Сальма сегодня надела черное стильное платье, а на нос нацепила темные очки в поллица. Видимо, синяк все еще был хорошо заметен.

— Дункан красавчик, не правда ли? — Бланш улыбалась во весь рот. — Он такой душка!

— Душка с душком, — неожиданно посерьезнев, тихо сострила Сальма.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно произнесла Бланш.

— Ты же знаешь, что он владеет несколькими желтыми изданиями. На него многие знаменитости подавали в суд за разного рода «разоблачения». Разве может честный человек наживаться на неприятностях других?

— О, перестань, Сальма, — скривила губы Бланш. — Бизнес есть бизнес. Дункан отлично знает свое дело. В конце концов, какая разница, чем он зарабатывает себе на жизнь?

— А если бы он работал киллером? — усмехнулась Сальма.

— Вот тогда я бы призадумалась.

— Ненавижу журналистов.

Бланш кинула на нее быстрый взгляд.

— Это потому, что один из них запечатлел свое лицо крупным планом на следующий день после того, как Роб тебя побил? Ну так тебе следовало бы предъявить претензии мужу. Это он выставляет тебя на посмешище. Кстати, где твой муженек? Неужели не явился?

— Явился, — мрачно произнесла Сальма, пробиваясь к свободным местам за столом как раз под яблоневым деревом. — Любезничает со своей тетушкой.

Бланш уселась на стул и с любопытством принялась разглядывать гостей.

— Это с которой? Вон с той шумной, рыжей и толстой?

— У него других нет.

— Теперь понятно, в кого он такой уродился.

Сальма хихикнула. Роберт причинил ей уже столько неприятностей, что она считала себя вправе посмеяться над ним за его спиной.

— Эта тетушка, между прочим, трижды вдова.

Бланш покивала с серьезным видом:

— И я понимаю почему.

— Ты только посмотри, во что вырядилась Мари! — толкнула ее в бок развеселившаяся Сальма. — Где она купила это отвратительное платье?

Бланш перевела взгляд на низкорослую женщину с короткими светлыми волосами. На той было платье ярко-розового цвета, до неприличия короткое. Такое подошло бы молоденькой студентке из провинции, но никак не тридцатишестилетней женщине. Мари стояла под ручку с мужчиной, который показался Бланш смутно знакомым.

— А кто это с ней?

— А! Так ведь это тот самый Питер Уэллс! — воскликнула Сальма. — Ты смотри! И как это он не боится испортить себе карьеру? Я бы постыдилась появляться с женщиной, у которой такой ужасный вкус.

— Ты говорила, что они любовники?

— Да тут и гадать не надо, — фыркнула Сальма. — Взгляни, как она к нему липнет. Вот только не могу понять: если он женат, как его жена все это терпит?

— Кстати, я с ней знакома, — не выдержала Бланш.

Сальма уставилась на подругу с неподдельным изумлением.

— Правда? А почему ты мне ничего не говорила? Когда ты успела с ней познакомиться?

— На приеме у доктора Смита, — улыбнулась Бланш. — Потом мы с ней пару раз пили кофе. Знаешь, мне ее ужасно жалко. Она не подозревает о том, что муж ей изменяет.

Сальма раскрыла рот от удивления.

— Как это можно не заметить?

Бланш пожала плечами:

— Она страшно его любит, все пытается забеременеть, а у нее никак не получается.

— Ты не пробовала раскрыть ей глаза?

— Честно говоря, я действительно пыталась намекнуть на то, что она слишком наивна. Но эта милая женщина лишь страшно обиделась.

— Ну еще бы. Мы часто не замечаем недостатки своих любимых, — мудро произнесла Сальма.

Бланш едва не расхохоталась.

— Или замечаем, но почему-то миримся с ними. Тебе ли не знать, дорогуша.

Сальма поправила очки и вытянула губы трубочкой, как делают обычно дети, когда обижаются.

— Давай-ка лучше выпьем чего-нибудь. И поедим. Я специально ничего не ела с утра.

— О нет. Насчет еды я пас, — замотала головой Бланш. — Я поправилась так сильно, что не влезла в платье, которое мы с тобой недавно купили. Помнишь, то красное, с разрезом?

— Оно и было тебе слегка маловато, — заметила Сальма. — Я советую тебе все же поесть немного. Разве приятно будет, если ты окажешься сегодня в постели с Дунканом, а у тебя заурчит в животе?

— Вообще-то я не собиралась сегодня… — начала Бланш, но замолчала на пару секунд, а потом потянулась за тарелкой с салатом. — А вообще-то ты права.

Вечер обещал быть чудесным. Дункан пригласил музыкантов, и те играли на специальной площадке. Возле них уже танцевали несколько пар. Бланш глубоко вдохнула летний ароматный воздух. Начинало смеркаться, и слуги зажгли фонарики, развешанные на деревьях. Обстановка была более чем романтичной.

Бланш старалась поменьше общаться со своими знакомыми, ей хотелось побыть одной. Иногда ей на глаза попадался Питер Уэллс. Он был в светлой рубашке и серых брюках. С его лица не сходила голливудская улыбка. Женщины вокруг него вились, словно мотыльки возле лампочки. Он же, кажется, чувствовал себя в своей стихии. На этом приеме не было журналистов и фотографов, поэтому Питер не боялся быть скомпрометированным. Он обнимал то одну, то другую женщину. С некоторыми танцевал. А Мари так вообще смотрела на него, как на свою собственность.

Бланш поставила на столик бокал, который держала в руках, и поднялась. Алкоголь всегда придавал ей уверенности в себе. Хотя она и так мало чего не боялась. Бланш подошла к Питеру, ловко отодвинув в сторону его очередную поклонницу, и легонько похлопала по плечу.

Он обернулся, окинул Бланш быстрым взглядом опытного сердцееда и приветливо улыбнулся, видимо удовлетворенный осмотром.

— Я Бланш Маркхэм, — представилась она. — А вы Питер Уэллс, не так ли?

— Совершенно верно, — кивнул он. — Я хорошо вас знаю, мисс Маркхэм. Но это понятно: вы всегда на виду. А вот то, что вам известно мое имя, — приятный сюрприз.

Бланш состроила ему глазки:

— Я восхищена вашим талантом.

— Правда? — В его голосе появились бархатные нотки соблазнителя. — Очень приятно слышать это от вас, мисс Маркхэм.

— Можно просто Бланш, — сказала она и взяла его под руку, уводя подальше от женской компании.

— Отлично… Бланш, — согласился он.

— Давно хотела с вами познакомиться, — начала вдохновенно врать Бланш. — А тут представился такой случай. Дункан всегда на свои вечеринки приглашает самых интересных людей. Хорошо, что здесь нет репортеров.

— А зачем ему репортеры? — рассмеялся Питер, ничуть не возражая против того, что Бланш прильнула к нему. — Он ведь владелец нескольких желтых газет. Если здесь произойдет что-то интересное — он будет первым, кто об этом напишет.

— И то правда, — улыбнулась Бланш. — Вы близко знаете Дункана?

— Мы приятели, — пожал плечами Питер. — Но вы же понимаете, что мы из разных весовых категорий. Я могу пропасть с телевизионного небосклона в любую минуту, а Дункан Коул всегда будет на коне.

— Оставьте пессимизм. — Бланш томно улыбнулась. — Такие красивые и умные мужчины, как вы, не останутся без работы и без внимания поклонниц. А их у вас очень много, верно?

Питер непринужденно рассмеялся.

— Это неизбежно. Как только человек начинает мелькать по телевизору, у него тут же образовывается толпа фанатов. И врагов, кстати, тоже.

— Ну последних здесь точно нет.

Они уже отошли достаточно далеко, и их никто не мог ни видеть, ни слышать. Бланш стрельнула глазами по сторонам. Здесь никто не помешает ей осуществить задуманное. А она собиралась окончательно убедиться в том, что Питер Уэллс охоч до легкой добычи.

— Сколько вам лет, Питер? — спросила она, теребя кончик его галстука.

— Тридцать четыре.

— Отличный возраст. Мужчины ваших лет уже знают, чего хотят от жизни.

— Верно. — Он понизил голос до интимного шепота: — А чего хотите вы, Бланш?

Она мягко улыбнулась.

— А о чем мечтают все женщины? О любви, разумеется. Правда, иногда нам нужен обычный качественный секс.

— О! Мне нравится, что вы откровенно признаете это. — Питер придвинулся к ней.

Бланш едва не поморщилась. Как это гадко: она соблазняет мужа своей приятельницы. И он, вот ведь гад, совсем не сопротивляется.