Литмир - Электронная Библиотека

— Я вижу, вы чем-то озабочены. Вы что-то хотите спросить, и вовсе не о состоянии вашего здоровья. Не стесняйтесь. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы и удовлетворить ваше любопытство.

На последней фразе девушка улыбнулась.

Дэниел лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Он давно понял, что первоначальный план никуда не годился. Все его личные вещи, он надеялся, надежно похоронены под снегом, а вместе с ними и надежды на скорое и безопасное исполнение задуманного. Такая ситуация пока что устраивала Дэниела. Только бы никто не нашел рюкзак.

Необходимо было все начинать заново, учитывая сложившиеся обстоятельства и то плачевное положение, в котором он оказался. Но что он может сделать сейчас, если будет прикован к постели, самое малое, недели на три? Как избежать расспросов о себе, которые неизбежны? Как притупить интерес к своей персоне?

Его мозг напряженно работал, выискивая спасительный выход из затруднительной ситуации. Он обязан был что-то придумать…

Вот, вот он выход! Он ничего не должен помнить из того, что было с ним до этого происшествия. Он даже не должен помнить, как его зовут. Его прошлая жизнь ушла в небытие. Он новый человек без имени, без прошлого. И необходимо быть очень осторожным в своих словах, чтобы не вызвать и тени подозрения у людей, которые с этого дня взяли на себя заботу о нем. Но самое главное, что Дэниелу предстояло сделать, — это завоевать расположение и безграничное доверие к себе Лорелеи де Клерк. А потом…

Дэниел сдержал готовый вырваться из груди крик ликования. Он в безопасности, но надолго ли? Не дай Бог, чтобы кто-нибудь из обитателей приюта узнал его.

Из задумчивости его вывел встревоженный голос Лорелеи.

— Что с вами, месье?

— Мы все утро беседуем с вами, и мне бы хотелось услышать ваше имя, — сказал он. — И еще… Помогите мне восстановить в памяти последние события, невольным участником которых я оказался. Что со мной произошло? Что это за место? Как я сюда попал?

— Вы ничего не помните?

— Совсем ничего.

— Хорошо. Давайте до порядку. Меня зовут Лорелея де Клерк. Вы были погребены под снежной лавиной, а сейчас находитесь в приюте Святого Бернарда.

— Это вы меня латали?

— Я вправила вам руку и зашила рваную рану на голове. Ваше колено будем лечить при помощи травяных ванн и массажа, — отвечала девушка. Она слегка прикоснулась к его плечу. — Месье, вы не должны так подозрительно смотреть на меня. Я совсем не, похожа на мою тезку.

— Вашу… тезку? — спросил мужчина. — Лорелею из легенды.

— А… — он осторожно кивнул. — Та, которая соблазняла мужчин, доводя их до смерти, на скалистых берегах Рейна?

— Да, это не то имя, которое внушает доверие, — согласилась она. О Боже, какие у него необычайно красивые глаза. Синева внутри синевы, каждый слой разного оттенка.

Дэниел хотел еще что-то сказать, но в дверь постучали. Он вздрогнул, неожиданный стук испугал его. Лорелея поспешила открыть дверь.

— Сильвейн! Доброе утро!

Приветливая улыбка послушника словно осветила комнату, копна волос соломенного цвета упала ему на лоб.

— Я принес завтрак, — сказал он, и поставил поднос на столик у кровати.

— Я просто умираю от голода. Я не ела с тех пор… — Лорелея призадумалась, вспоминая. Запах свежесваренного кофе дразнил ее ноздри.

— Со вчерашнего дня, с вечерни, — подсказал Сильвейн. — Тебе нельзя пропускать трапезы. Ты и так худенькая.

— И тогда тебе некого будет дразнить, — сказала она с притворным сожалением. — Посмотри, наш гость проснулся.

Сильвейн отбросил со лба соломенные пряди и посмотрел на мужчину, лежащего на кровати.

— Доброе утро, месье. Как вы себя чувствуете?

— Мадемуазель говорит, что я чувствую себя отвратительно.

— Она всегда преувеличивает, — усмехнулся Сильвейн. — Но, к сожалению, обычно бывает права.

— Какая жалость. Вы не поможете мне сесть?

— Вам лучше лежать, — заметила Лорелея.

— Я уже устал лежать.

— Ладно, только старайтесь не наклонять голову.

Лорелея и Сильвейн взяли его за руки и осторожно приподняли. Девушка почувствовала под своими ладонями его крепкие мышцы. Боже! Мужчина молод и силен. Он скоро поправится. Она подложила ему под спину подушку и расправила одеяло.

— Так хорошо?

— Отлично, — голова болела и кружилась. — Позовите танцовщиц.

Он еще пытался шутить. Лорелея даже не представляла, как себя с ним вести. Его беззаботность и легкомысленное отношение к своему состоянию шокировали ее. Большинство мужчин в подобных случаях впали бы в панику, засыпали бы ее вопросами о том, что их ожидает.

— Вы голодны? — спросила она.

— Да.

Сильвейн направился к двери.

— Я скажу настоятелю, что вы проснулись, месье.

Молодой человек вышел. Дэниел наблюдал, как Лорелея налила кофе и добавила щедрую порцию густых сливок из кувшина.

— Держите, — она вложила простую белую чашку в его здоровую руку. — Маурико варит самый лучший кофе в Альпах, а с молока приютских коров мы снимаем самые лучшие сливки. По крайней мере, я так думаю, потому что я не была нигде за пределами гор.

Дэниел замер от удивления. Женщина-врач, которая никогда не покидала гор! Он вопросительно посмотрел на Лорелею.

— Не удивляйтесь, — улыбнулась она. — Так уж случилось, что у меня не было причины покидать приют, а врачебной практики хватает с избытком и здесь. Но давайте продолжим разговор о том, что касается вас. Я назвала свое имя. Настала ваша очередь представиться.

Дэниел молчал. В комнате установилась напряженная тишина. Он чувствовал на себе встревоженный взгляд Лорелеи.

— Я не помню, как меня зовут, — наконец выдавил из себя Дэниел. — Мне стыдно и очень страшно признаться в этом, но я не могу вспомнить ничего, что касается меня. Я не знаю, кто я, как и зачем я оказался на перевале, куда шел. Я пытался вспомнить, но у меня ничего, не получилось. Помогите мне, Лорелея!

— Но как? Вы даже не помните, как вас зовут, — запинаясь, произнесла девушка.

Она была поражена его признанием. Эта «рана» оказалась самой страшной.

— И как прикажете обращаться к вам?

Дэниел задумался.

— Называйте меня Вильгельмом Теллем.

— Почему? Это имя что-то напоминает вам? С ним что-нибудь связано в вашем прошлом?

— Не знаю. Скорее всего, с этим именем ничего не связано, но оно всплыло в моей памяти. Я прошу вас, не торопите меня. Просто иногда разговаривайте со мной. Надеюсь, что придет то время, когда я заполню пробелы в моей памяти.

— Хорошо… Вильгельм.

«Господи! Хотя бы она мне поверила!» — молил Дэниел.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел настоятель приюта отец Джулиан в сопровождении Сильвейна.

— Доброе утро, Лорелея, — поздоровался он. — Доброе утро, месье.

Отец Джулиан рассматривал Дэниела цепким, пристальным взглядом своих серых, холодных глаз.

— Как чувствует себя твой пациент?

— Раны достаточно серьезные, отец Джулиан, но они не представляют никакой опасности для жизни, чего я раньше опасалась. Сейчас ему необходим покой, а об остальном я позабочусь. Моего пациента страшит необходимость провести длительное время в постели, но я настаиваю на этом. Для его же блага.

— Ты очень заботливый врач, Лорелея, — проговорил отец Джулиан. Легкая улыбка осветила суровое лицо настоятеля.

— Мне хотелось бы познакомиться с вами, месье. Представьтесь, пожалуйста. Вы, по воле случая, достаточно много времени проведете в нашем обществе, и наш интерес к вам вполне оправдан. В это время года перевал Большой Сен-Бернар безлюден.

И только важное дело, требующее немедленных действий, толкает людей в горы в такое неподходящее для путешествия время. Быть может, выполнение и вашего дела ограничено по времени, а вы сейчас стеснены в передвижении. Доверьтесь нам, и расскажите о вашем задании, если таковое имеется, Возможно, мы сумеем помочь вам. И необходимо предупредить ваших родственников и людей, пославших вас в дорогу, о том, что с вами произошло. Дэниел неподвижно лежал на кровати. Он закрыл глаза, опасаясь, что они выдадут внезапный страх, охвативший его после слов настоятеля. «Он требует от меня того, чего я никогда и ни за что не смогу сказать. Рассказать настоятелю о цели своего путешествия — это своими руками подписать себе смертный приговор». Дэниел понимал, что его жизнь неразрывно связана с жизнью другого человека, находящегося в парижской тюрьме. И он не мог так рисковать собой. Вдруг в его мозгу молнией сверкнула мысль: «Настоятель приюта знает, кто я такой. Он знает о цели моего путешествия. Он знает все».

5
{"b":"146323","o":1}