– Да, спасибо. Как там Сью?

– Она не вдавалась в подробности.

– Не совсем в ее духе, ну да ладно.

На лбу Адриана залегла озабоченная складка. Тетю Маргарет это вполне удовлетворило.

На самом деле Сьюзен ей не звонила – тете Маргарет пришлось все сделать самой.

Сьюзен ей не то чтобы очень нравилась, но Сьюзен – это лучше, чем Анна Бартон. Они с Адрианом познакомились четыре года назад, и завязавшаяся между двадцатипятилетним Адрианом и восемнадцатилетней школьницей дружба повергла тетю Маргарет в глубочайшее смятение. Потом она познакомилась со Сьюзен поближе, и поняла, что многие ее опасения совершенно напрасны. Сьюзен была хорошей девочкой из очень богатой семьи, с которой Томсоны вели дела, причем девочкой невероятно здравомыслящей и рассудительной для своих лет. Вероятно, этим она и привлекла Адриана. Тогда она еще только входила в пору цветения, и тетя Маргарет вскоре убедилась, что ее племянник питает к Сьюзен Карловски исключительно интеллектуально-платонический интерес. Ее мягкая, женственная красота раскрылась совсем недавно, буквально несколько месяцев назад, но тетя Маргарет подозревала, что это великое превращение из милого полуребенка в красивую молодую женщину для Адриана прошло совершенно незамеченным.

От тети Маргарет не укрылось также, что Сьюзен рассчитывала на обратное. Она явно уже года два как была влюблена в Адриана – той пылкой любовью с налетом детского обожания, которая так необходима в юности и может привести к краху в зрелом возрасте. Тетю Маргарет это нисколько не удивляло – ее Эйд до невозможного походил на принца из сказки, чей образ так нужен молоденьким девочкам. В последнее время она склонялась к мысли, что Сьюзен может составить ему неплохую партию: хороша собой, умна, образованна и прекрасно ориентируется в подводных течениях светской жизни. Поэтому она не преминула сообщить юной подруге Адриана, что Адриан, оторванный от привычной лондонской жизни, ведет себя несколько чудаковато, у него появилось какое-то увлечение, которого тетя Маргарет не понимает, и будет здорово, если Сьюзен вернет его в привычную колею. Никаких фактов – и в то же время все предельно ясно. Тетя Маргарет не любила слово «манипуляция» и предпочитала заменять его выражениями типа «тонкая игра» или «хитроумный ход».

И вот теперь Сьюзен сидела на огромной кровати в своей спальне в роскошной квартире отца в Челси, подперев подбородок кулачками, и лихорадочно кусала губы. Губы от этого только наливались алым, и сторонний наблюдатель мог бы залюбоваться ее прелестью. Нежное лицо с миндалевидными карими глазами, обрамленное длинными локонами цвета меда, светлая кожа – расстроенная Мадонна. Правда, формы Сьюзен никак не соотносились с живописной традицией, равно как и ее пристрастие к яркому маникюру.

Ей было о чем подумать.

Адриан буквально исчез. Но это не значит, что Сьюзен перестала думать о нем.

В последний раз они виделись две недели назад, перед его отъездом – ходили в ночной клуб вместе с Кэролайн, кузиной Сьюзен, и ее воздыхателем. Сьюзен возлагала большие надежды на тот вечер: на поиск платья, которое сочетало бы в себе соблазнительность и изысканность, ушла целая неделя. Сьюзен любила делать макияж и прическу сама, но в тот день даже пошла в салон – слишком нервничала и боялась от волнения что-нибудь испортить.

Бывает, что человек видит намеки даже там, где их нет, – если хочет. И пропустит мимо ушей то, что ему будет сказано открытым текстом, если так ему будет проще или он просто не ожидает этого услышать. Адриан намеков Сьюзен не понял: ни алое шелковое платье на тонких бретельках, ни соответствующая расстановка сил – он и Сьюзен и влюбленная пара – не навели его на определенные мысли, а если и навели, то он ничем их не выдал. Сьюзен не получила от него ни одного нескромного взгляда, и ритуальный поцелуй на прощание – прикосновение теплых губ к щеке – был так же быстр и беспечен, как всегда.

В тот вечер, точнее в ту ночь, Сьюзен узнала, что такое слезы досады.

Но весь опыт ее предыдущей жизни говорил, что, если она чего-то захочет, у нее это рано или поздно будет. Скорее рано. А если на этот раз рано не получается, то ничего страшного: исключение только подтверждает правило.

Поэтому она стерла перемешанную со слезами тушь со щек и решила, что ей, наверное, даже полезно будет потомиться еще несколько недель, пока Адриан не вернется из тетиного имения. И тогда она возьмется за него вплотную.

А теперь – этот звонок тети Маргарет, который поверг ее в состояние, близкое к отчаянию.

Ясно, что у Адриана появилась женщина.

Естественно, он не жил затворником, и время от времени Сьюзен, исполняя свой дружеский долг, оказывалась в роли поверенного лица во всех его связях. Связи были мимолетными, и у Сьюзен складывалось впечатление, что эти влюбленности не задевают самых глубоких струн его души, и это очень правильно, потому что струны эти звучат только для нее. Она ждала подходящего момента, чтобы вступить в игру.

Дождалась…

Нужно срочно что-то предпринять, но что?

Она даже не представляет, с какой соперницей придется бороться! Где-то в душе Сьюзен подозревала, что в Эшингтоне вряд ли обитают утонченные дивы и светские львицы, которые могли бы по-настоящему заинтересовать Адриана. Но кто знает, что у него за причуды. Может, ему внезапно пришло в голову приударить за какой-нибудь местной учительницей. Сьюзен не была настолько наивна, чтобы полагать, что Эшингтон до сих пор держится на сельском хозяйстве, но, кто и как там живет, она совершенно не представляла. Но школа-то, по меньшей мере, должна быть… Наверное.

Переливчатый писк телефона заставил ее подпрыгнуть, как ошпаренного котенка.

– Алло? – Ладонь, обхватившая пластиковую трубку, мгновенно взмокла.

– Привет, Сью! – Голос Адриана был бодр, но звучал немножко напряженно.

Возможно, так только кажется, потому что она давно его не слышала и отвыкла. Возможно, это он отвык от нее… Все равно сердце Сьюзен вздрогнуло и забилось быстро-быстро. Она так и не успела продумать план дальнейших действий…

– О, Эйд, привет! Ты совсем про меня забыл. – Она пошла по испытанному пути – изобразила обиженную девочку. И только потом ей в голову пришла здравая мысль: вряд ли перед мужчиной, которого хочешь заинтересовать, стоит разыгрывать маленького ребенка.

– Ну что ты, Сью. Просто я в последнее время сам не свой и не хотел тебя тревожить. Извини. Мне следовало позвонить раньше. Что у тебя стряслось?

– Стряслось?.. – Сьюзен соображала быстро. – Эйд… – Она коротко вздохнула. – Я не хочу говорить об этом по телефону.

– Сью, брось…

– У меня неприятности с отцом, – брякнула она первое, что пришло на ум.

– С отцом? – Адриан был удивлен и обеспокоен: он знал, какое важное место занимает отец в жизни Сьюзен. Он для нее почти бог. А если отношения с богом складываются не лучшим образом… – Сью, говори.

– Эйд, мне очень нужна твоя помощь!

– В чем?

– Отец хочет отправить меня на стажировку в Сидней. – Драматическая история складывалась сама собой.

Адриан молчал – видимо, соображал, чем же ей так плох Сидней.

Значит, перспектива разлуки его нисколько не волнует…

– И?.. – осторожно подтолкнул он ее.

– Эйд, это же почти на Южный полюс! Я не хочу! Я не могу! Я должна ехать в Нью-Йорк, у меня приглашение, это мой шанс…

– Ты говорила это отцу?

– Да.

– И что он?

– Назвал меня упрямой и недальновидной и сказал, что, если я не полечу в Сидней, он больше не будет со мной разговаривать. Он и сейчас со мной не разговаривает…

– Хочешь, я завтра позвоню ему? Сегодня поздно уже…

– Эйд! – Вполне натуральный всхлип: Сьюзен стало внезапно себя очень жалко. Просто так. Вжилась в предлагаемые обстоятельства, как говорят актеры. – Пожалуйста, приезжай… Может, тебе удастся его убедить.

Пауза.

– А ты уверена, что телефонным разговором не обойтись?