В этот период написана картина «Коронование терновым венцом». Сам выбор сюжета и его исполнение отражают мучительные раздумья художника о собственной жизни.

Данных о пребывании Караваджо в Неаполе немного. Он ведет замкнутый образ жизни. Благодаря поддержке и защите клана Колонна Караваджо получил ряд интересных заказов. Самый крупный из них — «Семь деяний милосердия».

Работа произвела сильное впечатление на заказчиков. Они поклялись, что ни за какие деньги творение не покинет алтарь церкви Пио Монте делла Мизерикордия, также был наложен строжайший запрет на ее копирование. И правда, полотно никогда не покидало своего места, даже тогда, когда в Риме по указу свыше выносили из церквей работы Караваджо.

На полотне молодая неаполитанка из сострадания старается спасти от голодной смерти старого узника. Позднее Рубенс повторит этот сюжет в картине «Отцелюбие римлянки». Многофигурное полотно включает в себя 16 персонажей. Голод и болезни были бичом Неаполя, поэтому типажи находились быстро. Память о Лене навеяла изображение Богоматери с Младенцем. Критики считают, что Младенец — одно из лучших изображений Христа. Может быть, рисуя головку ребенка, Караваджо вспоминал, какое чувство охватило его, когда Лена сообщила ему о своей беременности…

Второй заказ — «Распятие апостола Андрея» — должен был стать гимном католицизму, таким, чтобы каждый верующий, взглянув на картину, проникся истиной. Перед Караваджо снова открылась возможность заручиться высочайшим покровительством — заказчиком выступил вице-король Хуан Альфонсо.

Картина вице-короля разочаровала. Где героическая гибель апостола во имя веры? Но ее все-таки выставили в дни поминовения апостола в соборе Амальфи. И того, что там произошло, не ожидал никто.

В отличие от высокопоставленных ценителей искусства огромные массы верующих увидели в образе апостола-мученика своего защитника от бед и произвола испанцев. Вместо торжеств начались народные волнения, которые пришлось подавлять силой. С наступлением ночи провинившуюся картину перепуганные власти тайно вывезли из города.

Но шумный успех в Неаполе не мог заглушить чувств Караваджо. Его душа осталась в Риме. Кто-то подсказал ему, что неплохо бы поехать на Мальту. Магистр Мальтийского ордена имеет влияние на папу. И если Караваджо произведут в рыцари, папа сменит гнев на милость. Подумав немного, художник стал собираться в дорогу.

Узник Мальтийского ордена

Магистр ордена отнесся к Караваджо благожелательно. А когда художник написал его портрет в новом рыцарском облачении с жезлом в руке, он осыпал его подарками, в числе которых были два раба, и дружескими заверениями. Рабам Караваджо, которому всегда претило рабство, тут же дал вольную. А вот на дружеское отношение Алофа де Виньякура он очень рассчитывал.

И действительно, 14 июля 1608 года, ровно через год после его появления на острове, художник был удостоен звания кавалера Мальтийского ордена. Воодушевленный, в надежде на прощение папы он создал на Мальте по заказу того же де Виньякура очередное монументальное полотно «Усекновение главы Иоанна Крестителя» — нынешнюю гордость Оратории Сан-Джованни (Валлетта).

Но вестей из Рима все не было. Караваджо овладела хандра. Изнывая от жары, он слонялся по острову, и красота южной экзотики казалось ему жуткой.

Неожиданно объявился его старый друг и помощник Марио. Они расстались давно, еще во времена службы у кардинала дель Монте. Марио женился и покинул своего друга. Теперь его молодая жена умерла, он женился на другой, его обвинили в двоеженстве и вынудили скрываться. Несмотря на то что многие дворцы были переполнены наложницами, двоеженство каралось строго.

Караваджо был рад другу, тем более что в последнее время он стал замечать за собой слежку. То ли это был след ненависти семейства Томассони, то ли завистники его славы плели заговоры, или мальтийским рыцарям не нравился их новый брат…

Как-то компания подвыпивших молодых рыцарей затеяла с ним ссору из-за того, что он неправильно дал вольную чернокожим. Разговор велся на повышенных тонах, и высунувшийся из окна своего дома член суда чести попытался урезонить ссорившихся. Оскорбленные рыцари ворвались в его дом и избили. Почему-то уважаемый всеми потерпевший назвал лишь одно имя — Микеланджело Меризи. И прямо с торжественного освящения картины Караваджо отправили в форт Святого Ангела.

Еще во время работы в мастерской Чезари д’Арпино Караваджо видел альбом с зарисовками тюрьмы и зловещей пещеры «гува», сделанными на Мальте. Никому из узников не удавалось выбраться оттуда на волю. В этот каменный мешок — конусную пещеру четырехметровой глубины, открытую солнцу и дождям, — и поместили художника. Почему суд послушал «оскорбленных рыцарей» и присудил такое страшное наказание, непонятно. «Гува» обычно предназначалась для смертников.

Но утром следующего дня случилось невероятное. Надзиратели доложили, что пещера пуста…

Это еще одна из загадок судьбы Караваджо. Было произведено тщательное расследование, опросили всех, кто близко знал художника. Наиболее вероятным предположением может быть содействие Марио Миннити.

Исчезнувшего Караваджо с позором изгнали из Мальтийского ордена. Удивительно, что это громкое дело не попало в архивы ордена. Также непонятно, что вменялось в вину художнику. По всей видимости, в этой истории слишком много личного.

Караваджо объявился в Сицилии. Теперь к постоянному страху разыскиваемого законом преступника добавилось еще и явное преследование неизвестных личностей.

Знал ли сам Караваджо, кто они были? Многие его поступки вызывали вражду и неприязнь. А его слава только усиливала зависть и ненависть. Скорее всего, он сам терялся в догадках, и от этого образ невидимого врага вызывал в нем болезненную подозрительность, граничащую с психическим расстройством. Вряд ли его страшил открытый поединок. Но столкновение могло обернуться еще одним убийством, и тогда помилование и возвращение в Рим стали бы абсолютно невозможными.

Страх и неизвестность гнали его из одного города в другой. Он пытался работать. Один из заказчиков писал, что первая из трех картин — «Христос, несущий крест» — удалась на славу. Получить две другие он не надеялся, так как художник «явно не в себе». Но Караваджо удается создать еще несколько шедевров.

Чувствуя, что возле него крутятся подозрительные личности, художник спешно уезжает из Сицилии в Неаполь. Однако преследователи едут за ним. В «аввизи» 24 октября 1609 года появляется сообщение об убийстве художника. Известно, что вечером около трактира Караваджо подвергся нападению троих неизвестных, но он чудом остался жив. Его могло бы снова спасти заступничество маркизы Колонна, которая как раз приехала в Неаполь.

Но Караваджо не посмел просить ее помощи. Она, разумеется, была наслышана о происшествии, но терпение ее кончилось. Она так часто помогала ему во всех его злоключениях, и это, по ее мнению, ни к чему не привело. Она видела в нем лишь сына знакомых, друга детства ее детей, о масштабах таланта Караваджо Констанция Колонна не догадывалась.

И все же зиму он провел во дворце ее молодого племянника Луиджи Карафа. Здесь он написал «Саломею с головой Иоанна Крестителя» в качестве покаянного дара для магистра де Виньякура и «Мученичество святой Урсулы».

Тем временем из Рима приходит весть о согласии папы на помилование. Караваджо начинает лихорадочно собираться в дорогу.

С того дня, как он отплыл на нанятой фелюге из Неаполя, каждый шаг его покрыт тайной. Сохранилась переписка папского нунция Джентиле с кардиналом Боргезе. Из нее следует, что в пути Караваджо высадили на берег в крепости Пало, якобы для проверки документов. Ему удалось откупиться, но фелюга, не дождавшись его, уплыла обратно в Неаполь.

Что заставило его отправиться в занятый испанским гарнизоном рыбацкий городок Порто-Эрколе, когда от Пало было рукой подать до Рима? Каким образом ему удалось пробраться пешком по заболоченной местности, рассаднику малярии, на побережье? Да и был ли он в Порто-Эрколе вообще? Существует еще ничем не подкрепленная версия о смерти художника от малярии.