Бывший офицер потупился:

– Она не хотела с ним расставаться.

– С кем? – переспросил Киселев.

– С платьем.

– А мужиков там давно пруд пруди, – с обидой заметила женщина. – Алкоголичка она, товарищ следователь. Вы среди них видали честных баб?

Павел поморщился:

– Петрушко – алкоголичка?

– Самая натуральная. Посему мы с ее мамашей и решили разлучить наших птенчиков.

Он понимающе кивнул:

– Ясно.

Слова гражданки Зеленухиной немного его ободрили. Если Петрушко – алкоголичка, многое становится понятным. Наверняка Игорь Мамонтов сказал бы то же самое. Любитель зеленого змия вешает лапшу на уши. От пьющей дамы можно было ожидать всего. Он повернулся к Зеленухиной:

– Тогда вы понимаете, что ваша невестка могла продать документы. С ее пристрастия и нужно было начинать разговор.

Услышав это, Виктор затрясся:

– Ее пристрастие ровным счетом ничего не значит, – крикнул он. – Майя не стала бы продавать диплом или, выражаясь вашими словами, пропивать его. Она не была такая конченая.

Павел усмехнулся:

– Вы ведь ее давно не видели.

– Я знаю ее лучше кого бы то ни было, – Зеленухин замолчал, собираясь с мыслями. – Были вещи, которыми моя бывшая очень дорожила. На восемнадцатилетие родители подарили ей кольцо из белого золота, с большим бриллиантом в окружении изумрудов. Майка тысячу раз могла пропить его, однако и мысли такой не держала: для нее оно являлось связующим звеном между тем миром и нынешним, понимаете? Как и диплом. И потом, если она продала документы, с какой стати их кому-то выбрасывать вместе со старым тряпьем? Кто стал бы платить за хлам, от которого после собирался избавляться?

Рассуждения Виктора показались Павлу не лишенными логики. Он почесал карандашом за ухом, приводя в порядок мысли. Все равно заниматься этим делом ой как не хотелось. Его невеселые размышления прервал Сомов:

– Сведения по Петрушко, – сообщил он, подавая Киселеву листок с адресами и номерами телефонов. – Раньше семья проживала на Кораблестроительной. Потом родители разменяли квартиру, чтобы сделать жилье дочери. Они посели-лись в трехкомнатной на Ленина, а ей приобрели однокомнатную на Зои Космодемьянской. В позапрошлом году Михаил Станиславович Петрушко скоропостижно скончался от инфаркта. Мать и дочь обитают каждая по своему адресу.

– Спасибо.

Павел снял телефонную трубку и набрал номер Майи Петрушко. Прислушиваясь к длинным гудкам, он поймал себя на мысли, что ему не по себе. «Подойди, пожалуйста, – умолял он незнакомую женщину. – Сделай одолжение». Его мольбам никто не внял. «Это ничего не значит. Она может спать», – успокаивал себя оперативник, набирая номер матери. Звонкий старушечий голос заставил его вздрогнуть:

– Слушаю!

– Наталья Анатольевна?

– Я!

Киселев улыбнулся. Фактически потеряв дочь, пожилая женщина не утратила энергии.

– Вас беспокоят из милиции.

– Чем могу быть полезна?

– Вы знаете, где сейчас ваша дочь?

Наталья Анатольевна взволнованно задышала:

– Майя? Должна быть дома, если никуда не вышла. А почему вы спрашиваете?

– Вы уверены в этом? Когда вы в последний раз ее видели?

Старушка помедлила с ответом:

– Давно, – призналась она. – Около трех недель назад. Мы поругались. Она выгнала меня. А что с моей дочерью? Скажите, ради бога.

– Можете приехать к нам?

– А где вы находитесь?

Павел подробно объяснил женщине, как до них добраться. Она коротко ответила:

– Скоро буду.

Наталья Анатольевна Петрушко оказалась маленькой худенькой дамой с подкрашенными синькой седыми волосами. Киселев отметил, что она продолжала следить за собой, несмотря на обрушившиеся на нее невзгоды, однако это происходило скорее по привычке: все-таки женщина была полковничьей женой и какое-то время жила за границей.

– Вы мне звонили?

– Присаживайтесь.

Только теперь Петрушко заметила бывших родственников, искалечивших судьбу ее единственной дочери. Виктор подошел к теще:

– Здравствуйте.

– Что вы здесь делаете?

– С Майей все в порядке?

– А почему ты спрашиваешь? – Щеки Натальи Анатольевны побелели. – Витя, ты что-то знаешь?

– Она продавала свои вещи?

– Не знаю. Какие?

Павел подвинул к ней сумку:

– Это платья вашей дочери?

Женщина поднесла руку ко рту:

– Да, это вещи Майи. Откуда они у вас?

– Это ее документы?

Оперативник протянул ей диплом. При виде его Петрушко вздрогнула.

– Но где вы все это взяли?

– Дочь говорила вам про предполагаемую продажу квартиры? Вы поэтому с ней разругались?

Киселев решил выжать из несчастной матери максимум сведений. В любой момент старушка могла схватиться за сердце, и беседу пришлось бы прекратить.

– Дайте мне воды, – Наталья Анатольевна указала на графин.

Павел поспешил исполнить ее просьбу. Жадно выпив воду, женщина покачала головой.

– Она никогда не продала бы диплом. С чего вы решили?

– Но ведь ваша дочь пила? Это вы не отрицаете?

Губы Петрушко посинели.

– Вам плохо?

Несчастная мать заплакала:

– Что вы скрываете от меня? Где Майя?

– Мы сами не знаем. Возможно, с ней все в порядке.

– Тогда откуда у вас ее вещи?

Молча наблюдавший за этой сценой Зеленухин сорвался с места и подбежал к теще:

– Я нашел их в парке! Их принесли туда какие-то люди!

Петрушко схватилась за сердце. Павел второпях снова наполнил стакан:

– Пока нечего волноваться. Мы в полном неведении, как, впрочем, и вы сами. Может, весь сыр-бор разгорелся напрасно. Вы ведь давно не общались с Майей и не были в курсе всех ее дел.

– Я знаю свою дочь. Скажите, вы приезжали к ней?

– К сожалению, нет. Я только позвонил, но к телефону никто не подошел. Это еще ничего не значит, – ответил оперативник.

Наталья Анатольевна кивнула:

– Нужно съездить туда. Вдруг моя девочка нуждается в помощи. Ее могли ограбить. У нее оставались ценности. За кольцо, которое мы подарили ей когда-то, давали хорошие деньги.

– И она не продавала его?

– Нет, даже слышать не хотела. В последнюю нашу встречу я обратила внимание: оно лежало на туалетном столике.

Павел встал из-за стола.

– Мы едем с вами. – Виктор Зеленухин решительно подошел к нему.

Супруги Петрушко купили дочери квартиру в новом районе города, в многоэтажном доме. Лифт бесшумно доставил их на пятый этаж к обитой черным дерматином двери. Павел обернулся к Наталье Анатольевне:

– У вас есть ключи?

Старушка горестно взмахнула руками:

– Она отобрала.

– Тогда придется позвонить.

Киселев нажал на кнопку звонка. За дверью послышались быстрые шаги. Все облегченно вздохнули, однако радость оказалась преждевременной. Им открыла незнакомая женщина.

– Вы к кому?

Киселев вытащил удостоверение:

– Нам нужна гражданка Петрушко или Зеленухина Майя Михайловна. Это вы?

Задавая формальный вопрос, Павел уже знал ответ, написанный на удивленных и встревоженных лицах родственников.

– Я Антонова Ольга Павловна, – пояснила незнакомка.

– Простите, но здесь проживала моя дочь! Что вы с ней сделали? – Старушка попыталась оттолкнуть даму и пройти в квартиру, на что та отреагировала решительным толчком:

– Ваша дочь здесь больше не живет!

Ее ответ смутил оперативника:

– Почему?

– Потому что она продала квартиру нам, – радостно сообщила незнакомка. – Две недели назад.

– Этого не может быть! – Наталья Анатольевна сжала кулачки. – Она не собиралась!

– Вы-то почем знаете? Что-то о вас ваша дочь не говорила! – Женщина усмехнулась, обнажив белые зубы.

– Можно войти?

Не дожидаясь ответа, оперативник отодвинул хозяйку и вошел в комнату:

– Вы сами заключали сделку?

– Мой муж.

– Он дома?

– На работе.

Павел вздохнул: