Питер Снайерс. Битва голландской армии с испанцами. AKG/EAST NEWS
Война гёзов
В первые годы правления Альбы против него решился выступить в открытую только Вильгельм Оранский. С трудом собрав деньги на наемную армию из немецких протестантов, он вторгся в Нидерланды. Однако его план, предполагавший нападение на страну сразу с трех сторон, провалился. Две армии были разгромлены, а его собственные наемники разбежались, так и не дождавшись сражения с врагом. Хоть Альба и не сумел захватить принца, он уверил короля в том, что «Вильгельма Оранского можно считать мертвецом». Как показали будущие события, герцог поторопился с выводами: Вильгельм собирал новые наемные армии, но постоянно терпел поражения. Альба же был никудышным политиком, но очень талантливым полководцем. И все-таки по мере того как политика наместника разоряла все большее количество народа, росло и ширилось движение гёзов. Лесные гёзы нападали на небольшие части королевских войск, захватывали испанские обозы, грабили церкви и монастыри. Но больше всего прославились морские гёзы — бесстрашные пираты, топившие испанские корабли и высаживавшиеся на берег для грабежа и разбоя. Хотя голландцы вспоминают их как рыцарей без страха и упрека, на самом деле они часто проявляли бесчеловечную жестокость, преследуя не только испанцев и друживших с ними соотечественников, но и всех, кто был связан с католической религией. Особенно прославились своими убийствами и насилием люди адмирала гёзов Виллема де ла Марка.
Морским гёзам требовалась база на суше — порты, где они могли бы передохнуть от своих походов, залечить раны, отремонтировать корабли. В первые годы партизанской войны такое убежище им предоставила Елизавета Английская, опасавшаяся испанского господства в Нидерландах и по этой причине готовая поддерживать любых противников Испании. Однако в 1572 году Елизавета, перед лицом настоятельных требований «своего возлюбленного брата Филиппа II» и опасаясь за себя (в Англии была значительная католическая оппозиция, которая возвела бы на трон Марию Стюарт, если бы испанцы обеспечили достаточную поддержку), вынуждена была отказать гёзам в пристанище. Впрочем, она не перестала платить субсидии повстанцам.
Дальнейшая судьба партизанской войны висела на волоске. Но даже это пошло на пользу нидерландцам.
Так, лишенные удобной базы, гонимые сильнейшим ветром, весной 1572 года гёзы оказались в устье Мааса. И, к своему удивлению, обнаружили, что находившийся там город Брилле был оставлен испанским гарнизоном, отправившимся в очередную карательную экспедицию. Город был немедленно захвачен и разграблен, однако, вместо того чтобы уйти обратно в море, гёзы объявили Брилле своей новой базой и подняли над крепостью флаг Вильгельма Оранского.
Вслед за Брилле были заняты еще несколько городов. Завидев гёзов, горожане сами поднимали восстания, громя испанские гарнизоны. Не прошло и двух месяцев, а Голландия, Фрисландия и некоторые другие провинции уже полыхали.
В июне того же года Провинциальные штаты Голландии провозгласили принца Оранского статхаудером Голландии, Зеландии, Западной Фрисландии и Утрехта. Это был открытый вызов испанскому королю, который в 1568 году лишил Вильгельма полномочий и объявил его вне закона. Представитель принца на собрании сообщил, что его патрон согласен принять предложение и от его лица пообещал вернуть городам привилегии, отнятые Альбой, а католикам и протестантам — свободу вероисповедания. Вильгельм также получил 100 000 гульденов в качестве субсидии на формирование армии.
Это было начало конца испанского владычества в Северных Нидерландах.
Впрочем, вначале так не казалось. Герцог Альба отправился в поход на север, и, как и раньше, ему сопутствовала удача. Один за другим он захватывал нидерландские города, истребляя всех, кто ему сопротивлялся. В городе Наарден было перебито все население, в том числе женщины и дети.
Война, впрочем, шла с переменным успехом, и в конце 1572 года могло даже показаться, что восстание вот-вот окончится очередным провалом. Вильгельм Оранский очень надеялся на помощь французских гугенотов, но их поход во Фландрию так и не состоялся. Это развязало руки Альбе, и он смог сосредоточиться на разгроме восставших в северных землях. В начале следующего года он осадил крайне важный для восставших Харлем. Но помощь нидерландцам пришла откуда не ждали. Харлем, а возможно, и все восстание спасли турки. Они как раз в это время начали против Испании кампанию в Средиземном море и отвоевали Алжир. Филипп предпочел потратиться на войну с османами, которая ему казалась более важной, в результате чего войска Альбы остались без денег.
В итоге у брошенного на произвол судьбы герцога Альбы кончились силы. Он подал в отставку, и в самом конце 1573 года просьба Альбы была удовлетворена. На его место назначили Луиса Рекесенса-и-Суньигу, опытного дипломата. По-видимому, король выбрал его в надежде умиротворить нидерландцев, поскольку он обладал гораздо более мягким нравом, чем Альба. Новый наместник предложил королю простить всех протестантов при условии, что они вернутся в лоно католической церкви, и облегчить эмиграцию для других. Эти меры были неприемлемы как для Филиппа II, так и для гёзов. Однако что-то у Рекесенса все же получилось: в 1574 году он, с согласия короля, упразднил Совет по делу о мятежах и алькабалу. Военные действия продолжались, но осада Лейдена сорвалась — жители города разрушили дамбы и затопили все окрестности. А вот с деньгами стало совсем плохо: в 1575-м Испания вновь объявила о своем банкротстве. А в марте 1576-го Рекесенс умер, так и не сумев переломить ситуацию.
Вечный эдикт
Потеряв командира, испанские войска окончательно взбунтовались. Им надоело воевать с превосходящими силами противника, охраняя богатые города и не получая при этом оплаты, они решили вознаградить себя, разграбив Антверпен. В этом бесславном походе было убито более 6000 горожан. Генеральные штаты, заседавшие в этот момент в Генте, немедленно опубликовали текст «Гентского умиротворения». Провозглашались единство Нидерландов, свобода передвижения и торговли, отмена всех законов, направленных против кальвинистов, а вышедшие из-под контроля испанские войска объявлялись вне закона. Признавались власть Филиппа II и католическая вера, но непосредственный контроль, по крайней мере в Северных Нидерландах, доставался Вильгельму Оранскому. Как видно, продолжения войны большинство по-прежнему не хотело, как и преобладания протестантов. Хоть кальвинисты и были самыми активными участниками тогдашней политической борьбы, но составляли не более 10% всего населения страны. Вместе с тем, несмотря на отмену алькабалы, население Нидерландов явно желало обезопасить себя от произвола испанских властей.
Прибывший в феврале 1577 года в Нижние Земли наместник дон Хуан Австрийский вступил в переговоры с Генеральными штатами, в результате которых был заключен «Вечный эдикт», повторявший текст «Гентского умиротворения», но с одной оговоркой: наместником дон Хуан объявлял не Вильгельма Оранского, а самого себя. Этого в скором времени оказалось достаточно для начала новой войны.
Дело в том, что планы дона Хуана этим не ограничивались. Он решил вторгнуться в Англию, освободить из заточения Марию Стюарт и, женившись на ней, стать королем Англии, восстановив в ней католицизм. Но жители Нидерландов не желали участвовать в его планах, а Голландия и Зеландия, верные кальвинизму и Вильгельму Оранскому, вообще саботировали исполнение «Вечного эдикта». Дон Хуан бежал в крепость Намюр, заперся там и начал военные действия против Генеральных штатов.
Власть в городах, в том числе в южных, стали захватывать кальвинистские общины. Новые хозяева городов тоже не отличались большой терпимостью, разница была лишь в том, что гонения обрушились на католиков, то есть на большинство. Добившись власти, нидерландские протестанты сделали то, что многие десятилетия не могли сделать испанцы — качнули маятник симпатий умеренных на сторону Испании. Смена ролей пошла на пользу испанской короне. И этим сумел воспользоваться новый наместник — герцог Пармский Александр Фарнезе.
