Слезы просачивались из-под век, как только она зажмурилась, пытаясь изгнать внезапно появившийся образ Риса, его смуглое худощавое лицо. Резкая боль пронзила ее, она повернулась на бок и заплакала, прижимая подушку к лицу, пытаясь подавить душившие рыдания.

— Я люблю его, — громко простонала она.

Ничего не изменилось, каждый день без него был адской мукой.

Внезапно, в пустыне собственного одиночества, Салли честно призналась себе, что хочет вернуться к нему. Нуждается в его силе, физическом присутствии, даже если не может получить его любовь. Хочет, чтобы муж держал ее за руку, пока она будет рожать их ребенка, надеется родить ему других детей. Мысль о Корал и другом малыше разрывала душу, но постепенно она начала понимать, что ее любовь, ее потребность в Рисе сильнее гнева. Она должна принять его таким, какой он есть, если решит жить с ним.

В конце концов, к рассвету она задремала и проснулась только через несколько часов под равномерный тоскливый шелест проливного холодного дождя. Серое небо, улицы пустынные и унылые. Снег еще не выпал и не создал эффект зимней сказочной страны, но деревья уже сбросили листву и голые ветки грохочут друг о друга, как кости скелета. Не для чего было вставать, однако она вылезла из кровати, и сумела занять себя, обдумывая схематичный план следующей книги. Салли понимала, что задача окажется более трудной, потому что первая книга частично основывалась на собственном опыте. Но вторая будет полностью плодом ее воображения.

К полудню дождь прекратился, но температура понизилась, и когда она включила телевизор, то узнала, что дождь, как предполагается, начнется снова поздним вечером, затем перейдет в дождь со снегом и к утру превратится в снегопад. Салли скривила гримасу метеорологу на экране. Плохие дорожные условия могут помешать Барбаре прибыть на встречу, и она почувствовала себя ужасно разочарованной. Интерес к окружающему миру возвращался, и она хотела продолжить работу.

После часового блуждания по комнатам ее одолела скука и женщина почувствовала, что задыхается в маленьком доме. Снаружи холодно и сыро, но она надеялась, что быстрая ходьба очистит мысли от паутины и, возможно, расслабит ее достаточно, чтобы заснуть этой ночью. Кроме того, справедливо напомнила она себе, и доктор рекомендовал каждый день делать какие-нибудь физические упражнения. Прогулка — подходящая нагрузка.

Салли тепло укуталась, обула сапоги по колено и заправила волосы под темную меховую шапку, закрывающую уши. Застегнула толстое пальто, обернула горло шарфом и быстро пошла по улице, сначала дрожа на холодном воздухе, но постепенно замедлила шаги и начала получать удовольствие от прогулки. Солнце почти зашло, мрачное небо потемнело. Вода, капающая с деревьев на тротуар и мостовую, производила единственный звук, не считая цоканья ее каблуков, она снова вздрогнула, но на сей раз не от холода. Почему она бродит, как идиотка, вместо того, чтобы вернуться в безопасность своего уютного теплого дома? И почему сбежала от Риса, когда все, чего она хочет, — оказаться в его объятиях?

Дура, мысленно ругала она себя, повернув домой. Дура, дура, дура! И вдобавок ко всему, бесхребетная! Она самая большая дура среди живущих, раз оставила поле боя свободным для Корал! Когда погода улучшится, и путешествовать станет безопасно, то на первом же самолете она полетит в Европу и если найдет Корал около Риса, то вырвет все ее великолепные белокурые лохмы. Рис тоже не останется без награды, пообещала она себе, и от предвкушения сражения глаза загорелись. У нее найдется многое, что сказать ему, но она удержит его! В конце концов, разве прошедшие семь лет не доказали, что он единственный мужчина в ее жизни?

Возвращаясь, Салли зашагала быстрее, повернула за угол и увидела свой дом. Она настолько увлеклась планами, что сначала не заметила такси перед домом, и только когда высокий мужчина, двигающийся с гибкостью пантеры, наклонился, чтобы заплатить водителю, она пристально взглянула на машину. Салли остановилась на полпути и дыхание пресеклось, когда она увидела гордо поднятую темноволосую голову, непокрытую, несмотря на падающие с деревьев капли. Такси уехало, полыхнув красными габаритами, мужчина поставил единственную сумку с биркой авиакомпании на мокрый тротуар и уставился на дом, будто завороженный его видом. Никакие огни не горят, дом выглядит необитаемым, поняла она, если бы не занавески, закрывающие окна. Может, именно этого он ожидал? — с внезапной болью предположила Салли. Что, в конце концов, не найдет ее?

— Рис, — прошептала она и зашагала дальше.

Топот ее сапог привлек его внимание, он стремительно повернул голову, как дикое животное, почуявшее опасность. Муж замер на мгновение, потом направился к ней целеустремленными большими шагами. Как же это похоже на него, подумала она, стараясь не улыбнуться. В этом мужчине нет ни грана неуверенности в себе. Даже когда он неправый, все равно самонадеянный.

Но когда он приблизился и остановился, не более чем в полуметре, ей пришлось закусить губу, чтобы удержаться и не вскрикнуть от боли. Худое лицо отражало перенесенные страдания: появились резкие тени под стальными серыми глазами и морщины, которых не было раньше. Он явно измучен, мрачное лицо посерело от измождения. Сильно похудел: кожа обтянула выступающие скулы.

Рис засунул руки глубоко в карманы пальто и оглядел ее, холодный пристальный взгляд прошелся по маленькому тонкому лицу и округлившейся закутанной фигуре. Салли затрепетала от желания броситься в его руки, но он не открыл ей объятья, и она внезапно испугалась, что он больше не хочет ее. Но почему он здесь?

— Она солгала, — глухо произнес муж, голос был еще более резким, чем раньше, и почти беззвучным.

Его губы едва шевелились, когда он, казалось, выдавил невероятные слова.

— Я умираю без тебя, Салли. Пожалуйста, вернись ко мне.

Недоверчивая радость понеслась по венам, она на мгновение зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Когда Салли открыла глаза, он по-прежнему смотрел на нее с отчаянной мольбой в серых глазах, губы скорбно поджались, будто в ожидании худшего.

— Я собиралась, — призналась она дрожащим от радости голосом. — Я сегодня решила, что как только погода улучшится, полечу в Европу.

Он заметно содрогнулся всем телом, затем вытащил руки из карманов и шагнул к ней, одновременно и она рванулась навстречу. Твердые руки обхватили ее в напряженном крепком объятии, она обвила его шею и отчаянно прильнула к нему, счастливые слезы катились по щекам. Он поймал ее рот и впился в него губами, целуя глубоко и страстно, убеждая обоих, что они снова вместе, потом оторвал ее от земли, медленно кружа на тротуаре, продолжая целовать.

В какой-то момент снова начался дождь; оба промокли, Салли поглядела на пасмурное небо и засмеялась.

— Какие же мы дураки! — воскликнула она. — Почему мы не идем внутрь, вместо того, чтобы стоять под дождем?

— И тебе нельзя простужаться, — проворчал муж, поставил ее на ноги и наклонился, чтобы поднять багаж. — Пойдем обсохнем и тогда сможем поговорить.

Рис настоял, чтобы она приняла горячий душ, пока переодевался в сухую одежду, и когда она вышла из ванной, то обнаружила, что он сварил кофе; две дымящиеся чашки уже ждали на столе.

— О, как хорошо.

Она вздохнула, потягивая горячий напиток, и окончательно согрелась.

Рис опустился на стул возле стола и помассировал затылок.

— Мне нужен кофе, чтобы не заснуть прямо сейчас, — устало сказал он.

Салли смотрела на него, отмечая утомление, въевшееся в каждую линию лица, и сердце мучительно сжалось.

— Прости, — тихо сказала она.

Он отмахнулся, как бы отстраняя усталость, и тишина упала между ними. Как будто оба не решались начать, боясь сказать что-то личное, Салли уставилась в кофейную чашку.

— Крис ушел, — отрывисто начал Рис, не глядя на нее.

Она вскинула голову.

— Ушел? — эхом отозвалась она.

— Уволился. Дауни сказал мне, черт, не помню, когда это было. Полный пробел. Но, беря расчет, сообщил, что уезжает в другой город.