Вместе с тем мы стали новаторски подходить к военному искусству на современном этапе его развития.
Совещание, наконец, заложило основы настоящей военной психологии как науки о воспитании военных кадров. Это обеспечит дальнейший подъем морального состояния наших войск, без чего не может победоносно вестись современная война».[10]
В заключение нарком дал характеристику современной наступательной операции. Он подчеркнул, что высокий темп является решающим условием успеха современных наступательных операций. Такой темп обеспечивается массированным применением мотомеханизированных и авиационных соединений, используемых для нанесения первого удара и для непрерывного удара в глубину. Коснувшись использования авиации, маршал Тимошенко указал, что решающий эффект достигается не в рейдах авиации по далекому тылу, а в совместных действиях с наземными войсками на поле боя в районе действий.
После совещания, с 8 по 11 января 1941 г., проводилась еще одна двухсторонняя стратегическая игра, которой руководил нарком обороны.
Основная цель ее заключалась в том, чтобы изучить и усвоить основы крупных стратегических операций; отработать и усвоить основы ведения крупных оборонительных операций; изучить вероятные театры военных действий; дать практику высшему командному составу в оценке обстановки и принятии решений в сложных условиях боевой обстановки; добиться понимания и единства взглядов на ведение современных наступательных операций при массовом использовании артиллерии, танковых соединений и авиации.
Проигрывались и другие важные вопросы. Мне довелось на «восточной» стороне командовать 25-й армией.
Разбор игры происходил в Кремле 13 января 1941 г. На нем присутствовали члены Политбюро ЦК и правительства. Со стороны военных присутствовали нарком обороны, начальник Генерального штаба, заместители наркома обороны, командующие родами войск и командующие военными округами.
С докладом-разбором выступил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Доклад получился неудачным, разбросанным. Мы все – командующие войсками военных округов – тяжело переживали эту неудачу, было обидно, что на членов Политбюро доклад начальника Генерального штаба произвел неблагоприятное впечатление. В связи с этим, как тогда говорили, К. А. Мерецков в тот же день был освобожден от должности и на его место назначен Г. К. Жуков.
К. А. Мерецков вполне справлялся с обязанностями начальника Генерального штаба, и его освобождение, по-видимому, было ошибкой.
Причиной неудачи доклада явилось то, что разбор первоначально планировалось провести не в Кремле, а в Генеральном штабе и на один день позднее. Неожиданно Сталин позвонил наркому и изменил срок и место сбора.
Материалы по только что закончившейся игре не были полностью отработаны, поэтому и доклад, основывавшийся на них, не был еще готов. Любой другой генерал не смог бы при таких обстоятельствах делать исчерпывающий разбор сложной игры. Этот случай является еще одним примером поспешных и произвольных решений Сталина.
Сам факт, что разбор решено было провести на высшем уровне, свидетельствовал, что проводившимся мероприятиям придавалось особое значение. Мне лично до этого никогда еще не приходилось присутствовать на подобном совещании.
После доклада К. А. Мерецкова выступил Г. К. Жуков, доложивший о действиях войск как командующий стороной, затем Д. Г. Павлов и др.
Мне хотелось бы остановиться на выступлении генерала
Я. Н. Федоренко, который говорил об использовании бронетанковых войск в наступательных операциях. Он высказал правильную мысль о том, что танкам следует уделить особое внимание. Я. Н. Федоренко сказал, что у нас еще мало современных танков и что ряд танков, состоящих на вооружении Красной Армии, уже устарел. Из этого он делал правильный вывод о необходимости, не теряя времени, расширить производство танков новых образцов – Т-34 и КВ.
При этом он оговорил, что если нет возможности выделить для этой цели средства сверх уже установленных на оборону бюджетных сумм, то следует пойти на перераспределение средств между родами войск. В частности, по его мнению, можно было бы уменьшить без ущерба для общего дела фонды, выделенные для производства артиллерийского вооружения. В этом месте генерал Федоренко был прерван резкой репликой маршала
Г. И. Кулика: «Артиллерия расстреляет все ваши танки. Зачем их производить?»
На это Я. Н. Федоренко ответил, что в данном случае горячиться не следует. «Танки, – сказал он, – тоже вооружены пушками и могут посостязаться с артиллерией и в огневом отношении. Вместе с тем у них есть преимущество перед артиллерией: танк подвижен, снабжен броневой защитой, вооружен не только орудиями, но и пулеметами. В маневренной войне это сильнейшее оружие».
Сразу же после генерала Федоренко слово взял Г. И. Кулик. Его выступление носило ярко выраженный ведомственный характер. Не случайно кто-то в зале сострил: «Каждый Кулик свое болото хвалит». Маршал Кулик требовал добавить средства артиллерии и с негодованием отвергал предложение Я. Н. Федоренко о перераспределении средств в пользу танковых войск.
П. В. Рычагов в своем выступлении остановился на использовании авиации в современных наступательных операциях фронта и армии в проведенной игре и, пользуясь присутствием членов правительства, отметил, что промышленность плохо осваивает новые образцы самолетов, чем задерживает развитие ВВС.
Вопросы развития военной техники и выделения средств на вооружение армии не были официально поставлены на повестку дня совещания в Кремле, а возникли, по-видимому, потому, что они решались неудовлетворительно. Между тем близость войны чувствовалась уже весьма отчетливо. Командующие родами войск понимали свою ответственность за оснащение и вооружение армии. Недоделок и нерешенных проблем по вопросам вооружения было очень много, поэтому военачальники и использовали трибуну совещания в Кремле, чтобы доложить правительству о нуждах руководимых ими войск, и поступили, конечно, правильно.
После этих выступлений слово взял И. В. Сталин для того, по-видимому, чтобы помирить спорящих.
Он сказал, что наши вооруженные силы развиваются гармонически, между родами войск соблюдаются определенные пропорции, к данному времени эти пропорции достигли желаемого уровня и что споры о средствах – пустой разговор, ассигнования, которые разверстаны по родам войск для заказов на вооружение, отвечают этим пропорциям и гармоническому развитию вооруженных сил.
После такого заявления Сталина никто больше не выступал по этому вопросу. Авторитет Сталина был непререкаем, все верили в его непогрешимость.
Теперь при ретроспективном анализе ясно, что тогда Сталиным была допущена ошибка. Гармоническое развитие вооруженных сил он понимал в смысле поддержания всех родов войск примерно на одинаковом уровне. Но в действительности к делу следовало подходить по-иному. В тот период существовали относительно старые рода войск, такие как пехота, артиллерия и кавалерия, и новые – механизированные войска и авиация. Победа в войне могла быть достигнута, конечно, при умелом взаимодействии всех родов войск, но роль каждого из них была различной, различным было и их состояние в то время.
Роль бронетанковых войск и авиации значительно возросла, без них или при их слабом развитии добиться победы в маневренной войне было почти невозможно. Ясно, что их развитие надо было всемерно форсировать, ибо они и были тем звеном, ухватившись за которое можно было вытащить всю цепь. Нужно иметь в виду также, что артиллерия как сравнительно старый род войск, имевшая славную историю и традиции, разработанную теорию боевого использования и управления, находилась уже на довольно высоком уровне. Она, конечно, нуждалась в дальнейшем развитии и совершенствовании. В то же время бронетанковые войска и авиация переживали период становления и требовали самого пристального и неослабного внимания как с точки зрения накопления новых, наиболее совершенных образцов самолетов, танков, самоходных установок, так и с точки зрения разработки теории их боевого применения и управления ими на поле боя. Танкам надо было дать зеленую улицу. Необходимо было также преодолеть рутину и внедрить в сознание военных кадров, что танки – это самостоятельный род войск, а не придаток пехоты. Мне могут возразить, что-де к описываемому моменту неправильное отношение к механизированным войскам было изжито. К сожалению, факты говорят о другом. Когда я вскоре после совещания приехал на Дальний Восток и принял 1-ю Особую Краснознаменную армию, то в ее составе числилось 10 танковых бригад, не было ни одной дивизии, а тем более корпуса.
