В голосе сэра Аргуса снова послышалась хрипотца. Лорелей тут же поднялась и взяла со стола кружку сидра, в который заранее добавила ложку меда для укрепления сил и легкий отвар успокаивающих трав.
— Мой отец тоже многое знает. Судя по всему, ваше семейство вызывает немалый интерес у всех, кто изучает подобные необычные явления.
— Новость нерадостная. История свидетельствует, что повышенное внимание неизменно заставляет людей сражаться за собственную жизнь. Многие мои предки погибли как раз от излишнего любопытства окружающих.
— К счастью, жестокое преследование давно ушло в прошлое, хотя страх перед необъяснимыми возможностями сохранился по сей день. И сейчас еще можно увидеть, как люди прогоняют дьявола, а за спиной некоторых женщин до сих пор шепчутся, называют их ведьмами и обходят стороной. Конечно, многие наши современники успели вкусить плоды просвещения и не обращают внимания на предрассудки.
Лорелей вернулась к постели с кружкой в руках.
— Сможете выпить сами или нужна помощь?
Аргус на миг задумался, а потом медленно, преодолевая сопротивление измученного тела, приподнялся на подушках.
— Вы что-то сюда добавили.
— Только то, что укрепит силы и подарит спокойный сон. — Лаконичным, но выразительным жестом Лорелей предупредила возможные возражения. — Отдых — лучшее лекарство. К сожалению, боль не позволяет крепко уснуть, поэтому необходимы особые травы.
Спорить с очевидной истиной не имело смысла. Аргус послушно принял кружку и, чтобы не расплескать содержимое, изо всех сил сжал обеими руками. Напиток оказался чуть горьковатым, но приятным.
— Больше ничего не подмешивайте, — предупредил он, выпив лекарство до последней капли.
— Нет, еще раз без трав никак не обойдется. Придется добавить перед поездкой в Санданмор, чтобы облегчить ваш путь.
Аргус знал, что отвар скоро подействует, и попытался лечь, однако не смог сдержать стон: движение вызвало острый приступ боли. Лорелей наклонилась, чтобы помочь. Маленькие руки оказались на редкость сильными и ловкими, а от копны пышных волос повеяло тонким ароматом роз.
Она заботливо, словно малого ребенка, укутала Аргуса одеялом, и он с трудом сдержал улыбку. В этот момент дверь внезапно открылась, мисс Сандан от неожиданности вздрогнула, потеряла равновесие и едва не упала. Чтобы ее удержать, пришлось обнять за талию. А еще очень хотелось накрыть ладонью руку, которую она положила на грудь, пытаясь устоять. Впрочем, не окажись он такой жалкой развалиной, с удовольствием принял бы соблазнительный груз.
— Миледи! — Горничная в белом переднике испуганно бросилась к кровати. — Что он с вами делает?
— Ничего страшного, Вейл.
Лорелей заставила себя выпрямиться. Как же не хотелось лишаться теплого живого прикосновения! А это опасный симптом: почти незнакомый человек внес смуту и в разум, и в чувства.
— Помогала больному лечь, потеряла равновесие и едва не упала, вот и все. Но что делаешь здесь ты?
— Вам нельзя оставаться в этой комнате наедине с посторонним мужчиной!
— Возможно, мужчина и вправду посторонний, но тяжело ранен и нуждается в постоянном присмотре и уходе. Ничего не поделаешь, придется провести у постели еще пару ночей. Не волнуйся, я вне опасности.
— Если кто-нибудь узнает, чем занимается дочка герцога Санданмора, ваша безупречная репутация серьезно пострадает. Надо срочно прислать сюда одну из горничных, а вам давно пора спать.
Лорелей вздохнула. Что за изнеженная, капризная особа эта безупречная репутация! Со всех сторон ей постоянно угрожают опасности.
— Дело в том, что присутствие в доме чужого человека необходимо сохранить в тайне, поэтому мы с кузенами все делаем сами. Стоит привлечь к делу служанку, как уже на следующий день вся округа узнает, что в Данн-Мэноре выхаживают раненого.
— Вейл, посмотри на меня.
В глубоком голосе Аргуса звучал приказ.
Неудивительно, что служанка немедленно повиновалась, но Лорелей с тревогой заметила, что и сама едва не последовала ее примеру. Горничная застыла, не в силах отвести взгляд от требовательного взгляда незнакомца. Стало ясно, что сэр Уэрлок пустил в ход свой таинственный дар, и тут же захотелось остановить насилие над волей. Разве кто-нибудь из смертных имеет право подчинять себе другого человека помимо его желания? Но с другой стороны, тайну надо было сохранить любым способом, а непомерная забота Вейл о репутации госпожи отнюдь не способствовала поддержанию атмосферы секретности.
— Тебе известно, что я не причиню твоей госпоже зла, — негромко произнес Аргус.
— Известно, — повторила Вейл вялым, безжизненным голосом.
— Ты больше не будешь переживать из-за ее присутствия в этой комнате. Ничего плохого не случится.
— Ничего плохого не случится.
— Совершенно верно. В том, что она обо мне заботится, нет ни капли опасности, и тебе незачем охранять ее доброе имя.
— Незачем.
— Очень хорошо. Теперь можешь идти.
Лорелей ошеломленно наблюдала, как горничная направилась к двери, бесшумно ее открыла и так же бесшумно закрыла за собой. Прошло несколько секунд, прежде чем мисс Сандан нашла силы повернуться. Аргус выглядел крайне утомленным, а взгляд у него был усталый и опустошенный. Стоило ли удивляться? Все, что произошло в комнате минуту назад, казалось невероятным и даже слегка пугающим.
— Ну, вот теперь вы меня боитесь.
Аргус давно привык к подобной реакции, однако настороженность леди Сандан его огорчила.
— Да, немного страшно, — честно призналась Лорелей. — Сила воздействия непреодолима. Вейл мгновенно подчинилась вашему взгляду и голосу, и даже я ощутила напряжение, хотя стояла в стороне.
— Судя по недавней реакции, на вас воздействие не распространяется.
— Значит, внушению подвержены не все? Вейл оказалась более впечатлительной?
— Как правило, слуги тотчас попадают под влияние — должно быть, оттого, что привыкли выполнять распоряжения.
— А вот я с детства была непослушной и своевольной, — пожала плечами Лорелей.
Аргус слегка улыбнулся:
— Заметно. Но дело не только и даже не столько в послушании. Вы определенно ощутили посыл, однако без труда освободились от зависимости. Честно говоря, вы первая, кому это удалось, — конечно, если не считать Уэрлоков и Вонов. Впрочем, некоторые люди пытаются сопротивляться. Понимают, что именно я делаю, особенно если не скрываю последовательности внушений. Выходят из-под контроля раньше, чем хотелось бы, — да, случается и такое. Но вот чтобы кто-то с легкостью стряхнул с себя транс и приказал остановиться — ничего подобного не случалось еще ни разу.
— Возможно, если бы у вас было больше времени…
— Нет, время серьезной роли не играет. Продолжительность контакта имела значение много лет назад, когда я только начинал осваивать азы мастерства.
— Неужели вы никогда не используете дар просто для того, чтобы получить желаемое? — спросила Лорелей и с удивлением заметила, как погрустнели глаза, как печально опустились уголки его губ.
— Мой дар проявился очень рано. Конечно, по юношеской наивности я нередко использовал его с корыстными намерениями и чрезвычайно гордился собственной силой. Однако продолжалось это недолго. Скоро возникло странное ощущение… — Аргус задумался, с трудом подбирая нужные слова: очевидно, травы уже начали оказывать свое усыпляющее действие. — …ощущение неудовлетворенности, разочарования, даже потери. С тех пор применяю данное Богом оружие лишь в случае необходимости.
— Например, для того, чтобы защититься от чересчур настойчивой горничной? Или чтобы убедить женщину, что ваш язык не побывал у нее во рту?
Ехидство достигло цели: Аргус заметно рассердился.
— Я ведь уже извинился и за попытку внушения, и за поцелуй, — раздраженно отозвался он, особенно подчеркнув последнее слово; его огорчило, что поцелуй не доставил радости юной леди.
— Могли бы и не извиняться. Некоторый опыт в подобных делах у меня уже имеется.
— Неужели? — возмущенно встрепенулся больной.