Клементине стоило значительных усилий ничем не показать негативные эмоции, которые вызывало в ней его обнаженное тело.

Подтянувшись на руках, она нежно поцеловала Герберта в губы.

— Ты скоро станешь папочкой, — прошептала она. — Разве это не здорово?

Герберт нахмурился, вперил в нее немигающий взгляд.

— С кем ты трахалась, дрянь, пока меня не было?! — рявкнул он, схватив ее за руки, да так крепко, что Клементина вскрикнула от боли.

— Отпусти меня! — закричала она, вырываясь. — Придурок! Ни с кем я не спала! — С трудом освободившись, она проворно отползла на другой край кровати и уселась там, сердито уставившись на Герберта. — Что за чушь ты несешь! У меня никого нет, кроме тебя!

Герберт поднялся, натянул трусы, надел халат — в одежде он чувствовал себя более защищенным — и только после этого вновь посмотрел на Клементину.

Она все еще сидела на кровати и вызывающе смотрела на него.

Герберт горько усмехнулся. Как же она хороша… И как жаль с ней расставаться. Но он не терпел предательства. А Клементина предала его, да еще и не собирается признаваться в этом.

— Этот ребенок не от меня, — тихим, но твердым голосом заявил он. — Потому что я не могу иметь детей. Я бесплоден.

Клементина шумно вдохнула воздух. Вот это действительно неожиданность!.. Она молча смотрела на Герберта, ожидая, что он скажет дальше.

— Ты разочаровала меня, Клементина. — Герберт невесело усмехнулся. — Будет лучше, если ты соберешь свои вещи и покинешь мой дом.

Глаза Клементины широко распахнулись.

— Герберт! Что ты говоришь?! — Она изобразила искреннее удивление. — Поверь, это твой ребенок! Во всяком случае, я ни с кем не спала! — Она умоляюще посмотрела на него. — Герберт! Ты не можешь быть таким!

Он вздохнул.

— Не заставляй меня показывать тебе медицинскую справку о том, что я не способен к воспроизведению потомства, — зло проговорил он.

— Но этого просто не может быть… — растерянно пробормотала Клементина.

Вся ее сила куда-то исчезла, уступив место разочарованию и страху.

— Как ты думаешь, почему я до сих пор не женился? — с горечью поинтересовался Герберт. — Ты думаешь, что никто не хотел заполучить меня? Ошибаешься! Это я никого не хотел видеть рядом. Я одиночка и избрать другой образ жизни мог только в одном случае — если бы у меня появился наследник. Но врачи давно уже поставили окончательный диагноз.

Клементина поднялась с кровати, подошла к Герберту, умоляюще посмотрела на него.

— Но ведь медики могли допустить ошибку… или могло произойти чудо, — растерянно предположила она.

Герберт рассмеялся, и его смех неприятным скрипом прорезал пространство комнаты, наводя на Клементину ужас.

— Ошибка… чудо… Ты сама-то веришь в эту чушь?!

Она распахнула свои серые глаза, уже видя необратимость происходящего, но еще надеясь на то, что можно все исправить.

— Но ведь бывает же, — тихо проговорила она.

Герберт отодвинул ее от себя, прошел к двери, остановился и обернулся.

— Нет, не бывает, — возразил он. — И ты сама это прекрасно знаешь. Я очень надеюсь, что часа тебе хватит для того, чтобы собрать вещи.

— Но куда я пойду? — растерянно спросила Клементина.

— Помнится, у тебя была квартира.

— Я не могу выселить жильцов. У нас договор. — Она жалобно смотрела на него, надеясь на снисхождение.

— Хорошо. — Вздохнув, Герберт вернулся, достал из пиджака портмоне, извлек из него пачку денег, бросил на кровать. — Этого тебе хватит, чтобы снять номер в гостинице на некоторое время. Телефон в твоем распоряжении. — Он бросил выразительный взгляд на трубку, которая лежала на прикроватной тумбочке.

Клементина судорожно вздохнула.

— Герберт, нам же было так хорошо… — проскулила она.

Ничто не дрогнуло в его лице при этих словах.

— Ты верно заметила — было, — тихо произнес он и вышел из спальни.

Клементина сердито топнула ножкой.

Вот сволочь! И ведь теперь нельзя переиграть и сказать, что она пошутила! Уж слишком сильно ей хотелось выйти замуж, и она сразу не почувствовала, когда надо было дать задний ход. А сейчас уже поздно что-либо менять.

Герберт раскусил ее, и это было хуже всего. Потому что теперь она не может даже рассчитывать на хорошие отступные.

Какая же дура! Просто слов нет!..

Через три часа Клементина вызвала такси. Она собрала два чемодана, остальное оставив до следующего раза. Хорошо еще, что она не так давно жила у Герберта и у нее накопилось не слишком много вещей. Однако и того, что она забирала, было предостаточно. Клементина уже представляла, как на нее посмотрят в гостинице.

Спустившись вниз, Клементина в последний раз оглядела дом, к шикарному убранству которого уже успела привыкнуть.

Конечно, она и сейчас не поскупилась, сняв люкс в отеле, расположенном около океана. Денег, оставленных Гербертом, было вполне достаточно. К тому же Клементина намеревалась расплатиться карточкой, которую теперь уже бывший любовник наверняка еще не заблокировал. Поэтому нельзя было терять ни секунды.

Вздохнув в последний раз и напрасно прождав несколько минут Герберта, который мог бы выйти проводить ее, Клементина покинула дом. Она с трудом добралась до такси со своей ношей и, лишь когда устроилась на пассажирском сиденье автомобильного салона, облегченно вздохнула.

Руки ныли и дрожали от напряжения, в голове лихорадочно проносились мысли. Она еще не знала, что делать дальше, но очень надеялась, что придумает план действий.

Сделать аборт никогда не поздно.

Главное, для начала использовать все шансы.

И тут ее словно ударило молнией. Роджер! Ведь получается, что именно он отец ребенка! Как же она сразу об этом не подумала?!

Ну вот, теперь у нее есть козырная карта, которой она закончит партию! Роджер не отвертится!

К тому же Клементина прекрасно помнила жалобы Беатрис на то, что она не может забеременеть, а Роджер очень хочет ребенка.

Как здорово, что именно она, Клементина, восполнит этот пробел в его жизни. Теперь у него будут все основания развестись с Беатрис и жениться на ней.

И уж она постарается, чтобы это произошло.

Затягивать с решающим разговором с Роджером было нельзя, ведь всегда может случиться нечто непредвиденное. А оставаться матерью-одиночкой в планы Клементины не входило.

Герберт слышал, как хлопнула входная дверь, но не шелохнулся, все еще стоя у окна в гостиной. На землю опускался вечер. Солнце почти скрылось, и лишь редкие отблески в небе напоминали о нем.

Герберт вздохнул.

Почему с ним всегда так происходит? Почему женщины обманывают его, а потом надеются, что он все забудет и простит их?

Он никогда ничего никому не прощал, не собирался делать это и теперь. Хотя следовало признать, что Клементины ему явно будет не хватать.

Только она умела так возбудить его, что он мог провести половой акт, не используя специальных средств. Только с ней он мог почувствовать себя настоящим мужчиной.

Как ей это удавалось, Герберт не знал, однако в своих решениях он был непреклонен. И если он выгнал Клементину, эту лживую стерву, из своей жизни, то уже никогда она не вернется туда.

Ничто не может обелить предательство.

Даже ее величайшее умение довести его до оргазма.

Герберт еще раз вздохнул и вышел из гостиной. Поднявшись в спальню, он подошел к шкафу и открыл дверцы: пространство заметно опустело. Остались лишь его вещи. Клементина забрала все, что могла. Что ж, она вправе это сделать.

Завтра надо будет позвонить и заблокировать ее кредитку, оставив на ней небольшую сумму, которую ей хватит на несколько дней.

Все же она очень многое дала ему. И никогда не кривилась, когда он просил ее сделать то, что ему нравилось, в отличие от других, с кем время от времени Герберту приходилось иметь дело.

Да, Клементина была величайшей шлюхой и замечательной женщиной, как это ни странно звучит.

Но все же шлюха одержала верх, и это ее погубило.