Зигфрид Вагнер с отцом
Винифред Вагнер
Виланд Вагнер
Вольфганг Вагнер
Страсти «франконского двора»
«Что виндзорское семейство для Великобритании, то мы, байрейтские Вагнеры, для Германии», — эта фраза принадлежит жене Вольфганга Вагнера Гудрун. Уж, как говорится, «чья бы корова мычала»: Гудрун Мак несколько лет работала простым секретарем «главы династии». Только в 1976 году он развелся со своей первой женой и через несколько недель женился на этой девушке. Но вот уже четверть века «матушка-кормилица», и внешне стилизующая себя под королеву-мать, участвует, и весьма активно, во всех байрейтских делах. Дети Вольфганга Вагнера от первого брака активно встали на сторону своей матери и прервали все отношения с отцом. Вообще, согласно договору, заключенному между германским государством и «династией» в 1973 году, человек, носящий от рождения фамилию Вагнер, имеет приоритетное право на должность директора фестиваля. Конечно, не исключен приход и человека со стороны, но на деле никто к этому не стремится и этого не мыслит себе в Байрейте — страна не хочет терять своих «Виндзоров». На сегодняшний день все более походящий на престарелого дракона Фафнера из «Кольца», Вольфганг имеет пожизненный договор на должность руководителя. Но ему только что исполнилось 88, и вопрос о преемнике будоражит общественность. Из в общей сложности пятидесяти шести здравствующих членов клана интерес к «престолу» в разное время проявляли тринадцать человек. Наиболее вероятные претенденты на роль преемниц нынешнего руководителя — две представительницы поколения правнуков композитора: Ника и Катарина Вагнер.
29-летняя Катарина Вагнер специализируется на постановках опер прадеда
Внуки
От брака Винифред и Зигфрида, как уже говорилось, на свет появились четверо детей.
Дочь Верена прожила относительно тихую жизнь (не считая брака с Бодо Лаферентцем, оберштурмбанфюрером СС). Сейчас ей 87, и она по-прежнему принимает посильное участие в байрейтских делах.
Фриделинда еще двадцати лет от роду сбежала из «семейной Валгаллы» и отправилась в Америку, где ее фактически удочерил знаменитейший дирижер Артуро Тосканини. Свою карьеру в публицистике она начала в 1946 году автобиографической книгой
«Ночь над Байрейтом». До конца жизни (Фриделинда Вагнер умерла в 1991-м в Швейцарии) она не восстановила отношений ни с матерью, ни с остальной байрейтской родней.
Гораздо большую лояльность к династическим традициям проявили братья Виланд и Вольфганг. Вместе с матерью оба еще в 1947 году начали дело нелегкого — в тогдашних-то условиях — возрождения вагнеровского культа в Байрейте, а с 1951-го вместе возглавили вновь разрешенный властями фестиваль. Поначалу творческая роль в тандеме отводилась лишь Виланду, а Вольфганг был вынужден ограничиваться административными функциями, хотя он, как и брат, серьезно учился режиссуре. Как бы там ни было, Виланд Вагнер решительно взял курс на эстетическое и идеологическое обновление фестиваля. Из спектаклей исчезли все «лишние детали», вся помпезность прошедших эпох, что вызвало гнев вагнерианцев старой гвардии, но возвратило Байрейт в когорту культурных событий международного уровня.
В 1966 году Виланд умер от рака легких, и теперь единовластным правителем на Зеленом холме остается Вольфганг.
Здравствующий патриарх
С именем Вольфганга Вагнера все единогласно связывают реставрацию байрейтского духа старого образца. По дружному свидетельству всех, кому приходилось с ним работать, внук великого Рихарда одержим идеей гиперконтроля надо всем, что творится на Зеленом холме и на нескольких квадратных километрах вокруг. От декораций к спектаклям до меню в фестивальной столовой — все подлежит его личному одобрению. От его крутого нрава не спасают никакие заслуги: так, однажды он выгнал из байрейтского ансамбля знаменитую «Валькирию» Вальтраут Майер только из-за того, что она не смогла присутствовать на двух предфестивальных репетициях.
Впрочем, если упреки руководителю фестиваля в самодурстве, видимо, имеют под собой почву, то обвинения в реакционности и самовлюбленности по тому же адресу — не вполне справедливы. В самом деле: ведь только в первые послевоенные десятилетия почти все спектакли ставили «собственноручно» Вольфганг или Виланд Вагнеры, а в последние 30 лет в Байрейте работают ведущие и часто радикально мыслящие режиссеры.
Иное дело — репертуар. Здесь уже давно ничего не меняется. Как и раньше, байрейтская история измеряется «Кольцами» — то есть постановками тетралогии «Кольцо Нибелунга». Понятно, что осуществлять ежегодно новую инсценировку шестнадцати с лишним часов музыки невозможно, да и не нужно. Но цикл «переставляется» на фестивале раз в шесть лет: спектакль идет пять лет, затем следует год перерыва и — новая версия. Правда, в течение этих пяти сезонов режиссеры не только могут, но и должны дорабатывать и слегка изменять свои постановки (это касается не только создателей «Кольца», но и всех работающих здесь людей театра) — подобный принцип был учрежден в конце 1970-х.
Одним из первых гостей так называемой «байрейтской мастерской» стал в 1976 году Патрис Шеро — его блестящие спектакли театральная критика назвала «кольцом двадцатого века». Затем пришел Гарри Купфер, который не преминул использовать в консервативном Байрейте все свои фирменные приемы из арсенала левого искусства (Брунгильда, Зигфрид и Вотан играли и пели в комиссарских кожанках, галифе и солнцезащитных очках). Наконец, в 1994-м «байрейтской шанс» был предоставлен Альфреду Кирхнеру, создавшему так называемое «дизайнерское кольцо» — опять-таки в духе времени. Ну, а сегодня публике явилось актуальное «Кольцо».
Фестивальные реалии
Сам фестиваль — это около тридцати спектаклей, идущих с конца июля по конец августа. Помимо ключевого элемента, о котором уже было рассказано — тетралогии «Кольцо Нибелунга» («Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Сумерки богов»), это: Прежде всего, последняя опера Вагнера «Парсифаль», идущая здесь почти каждый год, как того и желал сам основатель. Редкий сезон обходится без «Тристана и Изольды». Кроме того, из года в год ставятся то одна, то другая из более ранних опер неистового Рихарда — «Тангейзер», «Летучий голландец», «Лоэнгрин» или «Нюрнбергские мейстерзингеры» (единственное комическое сочинение композитора). Всего на сезон распродается порядка 50 тысяч билетов. Цена относительно скромна — от 30 до 300 евро, но попасть на Зеленый холм во время «священнодейства» простому смертному крайне сложно. Ежегодно в Байрейт поступает около полумиллиона заявок — нетрудно подсчитать, что удовлетворяется лишь каждая десятая. Желающие могут занять место в очереди и ежегодно возобновлять свою заявку, продвигаясь к вожделенной цели. В среднем ожидание длится около 12 лет… Зато есть лица, которые появляются в фойе Байрейтского фестиваля ежегодно. Причем речь идет не только о политиках, финансовой элите и прочих знаменитостях, с которыми по понятным причинам хочет «дружить» любой фестиваль. Непрозрачная процедура распределения билетов — одна из главных претензий к байрейтскому руководству. Последнее ведет бесконечную и безнадежную борьбу с черным рынком — несмотря на все запреты, некие таинственные фирмы из года в год предлагают билеты по баснословным ценам (1000 евро и выше). Что не мешает отчаянным «искателям счастья» проводить ночи перед кассой в надежде, что землетрясение в Токио или обвал нью-йоркской биржи приведут к массовому отказу от билетов на самый знаменитый музыкальный фестиваль современности. Так, каждый вечер, нарядившись по-парадному, дежурят они перед входом в Фестшпильхаус с табличкой «Ищу билет на любой спектакль». Говорят, что иногда везет.