Последним пунктом программы в Сити стал визит в госпиталь Святого Варфоломея, где состоялась первая встреча наших героев. Смертельно устав от многочасовой ходьбы пешком, туда мы уже отправились на метро. Вышли на станции «Сент-Пол» и, следуя указателям, добрались до госпиталя, расположенного на тихой старинной улице напротив Смитфилдовского мясного рынка. Поначалу нас ждало некоторое потрясение: чернокожий привратник госпиталя вообще не знал, кто такой Шерлок Холмс. Но появившийся менеджер рассыпался в извинениях и отвел нас в химическую лабораторию, где на стене висит бронзовая мемориальная доска. «В день Нового 1881 года на этом месте были произнесены бессмертные слова: «Я вижу, вы жили в Афганистане », — которыми мистер Шерлок Холмс приветствовал доктора Ватсона во время их первой встречи».
Тут же вспомнился рассказ одного знакомого киномана, который клялся, что в 1979 году на просмотре первого фильма телесериала о Шерлоке Холмсе в Московском Доме кино он видел сцену, где Ливанов произносил эти «бессмертные слова». Их вырезали, когда Советская Армия вошла в Афганистан.
Открытие викторианского Лондона вообще парадоксальным образом заставляло нас вспоминать брежневскую Москву . Ведь тогда приключения Шерлока Холмса и Ватсона были чем-то большим, нежели просто хорошее развлекательное чтение. Мир Бейкер-стрит привлекал не только отсутствием лжи и политики, он был прочной нормальной системой координат в перевернутом с ног на голову советском духовном пространстве. Это была идеализированная модель «свободного мира», где частный детектив учит государственную полицию, а профессионализм и порядочность являются высшими добродетелями.
Но пришло время расстаться с Лондоном, хотя мы не исчерпали и сотой доли «шерлокианских» мест: настолько этот город связан с великой сагой о Холмсе и Ватсоне. Нас тем временем ждет Англия Холмса...
Кембридж + Оксфорд = Кемфорд
Мы сели в поезд, как это делали Холмс и Ватсон, — помните окончание классической телеграммы из «Тайны Боскомской долины»: «Выезжайте Паддингтона 11.15» — и отправились расширять горизонты изучаемой нами Шерлокианы. С чего начинается Англия вне Лондона? Тут вышел спор. Я считал, что с небольшой деревушки, окруженной фермами. Костя отдавал предпочтение «дворянскому гнезду» — старинному поместью. Но верх одержала Ольга — конечно, с университета, где формируется элита страны. Не случайно каждое шестое дело Холмса так или иначе связано с «кузницей кадров» Британской империи. И каких кадров! Самые опасные противники Холмса: «искуснейший вор в стране» Джон Клей («Союз рыжих») и правая рука «Наполеона преступного мира» профессора Мориарти, полковник Себастьян Моран («Пустой дом»), учились в Оксфорде. Сам Мориарти «получил прекрасное образование», судя по всему, либо там же, либо в Кембридже . Да и Холмс, хотя студентом пробыл всего два года и остался без диплома, выдающиеся способности детектива обнаружил именно в университетские времена («Обряд дома Месгрейвов»).
Правда, где именно учился будущий сыщик, из «канона» неясно. За право числить Холмса в своих рядах борются оба старейших университета страны. Оксфордцы, ссылаясь на то, что Холмс называл двор колледжа принятым у них словечком quadrangle, уверяют: он слушал лекции в местном Christ Church College. Кембриджцы возражают: чаще сыщик говорил не quadrangle, а court, что типично как раз для них, и «зачисляют» его в свой Caius College. Есть у них аргумент и посерьезнее. Известная писательница детективов и шерлокианка Доротея Сайерс нашла в «каноне» упоминание Холмса о том, как около университетской капеллы его укусила собака приятеля. В XIX веке в колледжах Оксфорда собаки были запрещены, и Сайерс, сама окончившая этот университет, делает страшный для альма-матер вывод: Холмс учился у конкурентов в Кембридже. «Платон мне друг, но истина дороже».
Но проблема «умолчания» — не единственная в борьбе «голубых» и «синих» (цвета гербов соответственно Кембриджа и Оксфорда). Дело в том, что «один из наших прославленных университетских городов», о котором обычно пишет Ватсон, имеет у него название — Кемфорд. Классические дела «Человек на четвереньках» о таинственном поведении профессора Пресбери и «Три студента», где Холмс ищет похитителя экзаменационного текста, происходят в этом вымышленном (с моей точки зрения) или зашифрованном (по мнению Ольги) месте. Любопытно, что сегодня в рейтингах лучших университетов Англии используют словечко «задом наперед» — «Оксбридж». То есть «Оксфорд + Кембридж», а не «Кембридж + Оксфорд», как у Ватсона.
Для того чтобы обнаружить следы Холмса в Кемфорде, нам пришлось посетить оба города-соперника. Днем мы обошли Кембридж: колледжи из красного кирпича на берегу реки Кейм с ее знаменитыми мостами и лодками, луга и рощи вокруг, туристы (учебный год еще не начался, и студенты в альма-матер еще не успели съехаться). К вечеру же отправились в Оксфорд, причем уже не по железной дороге, а на взятом напрокат автомобиле. Уговорить Ольгу изменить «викторианскому» поезду удалось лишь после того, как я торжественно зачитал эпизод из «Его последнего поклона»: Ватсон везет Холмса к немецкому шпиону фон Борку на американском «Форде» с английским правым рулем.
Два часа приключений на дорогах, когда с непривычки к левостороннему движению все время норовишь выехать на встречную полосу — и перед нами величественный Оксфорд: Бодлерианская библиотека, собор, белый камень церквей, колледжей, театров, площадей... и те же туристы вместо студентов.
Мы же приехали не гулять, а работать, и задача перед нами, учитывая «проблему раздвоения», стояла не из легких. И Оксфорд, и Кембридж выдвинули по своей «кандидатуре» на каждое место, упомянутое в кемфордских делах. Следовательно, в каждом нам предстояло найти по колледжу, где произошла кража в «Трех студентах», и по дому профессора, героя «Человека на четвереньках». Признаемся, что до нас это уже пытались сделать многие шерлокианцы. Но хотя опыт предшественников — вещь важная, главное для детектива — личные впечатления.
Нас вдохновлял пример маэстро дедуктивного метода, который всегда сам подробно осматривал место преступления. Ольга то и дело сверялась с текстом «канона», я допрашивал местных жителей, а Костя методично фотографировал все этапы поиска. А кроме того, как уже повелось в нашей команде, «литературные детективы» бесконечно спорили между собой и только после этого выносили «приговор»: возможно ли, чтобы именно в этом доме произошла студенческая кража или драма профессора Пресбери?
Итак, исходные данные из «Трех студентов»: к Холмсу обратился преподаватель колледжа Св. Луки с просьбой раскрыть таинственное похищение «секретного» экзаменационного текста на древнегреческом языке. Совершить кражу мог один из студентов, живших в трех комнатах, расположенных одна над другой над жилищем экзаменатора. Холмс решал головоломку: кто из троих — вор, а новоиспеченные «литдетективы» — какой колледж имелся в виду. Искомый объект — «здание с готическими окнами, со свинцовыми переплетами и дубовыми дверями, дворик порос лишайником...» Конечно, реального колледжа Св. Луки ни в одном из городов не существует, но самыми вероятными его прототипами по степени совпадения деталей и общей атмосферы считаются Trinity Hall College в Кембридже и Oriel College в Оксфорде.
Чтобы попасть внутрь обоих «объектов», пришлось объясняться с привратниками — осанистыми пожилыми джентльменами в безукоризненно белых рубашках, больше похожими на профессоров. Колледжи древние, но не из модных, расположены в стороне от «туристской тропы» и поэтому обычно закрыты для публики, а уж в каникулы и подавно. Но узнав, что мы «по делу Холмса», суровые стражи светлели лицами и, побросав посты, вели нас показывать внутренние дворы, аудитории и жилые корпуса. О связи своих колледжей с Шерлокианой они не знали и слушали нас с интересом и даже почтением.
Кембриджский кандидат Trinity Hall — камерный, теряющийся в тени соседнего знаменитого Кингс-колледжа, по архитектурным деталям и genius loci полностью совпадал с «каноном». Четырехэтажное кирпичное неоготическое здание, в котором по сей день вместе живут студенты и преподаватели, так и просится в декорации фильма о Холмсе.
