– Что-нибудь этакое, – размышлял он вслух. – Небольшой штришок, и мы поднимем цены на билеты.

Как всегда, при упоминании денег голубые глаза Стюарта загорелись огнем, и, тщательно все обдумав, он решил, что Два Летящих Ястреба не должен столбом стоять на сцене. Почему бы ему не исполнить танец дождя? Или, еще лучше, боевой танец шайенов?

– А почему не оба? – добавил от себя Барни. – Пусть еще споет парочку песен позабористее.

Клайд кивнул.

– Неплохая мысль, – проговорил он и потер подбородок. – В самом деле, мысль неплохая. На танцующего и поющего индейца они полетят как мухи на мед.

Однако Два Летящих Ястреба был непреклонен.

– Что это ты себе позволяешь? – возмутился Стюарт. – Я тебя не прошу. Я тебе приказываю!

– Не приказывай. Все равно этого я делать не буду.

– Какого черта? – разъярился Стюарт.

Два Летящих Ястреба оставался непоколебим. Для индейцев танец дождя и боевой танец были священными, и о них нельзя было даже упоминать, не то что показывать публике. Но этого не объяснишь белым, тем более Стюарту, для которого нет ничего святого. И вообще, с какой стати он должен что-то объяснять ему? Пусть бесится сколько хочет, а Два Летящих Ястреба не намерен исполнять обрядовые танцы и песни своего народа для развлечения белых. Если Стюарт хочет его убить, пусть убивает. Лучше умереть, чем бесчестить свой народ.

– Я тебя спросил, – орал Стюарт. – Отвечай! Два Летящих Ястреба пожал плечами.

– Мне надоело корчить из себя дурака, – бесстрастно произнес он. – Если тебе нужен боевой танец шайенов, исполняй его сам.

От его спокойного тона Стюарт разозлился еще больше. Глаза у него сверкнули, как осколки синего стекла, и он зарычал:

– Руди! Барни! Держите его!

Тень подумал, что пришел его конец. Макколл и швед схватили его, а Стюарт принялся засучивать рукава. Потом он встал перед Двумя Летящими Ястребами в боксерскую позу.

– Не будешь плясать, индеец? – ласково спросил он.

Тень упрямо покачал головой, и ярость в глазах Стюарта заполыхала огнем. Крикнув что-то, он нанес шайену серию коротких ударов под ложечку.

– А теперь, индеец? Ты не переменил свое решение?

– Нет.

Стюарт, уже не помня себя, бил его в живот и даже в шею. Последний удар пришелся по лицу Двух Летящих Ястребов, и у него из носа потекла кровь.

– Ты будешь делать, как я сказал, – рычал Стюарт, – или я убью тебя своими руками.

Снова как в Медвежьей долине. Тень отлично помнил это. Только теперь его бьет один человек, а не куча разъяренных белых дикарей.

С губ Клайда Стюарта срывалось одно ругательство за другим.

– Я здесь хозяин, проклятый краснокожий! И тебе лучше запомнить это раз и навсегда! – С этими словами он выхватил у Руда из-за пояса нож и всадил его в левое плечо Тени.

– Клайд…

– Заткнись, Барни. У тебя последний шанс, индеец! – вопил он. – Ты будешь плясать? Или считай себя мертвым!

Тень, прищурясь, смотрел прямо в глаза Стюарту. У него не было ни малейшего сомнения, что угроза вполне реальна, но больше он не хотел подчиняться. Ему опротивела неволя, опротивели долгие пустые ночи и бесконечно тянущиеся дни, опротивело выставлять себя на посмешище. К черту! Если он не может получить свободу, лучше ему умереть.

– Поищи себе другого индейца, – устало проговорил он. – Я выхожу из игры.

Его слова были последней каплей, переполнившей чашу терпения Клайда Стюарта, который побагровел от ярости и, прежде чем Барни и швед успели его остановить, всадил нож в бок индейцу. Со стоном Два Летящих Ястреба повалился на пол без чувств. И тут вошел Джон Хансен.

– Какого черта здесь происходит? – сердито спросил он. – Крики слышны на другом конце города.

– Не твое дело, Хансен! – рявкнул Клайд.

– Это мой шатер и мое дело, – не испугался Хансен. – Еще не хватало, чтобы у меня резали людей. Пусть даже это всего-навсего индеец.

– Не смотри, если не нравится!

– Послушай, Мне не нужны…

– Заткнись, старик!

Клайд Стюарт уже не мог остановиться, и, развернувшись, ударил Хансена в зубы. Старик потерял равновесие и упал, ударившись головой об угол железного сундука. Макколл, Стюарт и швед молча обменялись растерянными взглядами. Барни, бросив Двух Летящих Ястребов, наклонился над Хансеном и посерел, заметив, что у того неестественно вывернута шея. Тяжело вздохнув, Макколл пощупал у Хансена пульс. Ничего.

– Добился своего, – прошипел он, поворачиваясь к Клайду. – Старик мертв.

– Надо выбираться, – прошептал Руда. – Индеец тоже мертв.

Стюарт выругался.

– Придется.

Трое мужчин выскользнули из шатра и смешались с толпой, которая уже начала редеть. Они старались держаться в тени, на ходу обсуждая, куда им лучше податься, как вдруг Руда вспомнил, что забыл взять деньги.

– Плевать, – с раздражением бросил ему Стюарт. – Нам надо бежать отсюда.

– Еще чего! – возмутился Руда. – Почему это я должен плевать на свои денежки? Вы давайте вперед, возьмите лошадей, и встретимся через десять минут возле забегаловки Фремонта.

– Десять минут, – предупредил его Стюарт, – и ни минутой больше.

Швед умел, если надо, двигаться быстро. Большой черной тенью он метнулся назад в шатер с синими полосами. Два трупа лежали, как раньше, неподвижные и страшные в своем последнем сне. Руда стало не по себе, когда ему пришлось переступить через индейца, чтобы добраться до своего тайника.

Один из трупов неслышно пошевелился, наблюдая за шведом. Два Летящих Ястреба, сжав зубы, чтобы не поддаться боли и беспамятству, вытащил из своего бока нож и встал.

Руда издал радостное урчание, добравшись до своих денег.

– Порядок, – успел пробормотать он, прежде чем ощутил холодок металла у левого уха.

Теплый ручеек крови побежал у него по шее, когда нож разрезал кожу.

– Не двигайся, – услыхал он чей-то голос.

– Нет, нет, мистер, – торопливо проговорил Руди. – Мистер, если вы за деньгами, вот, берите. У меня много.

– Мне не нужны твои деньги. Давай ключ от цепей.

– Индеец? – прошептал Руди. – Я думал, ты мертвый.

– Еще нет. Давай ключ.

– Да, да. – Руди полез в карман. – Вот.

– Стюарт, – беря ключи, сказал Тень. – Где он?

– Не знаю, – ответил Руди и почувствовал, как нож глубже вонзается в мясо. – Подожди, – прохрипел он. – Я скажу. Он возле забегаловки Фремонта. И он, и Барни. Они вместе.

– Ты говоришь правду?

– Клянусь!

Швед испытал настоящее блаженство, когда Два Летящих Ястреба убрал нож, но оно было недолгим, и он заревел, как раненый бизон, потому что нож вошел ему в спину. Кровь хлынула у него изо рта, и он рухнул на пол, не выпустив из рук денег.

– Один мертв, остались трое.

Зажимая рукой рану, Тень наклонился и избавил себя наконец от тяжелой цепи, а потом выскользнул из шатра. Голова у него кружилась, но он заставлял себя идти вперед, впрочем, далеко ему идти не пришлось, потому что вскоре он увидел Стюарта и Макколла, которых мгновенно узнал, несмотря на сгустившиеся сумерки.

– Опаздывает, – сказал Стюарт.

– Подождем еще пару минут, – потребовал Барни.

– Ну нет, – сказал Клайд, вскакивая на своего черного коня. – Я уезжаю. Если хочешь, встретимся в Абайлине.

Макколл в растерянности глядел вслед Стюарту.

Чуть погодя он, чертыхнувшись, стал влезать на свою лошадь. Однако влезть не успел. Нож, брошенный Тенью, просвистел в воздухе и впился ему в спину. Макколл упал лицом вниз на землю, пытаясь нащупать нож, который, не прошло и нескольких минут, успокоил его навсегда.

Изо всех сил стараясь не потерять сознание, Два Летящих Ястреба взял ружье Макколла и, стиснув зубы, забрался в седло, которое Барни приготовил для себя. Пот ручьями стекал у него со лба, но он не обращал на это внимания. Ему надо было во что бы то ни стало догнать Стюарта.

Только после полуночи он разыскал его мирно спящим возле небольшой речушки. Стараясь держаться так, чтобы конь Стюарта не учуял его, Два Летящих Ястреба бесшумно подошел ближе.