близко, что она вдохнула острый запах его дезодоранта. – Ты забыла упомянуть о своем отце.

Ее сердце сжалось.

– Мой отец служит в налоговом управлении в Пенсаколе, во Флориде. Кстати, а почему ты не дома, в Южной Каролине?

Джон сжал ее запястье:

– Я имею в виду не твоего отчима, а биологического отца.

Похоже, сегодня от Джона Лэндиса не так-то просто отделаться.

– Я рассказывала тебе о моем биологическом отце. – От одной мысли о человеке, который разбил жизнь ее матери, мороз прошел по коже Элоизы. – Мама осталась одна, когда я родилась. Мой отец был бродягой и не желал иметь со мной ничего общего.

Отца, честно говоря, можно считать донором. Он разбил сердце ее матери, и та воспитывала дочку сама. Отчим, возможно, не принц Очарование, но он всегда был рядом с ними.

– Бродяга. Но бродяга королевской крови. – Джон вытянул одну ногу. – Интересная игра слов.

Элоиза зажмурилась. Как было бы хорошо, если бы можно было зажмуриться и забыть о неизвестно как сделанном открытии Джона. Ее мать постоянно тревожилась о безопасности дочери. У отца Элоизы еще оставались враги в Сан-Ринальдо. Не следовало искушать судьбу. Она поступила глупо, отправившись в Испанию, чтобы попытаться выяснить что-нибудь о маленьком островном государстве, расположенном по соседству.

Элоиза заставила себя дышать спокойно, хотя ее сердце продолжало отчаянно биться.

– Не мог бы ты не упоминать об этом? – взмолилась она.

– О чем?

– О королевской крови.

Ее отчим часто называл Одри маленькой принцессой, но ни он и никто другой не знал, что королевская кровь течет в жилах Элоизы.

Это было известно только самой Элоизе, ее покойной матери и адвокату, через которого поддерживалась связь со свергнутым королем. Так называемым настоящим отцом Элоизы, за которым все еще охотились повстанцы, изгнавшие его из королевства Сан-Ринальдо у берегов Испании.

Как Джону удалось докопаться?

Он дотронулся до ее подбородка:

– Ты много лет держала в неведении весь мир, но я раскрыл твой секрет. Ты – внебрачная дочь свергнутого короля Энрике Медины.

Внутри у Элоизы все сжалось, но она заставила себя расслабиться:

– Это смехотворно.

Если Джон догадался, как долго ее тайна останется тайной? Она должна это выяснить. Может быть, тогда ей удастся заткнуть дыру, через которую просочилась информация, и убедить его, что он ошибается.

А потом она решит, что делать.

– Как тебе пришла в голову столь невероятная идея?

– Я узнал правду, когда недавно вновь побывал в Европе. Мой брат и его супруга решили заново произнести супружеские обеты, и я зашел в часовню, где мы с тобой обвенчались.

Элоиза удивилась и невольно мысленно вернулась к событиям того вечера. Она долго не могла оправиться после потери матери и вернулась в Европу, чтобы закончить свои исследования. Молодая женщина выпила пару бокалов вина вместе с парнем, к которому втайне испытывала особое расположение. А следующее, что она помнила, это поиски священника или мирового судьи, пока еще было светло.

Посещение места, где они дали брачные обеты, выглядело сентиментальным. Словно этот день запомнился Джону, и он не считал их брак ошибкой, совершенной под влиянием алкоголя.

Элоиза не удержалась:

– Неужели ты вновь пришел туда?

– Я был недалеко, – объяснил Джон и сжал челюсти – первый признак того, что вся эта беседа давалась ему с не меньшим трудом, чем ей.

Год назад он очень легко отпустил Элоизу, согласился, что они совершили ошибку. А надо было бы попросить ее снова лечь с ним в постель и сложившуюся ситуацию обсудить позднее. Элоизе очень хотелось, чтобы Джон повел себя по-другому. Но нет. Он позволил ей уйти, чем напомнил ее отца, который не вернулся к матери.

Или к ней.

Элоиза отвела взгляд от соблазнительной линии его губ – губ, которые дарили ей острое наслаждение, когда изучали каждую клеточку ее тела.

Они произнесли брачные обеты в Испании. Тогда это казалось романтичным. В винном-то угаре.

– Король Энрике больше не живет в Сан-Ринальдо, – продолжал Джон. – Никто не знает, куда он и его сыновья бежали после переворота. Хотя говорят разное. По одной из версий, он в Аргентине.

Джон откинулся на спинку сиденья, вроде бы легко и беззаботно, но она видела, как напряжены его мускулы под черным пиджаком.