По пути мне встретились несколько человек в желтых халатах, которые, по-видимому, являлись штатной одеждой здешних работников.

Отсек персонала расположенный в конце того самого единственного коридора, тянущегося через подземный этаж, напоминал кафе. Вдоль стен полностью обшитого стальными листами прямоугольного помещения метров семь длинной и четыре шириной стояли высокие барные столы и по три стула возле каждого. Кое-где на столах оставались пластиковые стаканы с остатками напитков и объедки в бумажных салфетках. Обслуги не наблюдалось. Скорее всего, имело место самообслуживание, в пользу чего говорил автомат с большим дисплеем, стоявший в углу. По крупным выемкам в его корпусе и картинкам на дисплее можно было предположить, что он выдает пищу, добыть которую я и поспешил.

Насытившись традиционной пищей Миротворцев - жутко питательной, но совершенно неаппетитно выглядящей - я включил бамп, чтобы проверить, что творится в глобальной сети. Все-таки по пути в Ростов пользоваться бампом я не рисковал.

“Много же я пропустил”, - подумал я, открыв несколько страниц.

Происходящее на востоке России вызывало в мире истерическую панику. Япония, Китай и Монголия наглухо закрыли свои границы, на очереди стояли США. Никто не хотел допускать на свою территорию вирус, вопреки карантинным кордонам распространяющийся со скоростью ветра.

Блогосфера вообще взорвалась. Народ поносил правительство, на чем свет стоит. Оно в свою очередь уверяло, что принимает все возможные меры. Не помогало. Из оцепленного Петропавловска “вирус” вырвался в другие крупные города, таинственным образом игнорируя по пути мелкие населенные пункты. В принципе сдерживание “зараженных” не требовалось - они сами уничтожали друг друга, солдатам оставалось только добивать оставшихся в живых.

Название, данное заболеванию учеными, просочилось в прессу и вскоре кошмарному “сепаратозу”, порождающему безумных зомби - “сепаратов”, приписывалось аж три разных теории происхождения. Первая состояла в том, что это биологическое оружие, утекшее из секретной лаборатории. Вторая утверждала, что вирус попал на землю из космоса, только непонятно на метеорите или на летающей тарелке. А третья говорила, что это - начало Судного Дня, о чем человечество недавно оповестила трагедия в Иерусалиме. Благодатный огонь не сошел, значит - пиши, пропало.

Свои ехидные мысли по этому поводу я изложил в одном популярном блоге. Шутку поняли не все. Точнее никто. Люди, еще недавно заливавшие друг друга желчью и цинизмом вдруг стали удивительно совестливыми и правильными.

Суммарное число жителей в настигнутых аномалией городах измерялось миллионами. Миллионами свихнувшихся горожан в приступе ярости рвущих на куски себе подобных. К слову, по рассказам тех счастливчиков, что побыв в пораженных городах, и сумел унести оттуда ноги, вирус действовал только на людей. Бедные собаки и кошки, не успевшие вовремя ретироваться, становились жертвами зубов собственных хозяев.

Блогеры знали, что в пораженных городах уже не осталось уцелевших. Те, кто вместо того чтобы рассвирепеть превращались в овощи, были обречены рано или поздно быть найденными и растерзанными.

Все пользователи только и говорили о том, как оплакивают погибших, как молятся за их души. Удивительное единство. Наверное, про такие случаи наши предки и говорили: “Пока гром не грянет, мужик не перекрестится”.

Но я видел другую причину сплоченности, нежели сострадание - страх. Он чувствовался всюду. Народ боялся того, что “вирус” может продолжить движение на запад. Некоторые уже открыто говорили, что пора линять из этой страны, пока не начался транспортный коллапс. Я их прекрасно понимал, сам постоянно от чего-то убегал.

Число прорывов, судя по всему, не сильно увеличилось, но люди успели освоить это явление, и ролики с неосами теперь выкладывали на YouTube и схожих ресурсах. Особым шиком считалось заснять неоса вблизи. Оставаться в живых при этом было не обязательно. Подпись о том, что автор ролика погиб только прибавляла ему популярности, что, конечно, создавало почву для злоупотреблений.

О том, что Сопряжение накрыло всех, люди еще не знали, но обретала очертания третья волна. После готовившихся заранее и вырвавшихся первыми представителей Авангарда, менее везучих жертв чистильщиков Эона, возомнивших себя богами, а теперь вынужденных скрываться, пришли те, кто увидели в своих внезапно обретенных способностях коммерческий потенциал. Они хлынули во все сферы развлечений, наперебой демонстрируя “чудеса” всем, кто за это платил. Говорили, что даже фильмы с их участием начали снимать - это же такая экономия на спецэффектах.

Резко возросло число таинственных похищений женщин, а так же убийств мужчин и детей. Для чего хаоситам столько баб было уже ясно, но кто и зачем убивает мужиков и детей-сектимов, по-прежнему оставалось загадкой. Мне это напоминало криминальные разборки за раздел сфер влияния. Скрытая война, о причинах и последствиях которой не знали даже мы - те, кто вращаются в этой среде. Большая часть убийств мужиков по-прежнему совершалась во время половых актов, и было достоверно известно, что жертва лишалась члена еще до смерти, во время непосредственного совокупления. Я был твердо убежден, что эти изуверства не могли являться делом рук человека. Если к этому каким-то образом и были причастны хаоситы, то исключительно руками неосов.

С перерывами на бесплатное получение из автомата новых порций еды и напитков, я просидел за столиком до двух часов дня. За это время в отсеке успел побывать весь персонал и опергруппа. Больше всех ел, конечно, дядюшка Сет. Хотелось коротко называть его просто “Сет”, но я как-то не решался. Количество пищевых брикетов, кубиков, шариков, а так же жидкостей, которые он поглощал за один присест, мне бы хватило, чтобы прожить неделю.

Когда в отсеке побывал Ас, я, наконец, рассказал ему о том, что видел его глазами после падения из офиса. Безмолвно выслушав меня, он растерянно посмотрел в свой стакан, помотал им, взбалтывая жидкость похожую на красный чай, и грустно вздохнул:

- Не хотелось бы, чтобы все случилось именно так.

- Не хотелось бы? - переспросил я. - А что это вообще такое будет?

- Гнев богов, - мрачно ответил он и вышел из отсека, оставив меня наедине с кучей вопросов.

Когда часы ОКСП пробили половину третьего, от Магеллана поступил долгожданный сигнал: Альмод уснул. Спрыгнув со стула, я отправился искать место начала, так сказать, “спецоперации”.

В коридоре мне встретился Ас. Он сказал, что перед тем, как мы приступим к внедрению в сознание Альмода мне нужно немного подготовиться и, схватив за плечо, повел с собой в большой отсек, разделенный поперек тремя прозрачными стенами, точь-в-точь такими ми же как в разрушенном офисе.

Практически все свободное пространство занимали многочисленные механизмы, дисплеи, руки манипуляторов, голограммы, столы с зачем-то подсвеченными крышками, и установки, излучающие все виды энергии: от лазеров и электрических разрядов до пульсирующих синих сгустков того, что маркер доспеха определил как “эламарновая флуктуация”. Место оставалось только для того чтобы ходить между всем этим безобразием, стараясь ничего не зацепить. У меня создалось впечатление, что я оказался не в лаборатории, а на какой-то фабрике. Четыре лаборанта неспешно курсировали между тремя зонами отсека и снимали показания приборов.

- Сядь сюда, - указал Ас на кресло, напоминавшее высокотехнологичный электрический стул. - Пора тебе обзавестись червем, - добавил он, заметив, как я насторожился.

- Я смогу сам перемещаться в любую точку мира?

- Да. Только не думай, что сможешь злоупотреблять. Я загружу в базу твоего доспеха правила перемещения, чтобы ты не оказался где-нибудь внутри бетонной стены или не смешался с прохожим.

- А зачем кресло?

Ас защелкнул фиксаторы на моих конечностях и торсе:

- Необходимо синхронизировать ваши с червем несущие частоты.