– Вероника Николаевна Нежданова? – вежливо спросил старший, с большими звездами на погонах.

– Да, – с некоторой опаской подтвердила я.

– Генерал-майор Федор Нечаев, – представился офицер. – Мы с коллегами извиняемся, что не смогли встретить вас у поезда. Небольшой форс-мажор в городе, пришлось экстренную летучку созывать. Но теперь мы в вашем распоряжении. Не желаете пройти в ресторан?

Пришлось согласиться на ресторан. Попросить уважаемых генералов и майоров подождать, пока я умоюсь и переоденусь с поезда, мне почему-то было неудобно. А, ладно, для местного ресторана сойдет и так. Платон уже втащил в холл мой чемодан, получил ключи от моего номера и распоряжение доставить туда мою поклажу. А я с большими милицейскими чинами отправилась в небольшой подвальный гостиничный бар, который мог называться рестораном лишь в городе С-ке.

Мы очень мило посидели за отдельным столиком с плавающими в низкой круглой вазе зажженными свечами. Нам принесли неплохое жаркое из свинины, французское шампанское «Мартини Асти» и коньяк «Реми Мартин» для мужчин. Кроме генерала, встречать меня приехал непосредственный начальник Платона, майор Александр Федотов, и глава пресс-центра УВД Николай Трофимов. Офицеры сыпали анекдотами и комплиментами, уверяли, что в их городке очень мило и совершенно безопасно и я прекрасно проведу время. Представитель ведомственной прессы почти не разговаривал, и создалось впечатление, что его мысли витали где-то далеко.

Мой настороженный вид так огорчил бравых офицеров, что они пристали ко мне с расспросами, но мои опасения их лишь рассмешили. Майор Федотов заверил, что такого тихого места не сыщешь во всем мире, и в гостинице С-ка я буду в гораздо большей безопасности, чем даже в охраняемой тюремной камере. А походы по городу вообще будут сплошным удовольствием, поскольку мне выделят персонального сопровождающего – лучшего оперативника города, лейтенанта Платона Зубарева. Он будет встречать меня по утрам, возить по нужным адресам, а по вечерам провожать до гостиничного номера, дабы убедиться в моей полной безопасности.

Я попыталась было робко напомнить о печальной судьбе мсье Лемерье, бесследно пропавшего из этой самой гостиницы, но офицеры посмотрели на меня с таким искренним изумлением, словно я вдруг разделась и сплясала стриптиз прямо на столе. В самом деле, порчу людям настроение и аппетит…

– А что за форс-мажор у вас случился? – больше для поддержания беседы поинтересовалась я.

– Да ерунда какая-то, – поморщился майор Федотов. – Пару недель назад по городу по шли слухи, что завелась у нас целая банда ВИЧ-инфицированных, которые гоняются за людьми с окровавленными шприцами, чтобы заразить побольше народу.

Девушка пошла с подругой в местный кинотеатр на «Черного лебедя», и во время сеанса в темноте ее сзади ткнули в шею иглой. Она вскрикнула, но там же из динамика звук идет, никто и внимания не обратил. Она решила, что это какая-то нелепая шутка, и не стала скандал поднимать. А после сеанса, когда уже свет включили, оказалось, что между ее спиной и спинкой сиденья кто-то подсунул листок бумаги в клеточку, а на нем надпись: «Теперь ты в нашей компании. ВИЧ-инфицированные».

Девчонка сначала к врачам кинулась, те записку нам передали, а что мы сделать можем? Отпечатков пальцев на листке не оказалось, единственная зацепка – почерк. Явно подросток писал, но левой рукой. Хоть городок маленький и школ в нем всего 15, но подростков тысяч пять точно наберется. Попробуй теперь у всех почерк проверь…

– Но ВИЧ-инфицированных, наверное, намного меньше? – удивилась я. – Их-то легко проверить?

– Да откуда у нас в городе ВИЧ-инфицированные! – рассердился генерал Нечаев. – Тем более среди детей. Хулиганка обычная. Начитались дети в Интернете страшилок, вооружились шприцами и пошли народ пугать.

– Этим случаем дело не ограничилось, – как ни в чем не бывало продолжил майор. – Следующей под иглу попала старуха, которая шла себе спокойно в магазин за молоком. Шприц в нее метнули с нескольких шагов, причем довольно метко – попали в икру. Записка на сей раз была обмотана вокруг выдвинутого поршня шприца.

Бабуся оказалась отличным источником мгновенного распространения информации. Она лично обошла обе местные газеты – ежедневную и еженедельную, наведалась на городское кабельное телевидение, побывала на местном радио. В ежедневной газете появилась большая статья: «Нас заражают СПИДом!» Мол, в городе уже несколько сот ВИЧ-инфицированных, это скрывается от общественности, их никто не лечит, поскольку нужных лекарств и врачей в С-ке нет. Половина из зараженных уже больны СПИДом и обречены на мучительную смерть. А потому злы на весь свет и мстят равнодушным горожанам.

А нападения все не прекращались. На автобусных остановках тыкали шприцами в девочек-школьниц. На сей раз свидетели были. Они показали, что к девочкам подбегали двое пацанов, на вид лет 16, со шприцем в руке, быстро тыкали девочек в шею иголкой и убегали. Все пострадавшие тут же сдавали тест на ВИЧ-инфекцию. Разумеется, зараженных среди них не оказалось. Но разве это людей успокоит? Сначала пошли разговоры, что только через полгода будет правильный ответ, а потом – что врачи специально подделывают результаты, опять-таки для того, чтобы обмануть встревоженных горожан.

– В общем, эти две недели нас всех просто трясло, – продолжал майор. – Уже из области начальство звонило и строго так спрашивало: не нужна ли нам тут помощь? Знаем мы их помощь – строгий выговор или увольнение за несоответствие. И вот как раз сегодня, аккурат перед вашим прибытием, в милицию позвонили и сказали, что группа местных бабушек преследует злоумышленников со шприцами.

Оказалось, малолетние идиоты напали на мирно сидящую на скамейке во дворе дряхлую на вид старушенцию и кольнули ее со всей дури в руку иголкой. И не заметили, что к бабке через двор идет компания из четырех вполне бодрых сверстниц. Заметили подмогу лишь тогда, когда старухи подняли свои клюки да зонты и двинулись на них всей гурьбой.

Пять боевых бабок – это почище, чем десант спецназа. Они чуть не выкололи придуркам глаза и мигом загнали их на крышу какой-то многоэтажки. И вот тут боевые действия временно прервались. Залезть через люк на крышу бабки не смогли, а бандиты добровольно слезать не желали. И весь этот кордебалет происходил на территории нашего отделения.

Вот как нам жильцы того дома позвонили, мы и рванули туда всем составом. Сами понимаете – поймать хулиганов нужно любой ценой, не дай бог уйдут, мы все без погон останемся. А отправлять туда младший состав без присмотра не менее опасно. Начнут по мальчишкам стрелять, уложат при попытке к бегству – не отмоемся потом годами.

Майор Федотов перевел дыхание. Генерал Нечаев добродушно усмехнулся и подлил ему коньку в рюмку. Майор залпом выпил и продолжал:

– И можете нас поздравить, Вероника Николаевна! Обоих взяли живыми! Просто поднялись на крышу через чердачный люк. Пацаны его чем-то сверху заложили, бабулькам-то не справиться, а наши орлы мигом заслонку вышибли.

– И кто эти мальчики? Точно больные? – спросила я.

– Ага, больные, – подтвердил генерал. – На всю голову отмороженные. Да двоечники, шпана местная. Их из школы за хулиганку вышибли, в армию идти рано, вот прочли в Интернете историю со шприцами, которая во Франции недавно была, и решили приколоться. Мозгов-то кот наплакал. Эх… – Он махнул рукой и залпом выпил до того нетронутую рюмку: – Что с ними делать теперь, ума не приложу. По идее два года условно за такое дают, но ведь не угомонятся пацаны… С условным сроком их еще и в армию не возьмут. Вот вы человек умный, из самой столицы приехали, подскажите – что с такими делать, а?

Я лишь молча пожала плечами. На мой взгляд, мальчишкам помогла бы хорошая публичная порка, но закон запрещает телесные наказания. А жаль… Тюрьмы калечат куда сильнее. Невольно вспомнился Ромка, который из хулигана стал бизнесменом.

А если ранняя судимость помешала бы ему пойти в армию, что бы с ним стало? Хотя мой теперешний муж никогда не гонялся за девками и бабками со шприцем наперевес. Совсем наоборот…