Капитан сделал выпад в сторону переднего нападающего, как только тот оказался на расстоянии лезвия меча, а затем нанес ему косой удар. Полученная им рана была скорее царапиной и была способна охладить пыл более слабого противника. Однако этот разбойник оказался более опытным бойцом, чем казался. Капитан напал снова и наткнулся на достойную защиту. Его противник, теперь уже знавший об опасности, которая ему угрожает, сражался с отчаянной храбростью. Шансов быстро и легко перебить противников не было.

С разбойником, заходившим слева, старшина стражников справился довольно легко, но, когда тот упал, обливаясь кровью, его заменили двое подоспевших товарищей. Затем новый противник сделал выпад, атакуя капитана справа, когда тот отражал удар слева, но промахнулся.

Юсуф оставил Наоми с хозяйкой и влез на дерево, чтобы посмотреть, что происходит. Подсчитав количество людей, которых он смог увидеть в лесу и на опушке, он спрыгнул с дерева на мягкие опавшие листья и побежал к повозкам. Единственной его целью было оружие в одной из крытых повозок, которое легко достать тому, кто знает, где именно оно лежит.

Он развязал веревку, которая удерживала покрывавшую повозку холстину, и отбросил ее в сторону. Под ней были спрятаны мечи; он вытащил один из них и опробовал его. Он был слишком длинным и тяжелым для его руки. Когда ему было семь лет, он много упражнялся с мечом подходящего размера, который дал ему отец, но у него не было времени и возможности научиться управляться с большим мечом. Он отложил его, вытащил длинное, крепкое копье с острым наконечником, привязал холстину на прежнее место и побежал прочь.

Среди шума боя капитан краем уха услышал стук копыт приближающейся сзади лошади. Но за мгновение до того, как направленный на него удар достиг цели, его новый противник развернулся в сторону, дернулся и с проклятием опрокинулся на спину. В это мгновение капитан осознал три вещи: в плечо его противника вонзилось копье; кто-то сражается на их стороне; и самое главное — у них есть шанс. Но вместо шести перед ним уже стояло восемь или даже двенадцать мужчин, и он отбросил эту надежду, пока она не успела заставить его потерять бдительность. Сильным ударом по руке он нанес сокрушительный удар по руке находившегося перед ним разбойника и повернулся к еще троим, которые набросились на него, желая разделаться с ним.

Позади него свалившийся с коня Юсуф, сжимая копье, пытался подняться на ноги. Вороной конь отступил и теперь стоял, дрожа и ожидая команды своего седока. Разбойник выдернул из плеча острие копья и попятился.

И в этот момент длинный и тяжелый посох сильно, хотя и не слишком точно, обрушился на соперника старшины стражников и сбил его с ног, а следующий удар пришелся по плечу разбойника, который пытался напасть на капитана сбоку. Посохом орудовал Андреу, который подкрался к нападавшим сзади и лупил всех разбойников без разбору так быстро, как только мог. Фелип тоже не отставал и коротким кинжалом наносил противнику удары снизу. Андреу уложил на землю еще одного; Фелип рванулся вперед, схватил меч упавшего, пырнул ошеломленного разбойника в грудь кинжалом и снова отступил назад.

Повар и два его помощника, занятые обедом, не сразу обратили внимание на то, что происходит в лесу. Конечно, никто и не ждал от них помощи. Скинув рубахи, они остались лишь в коротких штанах и фартуках, дабы соответствовать требованиям приличий. Они не производили впечатления воинов. Поваренку исполнилось всего двенадцать лет, а помощник повара был человеком меланхоличным. Выпив лишнего, он начинал петь грустные песни надтреснутым голосом, отчаянно фальшивя при этом. Главный повар был крупным, грубым мужчиной с горячим нравом.

— Принеси-ка мою дубинку, приятель, — сказал повар. — Пойду-ка посмотрю, что там делается.

— И мою, — лаконично бросил его помощник.

Мальчик убежал.

Вскоре он вернулся, неся две длинные, тяжелые дубинки.

— Следи за огнем и смотри, чтобы рис не загустел.

Оба повара подхватили тяжелые дубины так, словно это были соломинки, и пошли к опушке, ступая легко и бесшумно, как два танцора. Присмотревшись повнимательней к этой парочке, можно было легко понять причину этой феноменальной силы. Их бедра раздувались от сильных мышц, а их рукам позавидовал бы любой борец. Они изо дня в день сражались, но не с людьми, а с тяжелыми чугунными котлами, с мешками муки и большими бочками с вином и маслом. Любой из них мог легко нести на плечах овцу, словно котенка, или подбросить увесистый мешок с рисом, как детский мячик. Они тихо приблизились к месту, где происходил бой.

Пытавшиеся схватить монахиню двое мужчин с длинными ножами, похоже, ошиблись с выбором, поскольку они схватили не богатую и влиятельную аббатису или отступницу сестру Агнет, что тоже было бы неплохо, а сестру Марту. Испуганные воплем путешествующего с ними священника, они отпустили ее и развернулись, чтобы расправиться со стражниками. Один стражник мастерски дал отпор одному из разбойников: он рассек ему предплечье, тем самым разоружив его, наступил на упавший кинжал и откинул его в сторону, чтобы тот не смог его снова схватить, после чего повернулся ко второму разбойнику. Но в этом уже не было необходимости. Священник нанес ему такие сильные и точные удары дубинкой, что тот выронил свой кинжал. Последний удар размозжил ему запястье и отбросил назад, отчего разбойник упал на спину. В этот момент краем глаза стражник увидел, что сестра Агнет убегает и уже взбирается по холму. Второй нападавший держался за запястье и кричал от боли. Стражник сильно ударил лежавшего на земле разбойника, чтобы тот не смог подняться, вручил священнику свой кинжал со словами:

— Возьмите это и не дайте им убежать.

Затем он помчался вверх по холму за монахиней. Он был молод и силен. Ей же очень сильно мешало монашеское одеяние, и вскоре она начала задыхаться от быстрого бега. Он легко поймал ее и возвратил разъяренной аббатисе и возмущенной сестре Марте.

Истекающий кровью человек, лежавший на земле, уполз. Стражник пожал плечами и передал монахинь и бандита со сломанным запястьем под надзор священника. Затем он — несмотря на приказ — отправился назад, чтобы помочь остальным.

Когда он подошел, двое стражников, два музыканта, мальчик и два разъяренных повара, имеющие на всех четыре меча, копье и два посоха, обратили в бегство более дюжины вооруженных разбойников. Когда подошли повара, то стражники, Андреу и Фелип, были окружены. Капитан зажимал сильно кровоточившую рану на руке,

Фелип тоже был ранен: чуть выше ботинка и около запястья. Андреу обменял посох Исаака на меч одного из нападавших, но сломал меч, и теперь стоял безоружный в самом центре сражения.

Капитан был ранен. Задыхаясь, он споткнулся и потерял бдительность, нападавший на него разбойник сделал выпад, намереваясь нанести роковой удар. Юсуф попытался снова ударить нападавшего копьем, но промахнулся, однако это отвлекло разбойника, и у него дрогнула рука. Капитан нагнулся; мощный удар его противника пронзил весенний воздух. В ярости развернувшись, чтобы отразить эту новую угрозу, он увидел лишь лежащего на земле мальчика.

В то же самое время кто-то поднял меч и атаковал беспомощного Андреу.

Повар с бешеным ревом приблизился к дерущимся, и первым же ударом посоха попал по затылку человеку, который собирался пронзить Андреу мечом. Тот рухнул на землю, как подкошенный. Второй удар попал кому-то по руке, и хруст ломающейся кости перекрыл шум боя.

Его помощник был человек методичный. Он начал с ног. Первым же ударом он перебил колено тому, кто нападал на капитана, разбойник с криком повалился на траву. Второй удар пришелся ему по голове, и крики прекратились. Третьим ударом он попал еще одному разбойнику по ноге, сломав берцовую кость, после чего еще один фехтовальщик оказался лежащим на земле. Внезапно чаша весов покачнулась, и перевес оказался на стороне путников. Вскоре могли драться только четверо из нападавших. Затем, все, кто еще мог бежать, как один, развернулись в сторону холма и бросились наутек. Третий стражник побежал за ними и схватил двоих, остальные же скрылись за валунами. Обессиленные и измученные путники занялись своими ранами.