Стукнула дверь, послышались голоса. Андреа открыла глаза. По холлу прошуршали шаги — наверное, уходят визитеры с портфелями.

Пора Никосу переходить ко второму пункту повестки дня — везти свою жену в свадебное путешествие, со злостью подумала Андреа.

Из холла донесся голос Никоса, дед что-то ему ответил, послышались его удаляющиеся шаги. Наверняка доволен, подумала Андреа, выгодно продал компанию и заодно свою незаконнорожденную внучку.

— Вы готовы? — врезался в ее размышления голос Никоса.

Андреа встала.

Они сели на заднее сиденье большого дедова лимузина. Андреа забилась в один угол, Никос занял другой. Машина мягко тронулась.

Оба молчали, чему Андреа была только рада. Сказать этому мужчине ей было нечего. Завтра днем она его уже не увидит.

— Хочешь выпить?

Никос открыл бар и показал на ряд бутылок.

Андреа отрицательно покачала головой. Он взял одну из бутылок, наполнил стопку. В машине запахло виски. Никос опрокинул стопку в рот, поставил обратно и закрыл бар.

— Как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал ее врасплох. Она пожала плечами.

— Хорошо.

Никос нервно вздохнул, после чего быстрым движением расслабил галстук и расстегнул ворот рубашки. Андреа невольно посмотрела на него.

Лучше бы она этого не делала. Что такого в том, что мужчина расслабляет галстук и расстегивает ворот? Почему у нее внутри все словно сжалось в комок? Никос запустил пальцы в свою шевелюру, ероша блестящие волосы, — и снова тот же эффект.

Неожиданно он проговорил:

— Господи, как хорошо, что все кончилось!

А уж я-то как рада, зло подумала Андреа, сурово сжав губы, и стала смотреть в окно. Никос поерзал на сиденье.

— Не будь такой мрачной, Андреа, — улыбнулся он. — Мне это все надоело так же, как и тебе. Но, слава богу, все кончилось! Ты свои деньги получила? — спросил он.

В его голосе Андреа услышала осуждение.

— Получила.

— Они тебе не понадобятся, — сказал он. — Я дам тебе все, что ты захочешь.

Андреа промолчала. Он снова тяжело вздохнул.

— Андреа, пришло время нам с тобой поговорить откровенно. Мы муж и жена. Про деда можно позабыть. Давай постараемся, чтобы наш брак был счастливым. Я со своей стороны готов сделать все для этого и жду того же от тебя. Как только кончится медовый месяц, мы сразу отправимся в Англию к твоей матери. Надеюсь, неприязнь к твоему деду не помешает ей отнестись ко мне иначе.

Она никогда тебя не увидит, подумала Андреа, и даже не узнает о твоем существовании. Никос продолжал:

— Нам надо решить, где мы будем жить. На время можем расположиться в моей квартире в Афинах, но мне кажется, нам нужно что-то получше. Можем купить жилье в Лондоне, можно будет останавливаться там, когда тебе захочется пообщаться со своими английскими родственниками, а еще хорошо бы купить виллу где-нибудь на острове. Будем там спокойно отдыхать.

— Прекрасно, — из чувства приличия поддакнула Андреа.

Вечером за ужином я скажу ему всю правду, и мы расстанемся, думала Андреа.

Никос наконец сдался. Все его попытки как-то расположить к себе жену ничего не дают. Просто руки опускаются. С того дня, когда Йоргос Костакис предложил ему сделку, он работал как заведенный. Такие вещи, как объединение компаний, не делаются в одночасье, требуют огромной подготовительной работы. Не самое удачное время для ухаживаний, хмуро размышлял Никос.

Несмотря на то, что они с Андреа провели вместе столько вечеров, она по-прежнему все такая же холодная и замкнутая. Наверное, это все ее английская кровь, с досадой думал Никос. Она вежлива с ним, и только. Единственный раз, когда он заметил в ней что-то искреннее, был после концерта. Ее лицо тогда покинула обычная невозмутимость, а глаза блестели, точно каштаны по осени. И как будто что-то шевельнулось в этих глазах, когда она смотрела на него…

Но это случилось только однажды. Значит, остается единственный верный способ как-то растормошить ее, показать, насколько хрупка эта ее английская невозмутимость.

Никос искоса посмотрел на Андреа. Та сидела, словно не замечая его, и смотрела в окно. Ну и пусть! По крайней мере, можно ее спокойно рассмотреть — пухлые губы, пышный бюст, длинные ноги…

Впервые за весь день он расслабился. Свершилось. Сегодня он закрепил законным образом свое многолетнее восхождение с пыльных афинских улиц на вершину делового мира.

Надо это отпраздновать, и он знает, как.

Никос закрыл глаза и стал думать о том, как будет хорошо, когда эта женщина будет не рядом с ним, а под ним.

— Какого черта, где это мы? — раздраженно спросила Андреа.

— Это Пирей, — ответил Никос. — Афинский порт.

— Что?

— Порт. Отсюда мы отчалим.

Отчалим?

Никос взглянул на Андреа. С чего вдруг она так разозлилась?

Андреа растерянно смотрела в окно. По дороге с виллы она совсем не следила, куда они едут, поглощенная мыслями о том, как бы поскорее перевезти Ким в Испанию. Но вместо пятизвездочного отеля в Афинах, откуда утром она могла спокойно уехать на такси в аэропорт, машина остановилась на какой-то пристани перед огромным белоснежным судном.

Шофер открыл дверцу и отступил назад, давая ей выйти. Андреа неловко поставила на землю внезапно разболевшиеся ноги, выпрямилась и посмотрела вокруг.

— Пойдем, — сказал Никос, беря ее за руку. — Это яхта твоего деда, — пояснил он. — Он предоставил ее нам на медовый месяц.

— Но я думала, мы проведем эту ночь в Афинах! — возмущенно воскликнула Андреа. — В отеле.

В отличие от Андреа Никосу было совсем не безразлично, что за ними с любопытством наблюдают шофер и стоящий у сходней матрос, хотя те и делали равнодушный вид. Он потянул упирающуюся Андреа к сходням, та сопротивлялась, тогда он легко поднял ее на руки. Андреа вскрикнула, Никос победно хохотнул.

— Я перенесу тебя через порог, — произнес он скорее для зрителей, чем для Андреа, и ступил на сходни.

Андреа замерла, боясь, что, если начнет вырываться, они оба рухнут в темную воду. Никос поставил ее на палубу и что-то сказал по-гречески встретившему их человеку. Андреа торопливо поправила жакет и попыталась принять независимый вид.

— Знакомься, Андреа, это капитан Петракос.

Андреа взглянула на мужчину средних лет с аккуратной бородкой, в белоснежной морской униформе.

— Добро пожаловать на борт, госпожа Вассилис. Надеюсь, вам понравится плавание.

— Спасибо, — пробормотала Андреа. Понравится, как же! — думала она про себя. Да я смоюсь отсюда как можно быстрее!

— Если вы оба готовы, я прикажу отчаливать.

— Спасибо, — сказал Никос и протянул руку Андреа. — Пойдем посмотрим яхту.

Он крепко сжал ее ладонь, и она покорно пошла с ним, соображая, что делать дальше. Приходилось на ходу менять свои планы. Вместо гостиницы предстоит провести ночь на яхте в открытом море.

Несмотря на свое решение не обращать внимания на роскошь, окружавшую ее последние недели, Андреа не могла не изумиться, настолько потрясающе дорогим было все на этой яхте. Деревянные панели на стенах, шелковая, бархатная и кожаная обивка, металлические детали сплошь из золота и серебра, ковры на полу, повсюду инкрустация и позолота. Целое состояние потрачено, должно быть, на эти интерьеры, не говоря уж о самой яхте.

На верхней палубе Андреа остановилась и стала смотреть на удалявшийся берег. Никос украдкой взглянул на ее развеваемые ветром волосы, на угрюмое лицо. Все еще в дурном настроении.

Как же она избалована богатством, если даже такая яхта не произвела на нее впечатления! Его мысли обратились к далекому нищему детству. Уж его-то никто не баловал. И если он стоит сейчас на борту роскошной яхты как глава одной из крупнейших европейских компаний, то это исключительно его собственная заслуга.

А еще он женат на внучке Йоргоса Костакиса, что тоже нельзя сбрасывать со счетов.

Крохотные пузырьки поднимались на поверхность шампанского и лопались с легким шипением, щекоча губы, когда Андреа подносила бокал ко рту. Они с Никосом сидели в столовой, за большим столом из черного дерева, сиявшим хрусталем и золотом. От букетов, которыми была уставлена комната, исходил одуряющий запах лилий. На стол лила свет большая люстра. Четверо стюардов в униформе выстроились у стены, готовые исполнить любое пожелание новобрачных. Андреа вяло ковырялась в тарелке.