Хлоя только что вручила Джону модель парусника. Они отдыхали перед обедом в своих апартаментах. Она самодовольно улыбнулась.

— Я заключила с ней небольшое пари на результат заезда.

На чувственных губах Джона заиграла легкая улыбка.

— Ты ставила на меня, сверчок? Даже после того, как видела вороного?

— Конечно!

Джон со смехом покачал головой.

— Тебе повезло, что Шнапс оказался на дороге. В противном случае… или так и было задумано — вывести шейха из игры? — Он насмешливо поднял бровь.

Хлоя рассмеялась.

— Честно говоря, я об этом не думала. Я была полна решимости снять парусник с ее головы. Она очень неохотно расставалась с ним.

Джон посадил ее к себе на колени.

— А как тебе удалось уговорить ее заключить пари? — Он ткнулся носом ей в щеку.

— Это было совсем нетрудно. Помнишь ту старую уродливую лошадку на твоем письменном столе? Металлическую, с желтыми глазами из стразов? Она сказала, что эта вещица будет выглядеть потрясающе в ее волосах, особенно во время скачек. Я, естественно, согласилась.

Джон неожиданно замер.

— Ты ведь не на нее спорила, правда? — слабым голосом спросил он.

— На нее. — Хлоя повернулась к мужу, обеспокоенная его странным молчанием. — В чем дело? Тебе что, это старье нравится, да?

— Лошадка принадлежала моей матери, — тихо ответил он.

Хлоя почувствовала угрызения совести.

— О, Джон, я же не знала!

— А глаза у нее не из стразов, а из желтых бриллиантов.

Хлоя во все глаза смотрела на мужа, не в силах скрыть своего изумления.

— И эта статуэтка была с тобой все те годы, когда ты бедствовал… когда ты голодал? Это же ценная вещь! Почему ты не продал ее? По крайней мере тебе было бы на что жить.

— Я был мальчишкой и боялся, что если я покажу ее кому-нибудь, то у меня ее украдут или еще как-нибудь обманут. — Он помолчал в нерешительности. — Впрочем, я совсем не поэтому хранил ее.

— А почему?

— Это все, что осталось… от меня прежнего. Много лет назад отец подарил ее моей матери, и это была единственная вещь, с которой она не смогла расстаться. Умирая, она крепко сжимала статуэтку и шептала его имя. — Лоб Джона прорезала неглубокая морщина. — Даже после всего того, что он сделал с нами, она… она прощала его.

Он тяжело вздохнул и добавил:

— Я этого никогда не мог понять.

Хлоя погладила его по щеке, и глаза ее наполнились слезами. Он не понимал, но все же хранил маленькую лошадку. Почему?

Джон хранил статуэтку, потому что любил свою мать.

— Прости, Джон. Я понятия не имела. Хорошо, что ты победил.

Она попыталась улыбнуться мужу.

Его мысли вновь вернулись к ней.

— В любом случае я бы ее не отдал. Даже если бы мне пришлось уплатить в сто раз больше, чем она стоит.

Хлоя еще больше расстроилась.

— Мне очень жаль, — прошептала она. — Я просто хотела вернуть тебе кораблик.

До Джона внезапно дошло, как сильно она переживает.

Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа.

— Я знаю. Не расстраивайся, Хлоя. Я благодарен тебе.

Хлоя обхватила ладонями лицо любимого и притянула к себе, требуя еще одного поцелуя.

— В будущем при заключении пари мне следует быть более осторожной.

— Это очень мудрая мысль, — пробормотал Джон, закрывая ей рот поцелуем.

И только спустя несколько часов Хлоя поняла, что он хранил лошадку точно так же, как хранил ее амулет-морковку.

Прошло несколько дней, и Джон с Хлоей решили возобновить свои ночные дежурства с намерением поймать Черную Розу.

С момента его последнего визита прошло уже достаточно времени. Этот человек, вероятно, уже отдохнул и был готов предстать перед французской армией с новым дерзким планом спасения приговоренных к смерти.

Они замаскировались недалеко от дома и приготовились ждать всю ночь. Джон заметил, что жена забыла свой плащ.

— Сходи за ним, Хлоя. Ночи еще холодные.

— Ничего страшного, — заявила она, не желая пропустить волнующий момент, когда появится таинственный незнакомец.

— На улице очень сыро, а мы собираемся пробыть здесь всю ночь. Совершенно неизвестно, появится ли он сегодня. Я не хочу, чтобы ты простудилась. Иди.

Хлоя подбоченилась:

— Ты не имеешь права мне приказывать!

Он молча взглянул на нее, изогнув бровь.

— Право, Джон, ты становишься невыносим.

— Благодарю вас, миледи, — усмехнулся он, сверкнув в ночи белыми зубами.

— А если я что-нибудь пропущу?

Он раздраженно фыркнул.

— Что ты можешь пропустить за пять минут? Игру лунного света на дороге?

— Очень остроумно, милорд. Ты обещаешь подождать меня, если что-нибудь произойдет?

— Да, я тебя подожду. А теперь иди и принеси плащ.

Хлоя с неохотой оставила мужа одного и вошла в дом через боковую дверь. Поднявшись по черной лестнице, она бегом бросилась к себе в комнату и взяла плащ.

Накинув его на плечи, Хлоя подумала, что быстрее будет вернуться через восточное крыло дома, потому что черная лестница располагалась неподалеку от того места, с которого они с Джоном наблюдали за дорогой.

Она быстрым шагом пересекла погруженный в темноту холл, направляясь в восточную часть замка.

Слава Богу, время было позднее, и большинство гостей уже спали. Несмотря на то что плащ скрывал ее необычную одежду, Хлое совсем не хотелось пускаться в объяснения, что она делает в коридоре одна в такое время. Неизвестно, какие бы сплетни это вызвало. В первую очередь задумались бы, почему леди Секстон не находится рядом с мужем, а затем стали бы строить предположения, к кому это она направляется.

Вероятность повстречаться с кем-нибудь была крайне мала, и поэтому Хлоя очень удивилась, когда одна из дверей внезапно открылась. Из комнаты вышел мужчина и осторожно закрыл за собой дверь.

Распахнутая белая рубашка открывала его смуглую мускулистую грудь. Длинные иссиня-черные волосы шелковистой волной падали ему на плечи. Он был невероятно красив.

Кто же это такой?

Хлоя никак не могла вспомнить никого из гостей с такой внешностью.

Вне всякого сомнения, он возвращался к себе в комнату после любовного свидания. Хлоя взглянула на дверь, из которой он вышел, пытаясь вспомнить, кого сюда поселили.

Ах да, хорошенькую вдову, леди Кортни. Неудивительно, что этот мужчина увлекся ею.

Когда она поравнялась с ним, он как раз повернулся к ней лицом, закрыв за собой дверь. Он не меньше Хлои удивился, что в коридоре, кроме него, есть кто-то еще.

Его глаза были голубые, как яйцо малиновки.

Даже в темноте коридора они ярко сверкали, контрастируя с черными волосами. Засмотревшись на эти глаза, Хлоя чуть не столкнулась с ним. Странно — но они почему-то казались ей знакомыми.

— Прошу прощения. — Хлоя заговорила первой. — Я не видела вас.

— Ничего страшного, мадам, — ответил ей глубокий спокойный голос.

Теперь, когда она оказалась совсем рядом, Хлое наконец удалось рассмотреть его. Это был потрясающий мужчина. Дьявольски красивый.

Ненадолго задумавшись, с кем бы он мог приехать, она пожала плечами и быстро двинулась дальше по коридору. Ее ждал Джон, и ей совсем не хотелось пропустить появление Черной Розы.

Мужчина посторонился, давая ей дорогу, и пошел в противоположную сторону.

Его лицо медленно расплылось в чувственной улыбке.

Она даже не узнала его…

Из его груди вырвался тихий смешок.

Под утро усталые супруги тащились вверх по лестнице, направляясь в свои комнаты.

Они прождали почти всю ночь, но Черная Роза так и не появился.

Около половины пятого Джон заявил, что пора уходить, поскольку теперь он уже вряд ли появится. Близился рассвет, и Черная Роза не станет рисковать, показываясь при дневном свете.

Хлоя, хоть и разочарованная тем, что им так и не удалось увидеть загадочного незнакомца, была рада добраться до кровати. Глаза слипались, а ночная сырость, казалось, пробрала ее до самых костей. Джон оказался прав насчет плаща; хорошо, что она вернулась за ним.