Проникнуть в коргардскую базу и попытаться установить взаимоотношения с Чужими. Попробовать убедить коргардов прекратить нападения, а в случае необходимости уничтожить их. Получить максимум информации об их расе, технике, биологии, культуре, психике, об их стратегических целях. И наконец, освободить наших людей, спасти их здоровье и жизнь.

Ван Эйк замолчал, изображение погасло. Спустя минуту появилось ещё одно сообщение: «Память изложенного ликвидирована».

За все время совещания Даниелю ни разу не был задан вопрос о конфиденциальной информации, которую он, вероятно, перевозил. А коли так, то не спрашивал и он.

– Привет, Даниель. – На экране появилось знакомое лицо.

Он лежал в своей жилой кабине – прямоугольном контейнере длиной в три, шириной и высотой в один метр. Здесь умещался спальный мешок, интернетный комплекс и шкафчик для личных вещей. На потолке располагался большой экран, выполняющий функции видеофона, дисплея и голопроектора.

– Рад тебя видеть.

– Привет, – сказал Даниель. Он видел Каролину впервые после того, как они перешли на борт «Адриана». Думал, а иногда ему даже казалось, что тоскует по ней.

– У меня нет доступа в спеццентр, – сказала она.

– Знаю, я проверил.

– Сейчас мы можем поговорить три минуты, и это все.

– Вопросы безопасности?

– Меня держат в мед секции.

– Что-то не в порядке?

– Нет. Просто реабилитация. Кроме того, им надо вынуть из меня все узлы летника.

– Ты уже не сможешь летать?

– Пожалуй, нет… Во всяком случае, пока.

Они немного помолчали.

– А знаешь что? – сказала Каролина. – А здорово было.

– Очень даже, – улыбнулся Даниель.

Это было бессмысленно. В любую минуту любой из них может быть послан на дело, из которого уже не вернется. Либо сменить личность и тело, чтобы годами жить в назначенном руководством месте. Он хорошо чувствовал себя в обществе девушки, к тому же их связывала совместно перенесенная опасность. Ему приятно было на неё смотреть, разговаривать и касаться её кожи. И в то же время он осознавал, что должен заглушить в себе это желание, потому что знал: оно никуда не ведет. Не здесь… не сейчас…

– Держись!

– Буду держаться. – Он снова улыбнулся, так же искусственно, как и в первый раз. Спустя мгновение изображение Каролины исчезло с экрана, а вместо этого появился зеленоватый рисунок и красная надпись: СООБЩЕНИЕ ПРЕРВАНО – РЕШЕНИЕ СУПЕРВИЗОРА.

Он прикрыл глаза, чтобы вызвать воспоминание о девушке, но не сумел представить себе её лица. Помнил аромат, гладкость кожи, шепот, спазм, но всякий раз, когда пытался нарисовать мысленно лицо Каролины, оно было прикрыто сеточкой серебристых нитей.

– Получай. – Форби положил на стол перед Даниелем кубик памяти.

– Что это?

– Помнишь, когда-то нам хотелось знать, кто такой Риттер в действительности, на Гладиусе ты бы ни за что не раскопал этих сведений, но здесь у всех высокие права доступа. Видимо, шефы полагают, что коли ты сюда попал, то вправе знать почти все.

– Все?

– Ну, не будем преувеличивать. Об акции в Каллагейме здесь никто ничего не прочтет. Но я нашел информацию о прохождении службы и личной жизни полковника Тивольда Риттера. Тебя это когда-то интересовало…

– Спасибо. – Даниель взял кубик памяти, немного подержал на раскрытой ладони. Маленький кубик из прозрачного вещества с несколькими утопленными в него золотистыми зернышками. Вот и весь Тивольд Риттер. Жизнь человека, записанная на кусочке запоминающего материала. – Ты сам-то просматривал?

– Конечно, – сказал Форби. – Впечатляет. Риттер служил в армии «Дельта». Он был одним из трех десантников, которые выжили после нападения хаобитов на Муфасу. Служил там под началом Гукина.

Даниель удивленно свистнул.

– Боже милостивый, в Военной академии стоит памятник «Дельте»! Так, значит, об этом типе нам рассказывали в школе?

– Похоже, да.

Война людей с хаобитами началась больше тридцати лет тому назад. Тогда случился первый контакт двух цивилизаций на довольно далекой от Гладиуса гиперпространственной ветви. Оказалось, что люди наткнулись на одну из двух хаобитских культур, смертельно враждующих между собой. Хаобиты тут же приняли людей за новых врагов. Поблизости от места первого контакта базировался почти весь их военный флот, который они тут же вывели на гиперпространственный тракт. Корабли двигались вдоль сети, уничтожая охраняющих шлюзы подходов. Добрались даже до одного из внутренних узлов, от которого короткий путь вел прямо на Землю. К счастью, хаобиты направились в другое место. В это время Доминия уже приступала к контратаке. В борьбе была использована большая часть солярного военного флота, свои формирования выставили также свободные миры. Гладиус послал в бой армию «Дельта», несколько самых современных в то время боевых космолетов с прекрасно вышколенными и оптимизированными киберхимическими экипажами. Солдаты «Дельты» дрались примерно и прославились обороной гиперпространственных шлюзов в районе планеты Муфаса. Эти шлюзы открывали гиперпроходы к целой грозди ранее колонизированных миров, заселенных миллиардами людей. Хаобитов остановили, а вскоре армия людей начала одерживать победы. Возможно, агрессоры избежали бы окончательного разгрома, если бы не то, что их атаковали свои же сородичи. Доминия заключила мирные договоры с неожиданными союзниками. Солдаты вернулись домой. Однако именно после хаобитской войны начал вырабатываться новый тип власти Солярной Доминии. Мозговая Сеть постоянно расширяла свое влияние, сферу контроля и компетенции. Тогда же произошло резкое изменение политики в отношении свободных колоний.

Если Риттер действительно дрался в рядах «Дельты», значит, был одним из тех героев, о ком пишут в учебниках истории героев, не только для гладиан, но и для всех людей. В особенности же для жителей Муфасы.

«Люди, перестающие уважать героев, забывающие о своих защитниках, недооценивающие жертвы, принесенные ими, перестают уважать самих себя и недостойны того, чтобы рисковать за них жизнью. В действительности они хоть и разговаривают на том же языке, что и ты, вовсе не твои соплеменники, да что там, имея, казалось бы, человеческие тела и умы, они в действительности принадлежат другой расе», – когда-то сказал Даниелю отец. Это было после одной из операций, кажется, по освобождению заложников на базе Горборай. Тогда были спасены жизни сотен людей. Тем временем в СМИ прокатилась волна порицания танаторов, которые, видите ли, «без разбора» убивали террористов, даже тех, кто уже собирался сдаться. Даниель долго потом не мог прийти в себя, не раз подумывал об отказе от танаторской службы.

«Однако помни, Даниель, именно среди них живут люди твоей расы. Отвечающие за себя и своих близких. Ждущие от жизни чего-то большего, чем омлет из виртуалов. Готовые к тяжелому труду, но отвергающие путь к успеху через непорядочность и ложь. Это моя раса, это раса твоей матери, твоя. Их ты защищаешь, им служишь, а они рано или поздно отблагодарят тебя. Не обращай внимания на обезьян, Даниель».

– Думаешь, он жив? – тихо спросил Даниель.

– Должен жить, – сказал Форби. – Помнишь? Мы же обещали вытащить его. Как его вытащить, если он мертв? Значит – должен быть жив.

– Весьма логичный вывод, – усмехнулся Даниель.

– Жив, – повторил Форби. – Только вот что он теперь, после трех месяцев пребывания в коргардской клетке. Кто или… что?

С Доминией нельзя заключать пактов, в этом Даниель был уверен. Договариваться можно с тем, кто придерживается принципов. Но не с государством, которое ухитряется объявить эмбарго на поставку питания миру, заселенному собственными гражданами, и заставить голодать семь миллионов человек. Не с государством, которое не допускает в район ведущихся им боев представителей гуманитарных организаций и средств массовой информации. Не с государством, которое, не колеблясь, использует все, даже запрещенные конвенциями военные технологии для подчинения себе взбунтовавшихся или хотя бы только вышедших из повиновения провинций. Не с государством, которое может оставить своих граждан в нужде ради сохранения внешних атрибутов могущества. Не с государством, которое готово превратить их в рабов, перепахав мысли и совесть.