Титан, крупнейший из спутников Сатурна (его диаметр в 1,5 раза больше, чем у Луны), изучен пока недостаточно подробно, тем не менее на нем обнаружены довольно крупные куполовидные возвышенности диаметром от 10 до 30 км, окруженные потоками, напоминающими застывшую лаву. Это, безусловно, вулканы, но вот лава, окружающая их, должна быть весьма своеобразной. В холодных условиях Титана при температуре поверхности –180°С роль лавы могли играть, скорее всего, вода либо смесь воды с аммиаком, которая замерзает при весьма низкой температуре — около –100°С. Исследования Титана, продолжающиеся сейчас с европейско-американской автоматической станции Cassini, должны пролить свет на то, насколько активной была вулканическая деятельность в этом мире холода и продолжается ли она до сих пор.

Георгий Бурба

Почти тринадцать лет она была некоронованной королевой Франции. Придворные льстецы воспевали эту немолодую уже женщину как идеал добра и красоты. Она действительно была красива и вдобавок властолюбива, мудра и расчетлива. Но все это, как бывает в истории, забылось, осталась только легенда о любви, которая живет до сих пор, спустя много столетий после смерти Дианы де Пуатье, герцогини де Валентинуа.

Роковой поединок

30 июня 1559 года весь Париж устремился на улицу Сент-Антуан. По случаю заключения мира с Испанией король Генрих II решил устроить рыцарский турнир и лично поучаствовать в нем. Для этого на узкой улице разобрали мостовую и построили трибуны для знатных болельщиков. Теперь они пестрели нарядами придворных и золочеными платьями дам, а за канатами ограждения колыхалась серая масса простонародья. В толпе тревожно перешептывались, недоумевая, зачем королю понадобилось возрождать полузабытую забаву. С появлением огнестрельного оружия век рыцарей отошел в прошлое. Прекратились и турниры, хотя время от времени их устраивали из почтения к старине. Но Генрих таким почтением не отличался: все знали, что он предпочитает ратным забавам совсем другие занятия. Глаза парижан невольно устремлялись на обитую бархатом ложу, где восседала давняя любовница монарха Диана де Пуатье. Недавно ей исполнилось шестьдесят, но ее лицо и гибкая фигура оставались безупречны. Говорили даже, что она купается в крови младенцев, чтобы сохранить молодость.

Королеве Екатерине Медичи, сидящей на соседней трибуне, было всего сорок, но она выглядела едва ли не старше своей соперницы. Полная, смуглая, с жидкими волосами и глазами навыкате, итальянка слегка напоминала жабу. Время от времени она бросала на Диану злобные взгляды, которых та старалась не замечать. Парижане не любили обеих и жалели своего доброго короля, вынужденного постоянно унимать ссоры вздорных баб. Немудрено, что он ищет утешения у других: только недавно очередная фрейлина родила младенца, как две капли воды похожего на короля. До этого он соблазнил гувернантку своей невестки Марии Стюарт, да и сама юная шотландка, по слухам, неровно дышала к тестю — ведь ее супруг, придурковатый принц Франсуа, был равнодушен к любовным утехам.

Протрубил горн герольда, и рыцари бросились в бой. Как полагается, противники сшибались на полном скаку, стараясь сбить друг друга с коней тяжелыми копьями. Удары попадали в грудь, плечи и даже в лицо, но все это надежно защищалось латами, а копья были специально затуплены, поэтому смертельных случаев на турнирах практически не было. Выдержав схватки с герцогами Савойским и де Гизом, король пожелал сразиться с новым противником и приказал 30-летнему шотландскому капитану Габриэлю Монтгомери занять боевую позицию. В это время слуга передал ему просьбу жены: из любви к ней прекратить опасную игру. «Скажите королеве, что ради любви к ней я выиграю этот поединок!» — воскликнул король. Услышав это, королева побледнела: она помнила предсказание астролога Горика, который грозил королю смертью от раны в голову в возрасте сорока одного года. Сорок лет исполнилось Генриху ровно три месяца назад. В другом пророчестве некоего Нострадамуса говорилось о том, что молодой лев выбьет глаз старому в золотой клетке, а королевский шлем как раз был позолочен… Генрих слышал эти предсказания, но сейчас забыл о них. К чему осторожность, когда на тебя смотрят столько прекрасных дам! И прежде всего та, под чьим знаком прошла вся его жизнь, — Диана де Пуатье. Недаром на турнире он носил ее цвета — белый с черным.

Противники сшиблись, и над турнирным полем пронесся многоголосый крик. От удара, угодившего в лицо, забрало короля открылось и копье вошло ему в правый глаз. Залитый кровью Генрих промчался еще метров 10—15 и сполз с коня на руки окруживших его придворных. «Я умираю», — прошептал он. Все взгляды были устремлены на него, и никто не замечал других участников игры, неожиданно переросшей в трагедию. Пользуясь этим, капитан Монтгомери развернул коня и на полном скаку помчался в свой замок Лорж, надеясь позже оправдаться. Это не помогло — пять лет спустя его заманили в Париж и обезглавили, так и не поверив, что роковой удар был нанесен случайно. Пока Генриха тащили на носилках в ближайший замок Турнель, королева лежала в обмороке. Диана не потеряла сознания: просто стояла и смотрела, как ее возлюбленного проносят мимо.

Придя в себя, Екатерина бросилась в замок и первым делом велела не пускать туда соперницу. Потом вызвала знаменитого хирурга Амбруаза Паре и попросила сделать все для спасения короля. Эскулап осмотрел рану и сделал неутешительный вывод: копье поразило мозг, куда попали осколки костей. Надежды не было. Услышав это, королева отправила гонца к Диане, которая удалилась в замок Анэ. Она потребовала от фаворитки вернуть все подаренные ей королем ценности и владения. Как ни странно, та согласилась. В ответном письме она писала: «Моя скорбь так велика, что никакие притеснения и обиды не смогут отвлечь меня от нее». 10 июля Генрих умер после долгой агонии, и в тот же день Екатерина получила увесистый ларец с драгоценностями и ключи от великолепного замка Шенонсо. Все остальное имущество Диане сохранили, поставив одно условие — никогда не появляться при дворе. Судьба отпустила ей еще семь лет жизни, которые стали тоскливым эпилогом ее волшебной сказки.

Воспитание чувств

Все началось в марте 1526 года на берегу речки Бидасоа, разделявшей Францию и Испанию. С французской стороны к берегу подъехала кавалькада во главе с красивым бородачом — королем Франциском I. Совсем недавно он оказался в испанском плену и был вынужден подписать унизительный и крайне невыгодный договор. Заложниками его выполнения становились королевские сыновья — девятилетний Франсуа и семилетний Генрих. Теперь их привезли к границе и усадили в лодку, чтобы увезти в чужую враждебную страну. Младший из принцев, совсем ребенок, еле сдерживал слезы. Заметив это, красивая дама из королевской свиты подошла к нему и нежно поцеловала в щеку. Лодка отчалила, и на долгие годы этот поцелуй стал для Генриха самым сладким воспоминанием о родине.

Он не знал, что дама, которой исполнилось 27 лет, была дочерью барона Жана де Пуатье. Еще в детстве она лишилась матери, а пару лет назад ее отец был осужден на смерть за участие в заговоре. Пытаясь спасти отца, Диана тогда бросилась в Лувр к королю Франциску, известному ловеласу, который при первой же встрече оценил красавицу: высокая, стройная, с полными губами и пышной гривой каштановых волос. Король знал, что в пятнадцать лет ее выдали замуж за 56-летнего барона Людовика де Брезе, великого сенешаля Нормандии. Угрюмый барон почти не уделял внимания молодой жене, проводя время в военных походах. Диана родила двух дочерей и вела обычную жизнь провинциальной дворянки — хлопоты по хозяйству, шитье, долгие мессы по воскресеньям. Правда, были в ее поведении и странности. Оправдывая свое имя, взятое у богини-охотницы, она обожала мчаться во весь опор на лошади, загоняя дичь. А по утрам купалась в источнике с ледяной водой — и это в эпоху, когда даже знать считала умывание излишним.