- Насколько кротчайшие? - с тревогой поинтересовался я.

- Максимум месяц.

- И что мне предстоит усвоить за это время? - Столь малый срок внушал оптимизм - не так уж и многому придется учиться.

- То, на что у людей обычно уходит вся жизнь.

Оптимизм рассеялся. Я прокашлялся, ошалело вытаращившись:

- Мог бы соврать что ли…

- Я и так соврал, - заговорчески ухмыльнулся он.

Секунда мне понадобилась, чтобы осмыслить шутку, и только после этого я облегченно вздохнул:

- И как это я сразу поверил, что ты предложишь невозможное?..

- Границы возможного зависят только от желания их преодолеть. - Видя, что я опять напрягся, Ас не замедлил успокоить: - Да ничего сложного тебе делать не придется. Главное желание узнавать новое. Вот если будешь отторгать все, что идет вразрез с твоими убеждениями - грош-цена твоим усилиям.

Мы простояли на крыше еще минут пятнадцать, прежде чем Ас сказал, что червь готов, и мы перенеслись обратно в офис. Он сказал, что червь способен перевозить до четырех человек за раз, но ему нужен отдых до получаса при максимальной нагрузке.

- А эти стены случаем не из того алмаза, что и найденный вами храм? - поинтересовался я, проглядывая этаж практически насквозь.

- Нет, что ты, - усмехнулся Ас. - Мы же не мародеры какие-нибудь. Есть хочешь?

- А то!

- Тогда пошли в пищеблок.

По пути я заприметил в одном из помещений робота, из которого вылез Вал, и не упустил возможности узнать, что это за штука.

- Это тоже доспех, только более тяжелого класса, - объяснил Ас. - Те, что мы носим постоянно - это класс “альфа”. Тот, что ты видишь - следующий за ним - “бета”.

- Я так понимаю, вы все эти технологии заполучили из храма Восхода?

- Изначально - да, но доспехи - это уже результат успешного совмещения человеческой науки с нашими знаниями. При всей ее неповоротливости, людская наука все равно не стоит на месте, а поскольку нам с каждым перерождением в любом случае приходится отчасти обучаться заново, мы решили использовать ее как базу, на которой уже надстраивать собственные знания. Мы же все равно живем среди людей. Нет смысла обособлять знания, пребывающие в девственной неприкосновенности уже полмиллиона лет. К тому же, новым сотрудникам так легче адаптироваться. Гораздо проще начинать обучение на том уровне, до которого поднялась человеческая наука, и использовать ее терминологию продвигаясь дальше, походу уже постигая наши знания, чем начинать с самых азов просто потому, что у нас все называется по-другому.

Когда мы вошли в “пищеблок”, коим являлась кухня, Ас кивком указал мне на кресла из полупрозрачного пластика, стоящие за небольшим стеклянным столиком на хромированных ножках, а сам подошел к футуристичному холодильнику стального цвета, достал оттуда что-то и сунул это в обыкновенную микроволновую печь, водруженную банально - на холодильнике.

- Если честно, - начал я, усевшись, - мне всегда казалось, что с возрастом человек становится более выдержанным и немногословным. Более рассудительным, что ли. После стольких лет ты должен был стать… Ну не знаю… Совсем другим. А Вал и вовсе ведет себя как пацан.

- В какой-то степени это так, но с каждой смертью все отчетливее понимаешь, как бессмысленен и искусственен процесс взросления, впрочем, как и все остальные процессы. Потому мы сами выбираем, какими нам быть. Кому-то хочется быть мудрецом, кому-то - как Валу - страдать юношеским максимализмом.

Микроволновка издала сигнал готовности.

- Мне еще вот что интересно, как вы выбираете себе “оперативные псевдонимы”?

- Хочешь себе такой же? - улыбнулся Ас, доставая из выдвижного ящика в столе две блестящих ложки, а из шкафчика над раковиной - пару тарелок, на которые затем выложил из микроволновой печи два желтых брикета, похожих на сливочное масло.

- Ну… Мне скорее интересно, почему они такие странные. Почему не какие-нибудь “Беркут” иди “Демон”? Почему Ас, Дилм, Вал?

- К чему брызжущая брутальность?

Поставив тарелки на стол и сев напротив меня, он сходу принялся есть.

- Что это? - с подозрением вознес я ложку над непонятным брикетом.

- Это вкусно и очень питательно. При нашем жизненном укладе - именно то, что надо.

Я отсек маленький кусочек и осторожно положил на язык, боясь ощутить мерзкий вкус, который, однако, оказался почти как у шашлыка из говядины, а главное не надо было жевать - необычное блюдо таяло во рту. Распробовав, я принялся работать ложкой с усердием черного копателя, лопата которого лязгнула о клад. По довольному выражению лица Аса, было понятно, что его эта картина забавляла.

- Так что там с вашими псевдонимами? - хлюпая полным ртом, вернулся я к своему вопросу.

- Если говорить начистоту, то это даже не псевдонимы, а имена. То, как мы хотим называть себя сами, а не то, как нас назвали другие.

- Почему именно Ас?

- Просто, коротко, звучит, легко произнести. К тому же не обязательно в имени должен быть смысл. Да и не всегда этот смысл лежит на поверхности. Вот у Вала имя хоть и со смыслом, но весьма поверхностным. Оно происходит от латинского слова “valens” - сильный, важный, имеющий значение.

“Какого высокого о себе мнения это хамло”, - мысленно подметил я.

- Хм… - Я осторожно улыбнулся. - А можно мне тоже себе такое имя?

- Как хочешь, - пожал плечами Ас. - Нам все равно как тебя называть. Главное чтобы тебе самому не надоело. Мы же не будем менять обращение к тебе по первому твоему требованию.

Я некоторое время поразмыслил, быстро выбирая наиболее звучащее имя. Ничего лучше собственного ника в глобальной сети на ум ни шло.

- Экс! Называйте меня Экс.

- Хорошо, - равнодушно пожал губами Ас.

- Ох, глядишь, потом, может, смогу отомстить тем козлам, что универ сожгли, - удовлетворенно вздохнул я.

- В каком смысле? - насторожился Ас.

- Ну, замочить… - понизил голос я, понимая, что погорячился.

- Какой ты кровожадный. - Ас укорительно покачал головой. - “Замочить” ты их не сможешь - они такие же бессмертные, как мы, а вот наказать - вполне.

- Они тоже умеют перерождаться?

- Да, но у них это происходит в автоматическом режиме в качестве льготы за службу.

- Что значит “в автоматическом режиме”?

- Специальные механизмы, инсталлированные в их основы, не дают им в общем порядке попадать под машину очищения, удерживая их основы около умерших тел до тех пор, пока тела снова не становятся жизнеспособны. Мы с ними, если можно так сказать, бессмертны по-разному. По мнению их руководства незаменимых людей не существует, поэтому, в отличие от нас, они стареют, и когда боец себя исчерпывает, система авто-перерождения отключается, приводя к смерти в общем порядке, с очищением, и далее по этапу. Никто не обучает их самовольному возврату с той стороны, и даже наоборот - все те же механизмы, имплантированные в их основы, мешают им совершать подобные поползновения. Система подготовки новых бойцов, созданная Эоном, напоминает конвейер. Каждый солдат проходит стандартный курс подготовки еще будучи простым человеком: жизненные испытания, лишения, страдания - закалка и тестирование одновременно. По зачислению в ряды, боец проходит лишь короткий курс обучения и сразу отправляется, так сказать, на передовую. Если он выходит из строя, так что его тело уже не подлежит восстановлению - не беда, взять на его место нового - плевое дело. Резерв есть всегда. Миллионы людей по всему миру постоянно находятся в статусе резервистов, даже не подозревая об этом. И когда приходит время, нужному человеку делают предложение, от которого ему трудно отказаться, особенно, учитывая контингент “призывников”: ветераны, наемники, уголовники. У нас же философия другая. Объяснить человеку, что собой представляет окружающий его мир, в чем смысл жизни и смерти, научить его сражаться и противостоять смерти - это титанический труд. Проделывать это все каждый раз с нуля - считай, добровольно подписать капитуляцию.