В жизни каждой женщины неизбежно наступает момент, когда та понимает, что все, за что она цеплялась: гордость, девственность и даже рассудок, — не стоит того, чтобы держаться за это бесконечно. Что есть вещи, ради которых можно пожертвовать всем этим.

Рутвен явился для нее именно таким откровением. Сегодня вечером мрак, таившийся в нем, уже не пугал Грейс. Он был таким, каким был, и тем, кого она хотела. Поэтому, когда его губы скользнули вниз по ее шее, она выгнулась ему навстречу и позволила развязать тесемки, стягивавшие вырез пеньюара. С одобрительным возгласом он обхватил ладонью ее грудь.

— Грейс! — Он произнес ее имя словно молитву. — Тебе не следует находиться здесь.

— Знаю, — прошептала она. — Я не настолько наивна, как тебе кажется.

Рутвен не стал спорить, осыпав поцелуями ее шею.

— Ты так прекрасна, — промолвил он. Его руки слегка дрожали, стягивая с ее плеч пеньюар.

Грейс помогла ему, и одеяние соскользнуло по ее спине на пол. Он повел бедрами, дав ей почувствовать обжигающую твердость его мужественности. Грейс закрыла глаза. Как долго она этого хотела! Как долго ждала мужчину, который утолит ее мучительное томление. И это не мог быть никто иной, кроме него.

Теперь она понимала, какую ужасную ошибку могла совершить, выйдя замуж без любви. Возможно, сегодняшняя ночь — это все, что у нее когда-либо будет, но это даст ей больше, чем целая жизнь, полная пустоты и неудовлетворенных желаний. И пусть, будучи трезвым, Рутвен отказал бы ей даже в этом. Да и она сама не решилась бы заглянуть сюда, не покатись ее жизнь по всем чертям. Но она не будет думать об этом. Во всяком случае, не сегодня.

С тихим вздохом она склонилась над ним, отдаваясь потоку страсти, не знавшей стыда и сожалений. Рутвен лежал под ней, сотканный из твердых мускулов, облаченных в гладкий шелк, ласкавший внутреннюю поверхность ее бедер.

Ее руки потянулись к черному поясу, перехватывавшему его талию.

— Можно? — шепнула она, взявшись за свободный конец.

— Да, — хрипло отозвался он.

Дрожащие пальцы плохо слушались Грейс, но в конечном итоге узел поддался. Золотистая рубаха распахнулась, обнажив широкую мускулистую грудь, слегка поросшую черными волосками. Его шею обвивала золотая цепочка с кулоном в виде львиного когтя, оправленного в золото.

Она попыталась стянуть с него рубаху, но он обхватил ее затылок ладонью, притянув ее голову к себе, и приник к се губам в долгом требовательном поцелуе.

Когда их губы разъединились, Грейс слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него.

Расслабившийся, без своей вечной настороженности, Рутвен выглядел как юноша, каким, несомненно, был когда-то: смуглый и прекрасный, с длинными черными ресницами, отбрасывающими тени на щеки. Обхватив его лицо ладонями, она снова поцеловала его, на этот раз более нежно, чувствуя, что ее сердце воспарило на опасную высоту.

— Дорогая, — шепнул Рутвен, потянувшись к завязкам пеньюара. Не спрашивая разрешения, он распустил их и стянул тонкий шелк с ее плеч. Прохладный воздух коснулся ее рук, а затем обнаженной груди. — Я так жаждал этого.

Грейс закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его теплых ладоней, которые скользнули вверх, обхватив ее груди и обводя большими пальцами соски, пока они не напряглись от удовольствия.

— О, — тихо вздохнула она, запрокинув голову назад.

Каким-то образом ему удалось перевести себя в сидячее положение, так что Грейс оседлала его, обхватив коленями. Глядя на нее из-под полуопушенных век, он притянул девушку ближе и втянул в рот ее сосок, дразня его языком и зубами. Это было так возбуждающе, что Грейс казалось, что она умрет от наслаждения и мучительной потребности внизу живота, которая становилась все сильнее.

— Пожалуйста, — всхлипнула она, впиваясь ногтями в его широкие плечи. — Пожалуйста, Рутвен, только…

Только что? Она едва ли понимала, чего просит. Тот на секунду отстранился.

— Эдриен, — произнес он, обдавая своим дыханием ее влажный сосок. — Скажи это, Грейс.

— Эдриен, — выдохнула она. — Пожалуйста, Эдриен.

— «Пожалуйста» что, Грейс? — На его щеке пробилась щетина, слегка царапавшая нежную кожу ее груди. — Если это судьба, то я твой!

Отстранившись на секунду, Грейс сдернула с себя пеньюар. Его взгляд потеплел, но он положил руки на ее талию, словно собирался отодвинуть.

— Нет, — взмолилась она, ухватившись за шнур, на котором держались его свободные штаны. Но он поднял ее и встал. Инстинктивно Грейс обхватила ногами его талию, обвив руками шею. — Постой!

— Мы сделаем это не так, любимая, — отозвался он, касаясь губами ее волос.

И, словно она ничего не весила, понес ее в глубь комнаты. Толкнув локтем дверь, встроенную в дубовые панели, он проследовал через узкий коридор в комнату, освещенную лампами, стоявшими у широкой кровати с пологом.

Грейс оказалась посередине постели, погрузившись в мягкую шерсть покрывала и пух перины. Где-то по пути Рутвен избавился от своей золотистой рубахи, и теперь на нем не было ничего, кроме свободных шелковых брюк, сидевших низко на талии.

Полоска темных волос, начинавшаяся на его груди, спускалась вниз по животу, плоскому, как мраморная плита, и исчезала где-то под поясом. Внезапно Грейс захотелось пройтись ладонями по его животу и почувствовать, как трепещут под ее пальцами твердые мускулы, поросшие упругими волосками.

Она приподнялась на локте, глядя на него.

— Если ты моя судьба, Эдриен, иди ко мне.

Рутвен помедлил, колеблясь. Затем, с выражением покорности на лице, опустился на постель, опираясь на ладони и колени. Брюки почти соскользнули с его бедер, золотой кулон повис, покачиваясь в воздухе.

Грейс коснулась его живота и почувствовала, как маркиз содрогнулся. Черная прядь упала ему на лицо, когда он склонил голову и приник к ее губам в страстном поцелуе, погружаясь языком в ее рот в страстном ритме.

Скользнув руками ниже, она потянула вниз его брюки, пока напряженное естество не вырвалось наружу.

Словно пытаясь отвлечь девушку, Рутвен поцеловал ее крепче, обхватив лицо ладонями. Но Грейс, заинтригованная шелковистой тяжестью, упиравшейся в ее бедра, протянула руку вниз и осторожно коснулась пальцами напряженной плоти. Рутвен со свистом втянул в грудь воздух.

— Ты хочешь этого? — хрипло произнес он, глядя на нее затуманенным взглядом. — Скажи мне, что ты хочешь меня.

Грейс осторожно прошлась ладонью по его животу, наслаждаясь прикосновением к мягкой коже и упругим завиткам у основания. Она и представить себе не могла, что ласки могут доставлять столько удовольствия. Это приводило ее в восторг, заставляя желать большего.

Рутвен слегка прикусил мочку ее уха.

— Грейс? — шепнул он.

Она знала, о чем он спрашивает. С их первой встречи в библиотеке она желала его, невзирая на всю боль, страх и смятение, ее тянуло к нему с силой, превосходившей обычное влечение. Однако теперь она чувствовала себя глупой и неловкой. Такой мужчина, как Рутвен, наверняка имел десятки любовниц. А она была так неопытна.

Но здесь и сейчас он хотел только ее, этот загадочный мужчина, такой красивый и желанный, что она не находила слов. Прерывисто выдохнув, девушка подтянула колени, позволив ему расположиться между ее ног. Рутвен осторожно скользнул гладкой головкой члена между ее сокровенными складками.

— Ты хочешь этого, Грейс? — хрипло повторил он. — Скажи мне!

— Да. — Она была влажной от желания, когда он вошел в нее одним решительным толчком.

Грейс охнула, прикусив губу, и он замер.

— О Боже! — Она прерывисто выдохнула. — Мы уже…

Он издал нечто среднее между смешком и стоном.

— Не совсем.

— О, — снова сказала она, чувствуя себя так глупо.

Он поднял голову, глядя на нее с покаянным видом.

— Ах, Грейс, — прошептал он, — ты вечная загадка.

— Правда? — откликнулась она с пронзительными нотками в голосе.

К ее облегчению, он вышел из нее и помедлил. На его лбу выступила испарина.