– В Африке где-то.

– Во, самое время на солнышко, – дружно поддержал стол. – Когда собираешься?

– Да эти короли… они же далеки от народа. Приезжай, типа, и все. А где это, как я туда доберусь, похоже, не королевское дело.

– И что, лимузин не прислал? – язвительно хмыкнула модель, блондинка Ксения, еще пару минут назад казавшаяся мне вполне привлекательной.

– Нет, зато спросил, не знаю ли я, почему у манекенщиц на одну извилину больше, чем у лошади?

Лицо Ксении по-лошадиному вытянулось: «Ну?»

– Чтобы не срали на подиуме.

– Подожди-ка, – не успокаивался сосед, наливая. – Так, какие проблемы-то? Сейчас все организуем. Раз король приглашает, не надо уважаемым людям отказывать. Связи могут пригодиться. Вернешься, сразу нам звони, расскажешь, как там? Номер своего паспорта знаешь?

Он достал из кармана телефон и вышел из-за стола. Дальше все происходило прямо как в кино. Сосед вернулся и громко сообщил радостную весть: «Билет сейчас привезут!»

– Молодец, Иван Израилевич! – поддержал его хозяин стола. – Сказано – сделано. По нашему, по-татарски.

– Хорош стебаться! Я же тебе говорил, я не татарин. Я хохол.

В этот момент мне, конечно, надо было что-то предпринять: как-нибудь отшутиться, выкрутиться, словом, как-то остановить необратимый процесс. Но, во-первых, я до конца не верил в происходящее. А во-вторых, разномастный алкоголь, обильно впитавшийся в мозг, коварно и резко изменил мое чувство реальности. Я свято верил во все, что говорил, и на самом деле ощущал себя, как минимум, нубийским принцем. Где-то внутри, конечно, что-то чуть-чуть свербело, но сопротивляться происходящему просто не было сил. «Да будь что будет», – по-буддистски решил я и включил автопилот. Кроме того, времена олигархов только-только наступали, и честные граждане еще верили, что, подвыпив, можно перепутать лишь Москву с Питером (читай Ленинградом). Вот я и расслабился. Все дальнейшее происходило как в тумане и как будто не со мной. Коньяк не задерживался в рюмке, запивали водкой, папиросы прикуривались одна от другой, и я уже не обращал внимания, что в них забито.

Вскоре привезли билет, и его сразу же оплатил хозяин вечеринки обещанными сверхурочными. «Ну, раз такое дело…» – вздохнул он, доставая пачку денег и отсчитывая нужную сумму. Это значительно прибавило ажиотажа, особенно когда выяснилось, что улетаю я прямо этим утром, причем рано. Все были очень рады и большинством голосов решили проводить меня прямо в аэропорт почетным пьяным эскортом.

Затем мы еще много пили за отъезд, за Нубию, за «своего парня» короля…

Разбудил меня какой-то странный гул. Да еще тело затекло от сна в одном положении. Попытка перевернуться и лечь на живот почему-то не удалась. С трудом разлепил один глаз. Второй от ужаса распахнулся сам. «…Мать! Мать! Мать!» – пронеслось в голове.

За круглым окошком мирно соседствовали… величественные тяжелые облака. То ли рай, то ли ад. То ли закат, то ли рассвет происходил в той части земли, где летел САМОЛЕТ. САМОЛЕТ, в котором, как оказалось, находился и я. Все небо было разноцветно-желто-оранжево-голубым и темно-синим до черноты.

Оторвавшись от самой неожиданной в моей жизни картины, я с хрустом попытался повернуть затекшую шею вправо. Нет, судьба все-таки была ко мне необычайно жестока. По-моему, мы падали, ибо через ряд кресел от меня сидел какой-то бюргер с кислородной маской на лице. Больше в салоне бизнес-класса никого не было. Закостеневшим пальцем я тыркнул в кнопку вызова стюардессы.

Стюардесса появилась тут же и, стараясь держаться от меня на почтительном или даже на очень почтительном расстоянии, улыбалась мне сквозь респиратор.

– Скажите, а мы уже давно падаем?

– Но андестенд.

– А-а-а… Катастроф?

– Йес! Андестенд!

И… понимающе принесла мне холодного пива.

Ее шоколадного цвета кожа странно гармонировала с синей формой. И я почему-то вдруг подумал, что так ни разу и не переспал с негритянкой, и что перед смертью это надо бы исправить. Как все-таки странно, что в падающем самолете мне пришла в голову первой именно эта мысль.

– Вай? – спросил я, указывая на респиратор и маску.

– Бикоз! – ответила она и указала на мою пасть.

– Андестенд, – сказал я и рассмеялся. Она поморщилась и отошла еще дальше. Главное – мы не падали. Тихо гудел самолет. Страшно гудела голова. Вчерашний вечер вспоминался смутно. Я собрался с силами и попытался восстановить события. Для начала провел ревизию карманов. Паспорт, сигареты, зажигалка, кошелек… Подсчет средств немного уменьшил мое беспокойство. Наличие денег, хотя и небольших, вселяло некоторую уверенность. Кроме абсолютно бесполезных за границей рублей, с собой у меня, к счастью, оказалось сто пятьдесят долларов, двести немецких и триста двадцать финских марок. Билет нашелся в кармане, и не один. Я летел с пересадками, а конечной частью моего пути должен стать …Х …х …х… ХАЛАИБ???!!!! …От одного этого слова меня пробрала дрожь. Где это?! Зачем я туда лечу?! «Все, больше не пью!!!»

…Судя по багажной бирке на билете, я путешествовал не налегке. А что же я везу с собой?! Может, меня использовали в качестве наркодилера?! Нужно срочно драпать домой, но хватит ли средств на обратный путь? И почему я лечу в бизнес-классе? Зачем такие роскоши: по слухам, билет в бизнесе в два раза дороже эконома, так что, если я сейчас поменяю билет на эконом, может, мне хватит на обратную дорогу? И я снова позвал стюардессу.

– Мэм, ай вонт ченч тикет?

– Вай?

– Ченч бизнес ам эконом? – и я протянул ей билет.

Она пока не понимала меня, и я решил показать ей двести финских марок: может, до нее теперь дойдет, что я хочу получить разницу и пересесть в эконом.

– Оу, сенкью, – пробурчала она сквозь респиратор, взяла деньги и скрылась в тумане.

«Пиздец!» – подумал я.

Денег осталось еще меньше, а надежда на получение барыша вообще испарилась. Надо было срочно решить, что делать дальше. Но тут, как раз вовремя, самолет пошел на посадку. Из сообщения командира корабля я понял, что прилетаем во Франкфурт. «Вот здесь и сойду! – радостно промелькнуло в моем мозгу. – И ближайшим рейсом обратно. Три часа – и дома! Черт, даже если не хватит средств на воздушный транспорт, вспомню юность и доберусь автостопом, электричками, автобусами, оленями или на собаках, лишь бы назад!»

– Их мехтэ цурюк[1]! – собрав почти все школьные лингвистические познания, сообщил я девушке-администратору на прилете.

Она улыбнулась и, извинившись, взяла из моих рук билет и паспорт. Быстро убедившись в том, что я не понимаю практически ни слова ни на одном из известных ей языков, буквально на пальцах объяснила, что, к сожалению, это невозможно. У меня билет в один конец до Нубии, и я даже не могу выйти из транзитной зоны, чтобы купить другой – обратно, по причине отсутствия визы.

«НУБИЯ!!! ЕБ ТВОЮ МАТЬ! – я вспомнил, куда лечу. – Так значит, этот Х…хл…лб, – как его там, – столица этой самой Нубии-Хуюбии!»

Тем временем, милая «пограниньша» переговорила с кем-то по рации и сообщила мне доступным образом, что мой багаж уже перегружен в другой самолет, и я обязательно должен лететь до места назначения. После чего любезно и настойчиво проводила меня к терминалу на посадку. По пути соскочить не удалось. «Не беда, – оптимистично подумал я. – У меня ведь и нубийской визы нет. Прилечу, и оттуда меня сразу отправят обратно».

Я влез в следующий самолет, и сразу неприятно засосало где-то внутри от дискомфорта, переходящего в легкий страх. Здесь уже не было ни одного «бледнолицего». Вокруг рассаживались люди или очень смуглые, или шоколадные, а напоследок и вовсе, черный как смоль, гордо прошествовал командир самолета, плотоядно покосившись на меня.