– Привет, – подбегая, Скай сдёрнула с себя шляпу и тряхнула светлыми волосами, чтобы ему легче было её узнать. – Это я, Скай Пендервик.

– А, привет! «У-Скай-синеглазки-синие…» – Но договорить Кегни не успел: на дорожке послышались шаги и чей-то нетерпеливый голос позвал его по имени: Кегни! – Знаешь, дай-ка я лучше тебя спрячу. Она, кажется, не в духе.

– Кто «она»? – заинтересовалась Скай, но руки Кегни уже подхватили её и поставили в высокую каменную вазу на постаменте – Скай еле успела разглядеть, что снаружи ваза покрыта резными цветочно-виноградными узорами.

– Пригнись и не высовывайся, пока она не уйдёт.

Скай послушно пригнулась. На дне вазы оказалось по щиколотку грязной воды, но выбирать не приходилось: шаги стремительно приближались.

– Я здесь, миссис Тифтон, – отозвался наконец Кегни.

Скай на миг перестала дышать. Вот она, загадочная миссис Тифтон! Ах, как хочется на неё взглянуть! И почему в каменных вазах не делают таких маленьких дырочек, чтобы лучше было видно?

– Кегни, ты что, не слышишь? Зову тебя, зову! Мне некогда бегать за тобой по всему парку.

Голос звучал сердито. Скай вспомнилась учительница, которая во втором классе обвиняла её в том, что она не сама делает домашние задания. Второклассники, кричала учительница, не умеют делить большие числа в столбик, они умеют только складывать и умножать. Вместе с неприятным голосом до Скай долетело неприятное цок-цок-цок по каменным плитам. Значит, миссис Тифтон ходит на высоких каблуках, заключила Скай. Специально, чтобы удобнее было важничать.

– Простите, мэм, задумался, – сказал Кегни. – Впредь буду внимательнее.

– Я только что получила программу садово-паркового конкурса. Главный судья прибудет в Арундел через три недели, и вместе с ним весь совет садоводческого клуба. Как всегда, они будут осматривать все сады и парки в Массачусетсе. Так вот, Кегни, я хочу, чтобы в этом году Арундел-парк занял первое место.

– Займёт, миссис Тифтон. Непременно.

– Да, но для этого тебе придётся как следует постараться!

– Я постараюсь, мэм.

– Что с этой вазой? Надеюсь, она не будет торчать посреди парка пустая?

Противное цок-цок-цок, к ужасу Скай, направилось в её сторону, и Скай отчаянно захотелось размазаться по мокрому каменному дну. Неужели заглянет?.. Хорошо хоть, что на голове камуфляжная шляпа: если миссис Тифтон окажется слегка подслеповата, она может не заметить под шляпой Скай.

Тут по укрытию Скай что-то бухнуло, так что Скай внутри качнулась: это Кегни, опередив миссис Тифтон, подскочил к вазе и хлопнул по ней ладонью.

– Придумал! – объявил он. – Я высажу в неё розовый жасмин из оранжереи. Пойдёмте, я вам его покажу… прямо сейчас, хотите? Мы даже можем вместе выбрать лучшие кустики.

– Чего ради? Это твоя работа, я тебе за неё плачу. И кстати, Кегни: выруби-ка ту раскидистую розу, что растёт у самой дороги.

– Вы хотите, чтобы я вырубил белую бахромчатую розу? Розу Фимбриату? – Скай показалось, что голос у Кегни стал точь-в-точь как у папы, когда Пёс сожрал какую-то страшно редкую орхидею.

– Именно её. Прошлый раз, когда совет клуба приезжал в Арундел, миссис Робинетт поцарапала об неё свою машину. Тебе всё ясно?

– Да, мэм.

Лишь когда сердитое цок-цок-цок стихло вдали, Скай решилась высунуться из укрытия.

Кегни окинул её сумрачным взглядом.

– Эту розу посадил мой дядя тридцать лет назад, – сказал он. – Каждую зиму он оборачивал её мешковиной, чтобы она не замёрзла. И теперь я должен её вырубить – только из-за того, что миссис Робинетт не умеет нормально водить машину? – Легко приподняв Скай, он поставил её на землю.

– Твой дядя тоже работал тут садовником? – спросила Скай.

– Угу. Я тогда был младше, чем ты сейчас. Сначала я просто прибегал сюда после школы, помогал ему. А в прошлом году дядя ушёл на пенсию, и миссис Тифтон взяла меня на его место.

Пока Скай, хлюпая кедами, прыгала, чтобы поскорее вытекла грязная вода, ей в голову пришла одна мысль.

– А давай ты пересадишь эту розу к нашему домику? Папа может за ней ухаживать, пока мы здесь.

– Точно! – Кегни просиял. – Миссис Тифтон даже не узнает. Да и какое ей дело? И папу вашего незачем беспокоить: я сам буду её поливать каждое утро, мне не трудно.

Издалека послышался уже знакомый голос:

– Ке-егни-и!

– Ну вот, опять, – вздохнул Кегни. – Давай-ка чеши отсюда. Я её отвлеку, пока она тебя не застукала.

Скай предпочла бы запрыгнуть обратно в вазу и понаблюдать за развитием событий, но было ясно, что Кегни прав. Поэтому, пожав ему на прощание руку, разведчица короткими перебежками – от кустика к кустику – добралась до мраморной статуи.

– Ке-егни! – голос приближался.

Скай с разбега бросилась в зелёный тоннель и – ТРРЕСЬ! – врезалась в кого-то, так что они вместе клубком покатились по земле.

– Ай!.. – Скай ощупала свою голову, проверяя, нет ли крови. Нет, вроде всё в порядке. Хорошо, что шляпа смягчила удар – иначе той из сестёр, которая так не вовремя оказалась у Скай на пути, сейчас бы не поздоровилось. Кое-как выпутавшись из клубка рук и ног, Скай отбросила волосы с лица и наклонилась посмотреть, на ком это она сидит…

Вот только это оказалась никакая не сестра, а совершенно незнакомый мальчик, примерно её ровесник. У него было бледное веснушчатое лицо и тёмно-русые прямые волосы. Мальчик лежал неподвижно, его глаза были закрыты.

– Эй, у тебя что, обморок? – заволновалась Скай. Сдёрнув с головы шляпу, она изо всех сил замахала ею у него перед носом. Однажды она видела в кино, как один ковбой таким приёмом приводил в чувство другого ковбоя. Но сейчас приём почему-то не срабатывал, глаза у лежащего не открывались. Тут ей вспомнилось: иногда в кино человека бьют по щекам, чтобы он очнулся. Конечно, не хотелось бы отвешивать пощёчину тому, кого она сама же только что сшибла с ног, – но что делать, помощь же нужна срочно. Надо значит надо, решила Скай, замахиваясь…

Мальчик открыл глаза.

– Ну наконец-то! – выдохнула Скай. – А я думала, ты умирать собрался.

– Нет пока.

– Как голова? Больно?

Мальчик потрогал рукой лоб и поморщился.

– Ничего, терпимо.

– Хорошо. Но на всякий пожарный я лучше провожу тебя домой. Ты где живёшь?

– Я…

– ДЖЕФФРИ! – послышался голос миссис Тифтон где-то совсем рядом.

Скай быстро зажала мальчику рот ладонью и зашептала:

– Тссс! Это противная миссис Тифтон, которая всё время важничает. Злюка страшная! Главное, чтобы она не поймала нас в своём парке, а то…

Мальчик мотнул головой, стряхивая руку Скай, и медленно сел. Он ещё больше побледнел, хоть пересчитывай по одной все его веснушки.

– Слушай, тебе не плохо? – опять забеспокоилась Скай. – Ты будто опять собрался хлопнуться в обморок…

– ДЖЕФФРИ! Да где же ты?..

И тут Скай наконец всё поняла.

– Ой, – сказала она только.

– Извини, – с достоинством произнёс мальчик. – Меня мама зовёт. А ты мешаешь мне пройти.

Бетти готовилась ко сну. Она уже искупалась, почистила зубы, переоделась в пижамку с русалочками и теперь вышла на середину комнаты, чтобы ещё раз всё оглядеть. Чёрно-оранжевые крылышки свисают с дверной ручки, ждут завтрашнего утра. Фотокарточка Пса, для которой папа сам сделал рамку, стоит на белом комоде у окна. Розалинда уже расстелила на кровати мягкое одеяльце с единорогом, без которого Бетти ни за что не смогла бы уснуть, и посадила на подушку лошадку Джульетту, голубого слоника Фантика, медведика Фреда и медведицу Урсулу. Ничего, решила Бетти, жить можно. Конечно, не так уютно и надёжно, как дома, зато в кладовке есть тайный ход в комнату Розалинды. А раз прямо за дверью будет Розалинда, то никто страшный в этой кладовке ночью не спрячется.

Сейчас Розалинда придёт и расскажет Бетти какой-нибудь вечерний рассказ. Розалинда приходит каждый вечер, а после неё ещё обязательно заглядывает папа, чтобы пожелать Бетти спокойной ночи. Бетти решила, что сегодня она будет слушать про маму. Бетти давно уже знает все Розалиндины рассказы наизусть, но всё равно слушать про маму так приятно. Особенно если надо ложиться спать в незнакомом месте.