— Ну как он там, Эмма? — Стефани пробыла на курорте полмесяца, но об отдыхе и не помышляла. Аппетит у нее пропал еще в тот вечер, когда Кристиан приплелся домой бледный как смерть, с красными глазами и потухшим взглядом. Питалась она одними соками, которые продавали тут на каждом шагу. В результате в зеркале, когда взгляд на него случайно падал, она почти себя не узнавала, так она похудела. До обеда она маялась в номере, потом словно тень бродила до заката у моря. Ее грызло чувство вины. Сомнения в том, что она поступила правильно, не давали ей покоя ни днем, ни бессонной ночью. Эмме она звонила не раз в два-три дня, а каждое утро и каждый вечер. — Все еще убивается? Что говорит Бенджамин?

— О как же ты меня замучила! — возопила Эмма, остервенело сжимая трубку. — Жив твой Кристиан, приходит в себя! Вчера даже открыл Бенджамину душу.

— Думаешь, это хороший знак? — несмело поинтересовалась Стефани, изо всех сил удерживаясь, чтобы не заплакать.

— Естественно! — крикнула Эмма. — Мальчишка оживает, уже к людям тянется. Скоро по девчонкам побежит, еще за голову схватишься!

— Открыл душу? Бенджамин так прямо и сказал?

— Да, прямо так. Но в подробности вдаваться не стал, слишком он у нас порядочный, не то что я.

— Разве ты сама не рассказала ему о том, что произошло? — Стефани напрягла память, вспоминая, как Эмма планировала объяснить брату приезд Кристиана и планировала ли вообще. — О чем вы с ним договаривались?

— Ни о чем, — проворчала Эмма. — Если бы Кристиану пришлось подкинуть идею об отъезде, тогда я, конечно, Бена предупредила бы. Кристиан же сам изъявил желание уехать, вот я и решила Бенджамина в эту историю не впутывать. Просто сказала ему: у тебя поживет Кристиан. Задавать лишних вопросов он, естественно, не стал.

Стефани сглотнула, прижимаясь пылающей щекой к прохладному стеклу. К вечеру посвежело, впрочем Стефани погода не интересовала.

— И хорошо, что решила не впутывать, — пробормотала она. — Пусть все идет своим чередом, без дурацких планов и сценариев. Так гораздо лучше.

Эмма многозначительно кашлянула.

— Опять ты сомневаешься? Может, уже жалеешь, что разлучила мальчишку с невестой?

Стефани жалела. И ни с кем не могла поделиться бедой. Потому бесконечно страдала.

— Гм… Нет, что ты…

— Тогда не донимай меня этими фразами! — велела Эмма. — А то я на все наплюю и общаться с тобой перестану.

— Хорошо-хорошо, — торопливо проговорила Стефани. — Больше не буду…

— Верю в последний раз, — пригрозила Эмма.

— Говорю же: не буду.

— Как тебе там отдыхается? — более миролюбиво поинтересовалась Эмма. — Загорела небось, разнежилась на песочке.

Стефани зажмурила наполнившиеся слезами глаза и ответила очень тихо, дабы не выразить голосом, что страшно мучается.

— Все прекрасно. Да, разнежилась…

Сандра остановилась у перекрестка в ожидании зеленого света. Болезненно бледная, осунувшаяся, уставшая от тщетных поисков.

Кристиан исчез бесследно. Не появился даже в школе. Через день Сандра отправилась в директорскую, узнать о друге хоть что-нибудь. Ей ответили, что он какое-то время поучится в другом городе. Может, до конца года. В каком именно и насколько долго, не сказали.

Никто ничего не знал. Том сам ужасно беспокоился, Эрни, хоть и жил с Кристианом по соседству, якобы не был у него с той неудавшейся вечеринки. В первые дни Сандра звонила Кристиану каждый день по нескольку раз — на сотовый, домой, — но трубку никто не брал. Она отправилась бы и к его отцу на работу, если бы знала адрес или хотя бы, как его компания называется, невзирая на то что так и не успела с ним познакомиться. Она была готова на что угодно, лишь бы увидеть Кристиана, убедиться, что он жив и здоров.

Время потекло в замедленном темпе. Сандра забросила все — учебу, дом, воспитание брата. Сильвия видела ее мучения и, по счастью, сама возила Джонни в садик, а по вечерам, если никак не могла оторваться от работы, вызывала Стейси, которая забирала его, ездила с ним на уроки музыки и укладывала вечером спать.

Октябрь близился к концу. Промозглый и ветреный. От желания спрятаться от непогоды на груди Кристиана у Сандры мутило рассудок.

Она стояла сейчас у дороги, ничего вокруг не видя. Не обращая ни малейшего внимания на мальчишек, в шутку разодравшихся позади…

Толчок в спину, падение, визг тормозящей машины. Она вспомнила только это, когда, очнувшись, поняла, что лежит на асфальте, и увидела испуганное лицо склонившегося над ней мужчины.

— Очень больно? Шевелить руками-ногами можете? Вы слышите меня?

Сандра медленно сжала и разжала пальцы, согнула в колене ногу. Боли практически не было, разве что от удара об асфальт, только очень уж шумело в голове.

— Слышу, — ответила она, слабо улыбаясь.

Где-то сбоку остановилась еще одна машина.

— Жива? Помощь требуется? — послышался второй взволнованный голос.

Сандра попыталась повернуть голову. Скривилась, почувствовав легкую тошноту.

— Слава богу, жива! — ответил первый незнакомец. — Помощь? Думаю, сами разберемся. Встать сможете? Или дождетесь «скорую»? — обратился он к Сандре.

Та шире улыбнулась.

— Не надо «скорую».

— Как это? Что вы? Нет-нет, пусть вас осмотрят. Не дай бог, возникнут осложнения — надо все сразу выяснить.

Сандра оперлась ладонями об асфальт и стала подниматься.

— Осторожнее! — воскликнул мужчина, хватая ее под руку. — Давайте помогу.

— Благодарю, — пробормотала Сандра, вставая. — Только, пожалуйста, не надо «скорой», — повторила она, рассеянным жестом поправляя волосы.

— Вы уверены? — пристально всматриваясь в ее лицо, спросил он.

Сандра кивнула.

— Тогда давайте я хотя бы угощу вас кофе. Посидим где-нибудь в кафе, вы немного отойдете от потрясения. А то я места себе не найду до самого вечера. — Незнакомец посмотрел на часы. — У меня как раз выдались свободные минут сорок. Огромная редкость! — Он улыбнулся, и Сандре показалось, она заметила в этой улыбке нечто до боли знакомое. Трогающее душу. — Согласны?

Сандру, как ни ужасно, никто нигде не ждал. Да и шла она неизвестно куда — болталась по улицам, убивая ненавистное время. Связываться с людьми незнакомыми у нее после случая с Рубеном не было больше ни малейшего желания, но в этом солидном взрослом мужчине ее привлекло нечто особенное. Что конкретно, она никак не могла понять.

— Согласна.

Незнакомец обрадовался. Будто чувствовал перед ней вину и надеялся за чашкой кофе ее загладить.

— Зачем вы выбежали на дорогу? — спросил он, когда несколькими минутами позднее они уже расположились за столиком в уютном маленьком кафе. — Горел ведь красный свет. С жизнью, что ли, решили проститься? — Он подмигнул, опять живо кого-то Сандре напомнив.

Она покачала головой, напрягая память. Шум не проходил, мысли путались.

— Понятия не имею, что произошло… Я стояла и ждала зеленого сигнала, потом вдруг… Впрочем, у меня сейчас не лучшая пора в жизни. — Она смущенно улыбнулась. — Думаю бог знает о чем, скоро совсем с ума сойду…

— Хорошо, что я вовремя крутанул руль в сторону, — пробормотал незнакомец, с подозрительной тщательностью Сандру изучая. — А то бы… — Он резко замолчал, сильно нахмурился. — Послушайте, а мы случайно нигде раньше не встречались? У меня такое чувство, что ваше лицо я уже не раз видел…

Сердце Сандры забилось чаще.

— И у меня какое-то странное чувство… Вы очень сильно напоминаете мне кого-то… близкого.

Незнакомец озадаченно почесал висок, и Сандру вдруг осенило. Она даже ахнула, настолько догадка была неожиданной и удивительной.

— Кристиан… Вы… его отец? — Она прижала ко рту руку, боясь ответа и чувствуя сильную слабость, почти лишаясь остатков сил.

Мэтью Адамс — а это был он — минуту смотрел на нее в полном ошеломлении.

— Сандра? — пробормотал он наконец. — Неужели это… вы?

Она знала, была в глубине души уверена. Что рано или поздно найдет все-таки связующую нить, найдет во что бы то ни стало. Облегчение, загоревшаяся ярким пламенем надежда, изумление были так неожиданны, что, ослабевшая за полмесяца страданий, она вдруг поплыла сознанием в небытие. В полный мрак, уютный и теплый…