- Видел!
Они сидели в ресторанчике на краю городка. Като- Камбрези, городок на севере Франции, замок находился за рекой, точнее не замок, а развалины шестнадцатого века.
- Слушай, а здесь ведь родился Матисс.
- Какой ещё Матисс?
- Анри Матисс, французский художник, родился в 1869 году в городе Ле Като-Камбрези.
- А ты откуда знаешь?
- У меня дома библиотека, большая, отца. Отец мой художником был, он говорил, что Матисс слышал музыку сфер, которую услышать дано не многим, ещё о Марке Шагале он так говорил. У Марка Шагала я видел расписанный плафон во Французской Опере, грандиозно! Странные они были, художники, их может понять только человек с утонченным вкусом. Чего ты хохочешь?
Они знали друг друга, уже несколько лет. Учились вместе в Питере, вместе бросили университет и теперь, перебиваются непостоянными заработками и путешествуют по Европе.
- Ну, чего ты хохочешь так заразительно, обманываешь, что рыцаря видел, заливаешь, да?
-Нет, правда видел, так же близко, как тебя, вот тебе крест.- и Степан перекрестился. Сына художника звали Артемом, Тёмой. Степан сидел за квадратным столиком напротив и глотал ужин, не прожевывая, запивая сухим дешевым вином. Он пропал, из гостиницы через дорогу, где они поселились, пропал ещё позавчера и вот, только теперь объявился.
Легенда о блуждающем рыцаре гласит, что он помогал двум влюбленным во время войны с фашистами. Тут, недалеко граница с Германией, там за границей стоит замок. Этот замок, так же очень старинный. Теперь в нем живет немецкая семья, а при Гитлере там был музей. На этой стороне, во Франции рядом с заброшенным замком построили фашисты концентрационный лагерь, женский. В этом лагере, в заключении находилась одна очень красивая француженка. Её парень не знал, как к ней попасть, как спасти её. В любой момент Еву, героиню легенды, могли казнить.
- Мне сегодня ночью приснился сон, приснилась девушка, с которой я встречался несколько лет назад, она очень любила классическую музыку. Девушка изнутри меня, как-то непонятно лизнула крестик у меня на груди, внутреннюю сторону. Крестик серебряный, где написано «Спаси и Сохрани», и крестик превратился в золотой.
Музей-Замок Мангейм находился глубоко в Германии. В одном из помещений на стене, в ажурной позолоченной раме, висела картина с изображением рыцаря. Рыцарь стоял с мечом в руках, с закрытым забралом. Большие, пушистые перья красного цвета на голове подчеркивали его высокое дворянское происхождение. Так же, как и щит с гербом золотого орла, подпирающий дерево. С левой стороны огромной картины была четко прописана каменная стена с кованой решеткой, дверью. Вот через эту дверь и проникал молодой человек в разрушенный замок соседнего государства, преодолевая немалое расстояние. Эмиль, так звали парня, очень сильно любил Еву. Война разрушила их планы, они думали, что поженятся и поедут в свадебное путешествие по Европе. Но мечты не сбылись, и Эмиль ходил по залам замка и молил Бога, просил о встрече с любимой девушкой. Время было позднее. Музей закрыли, не заметив, тихого, убивающегося горем, человека. Пройдя в зал с картиной, Эмиль заплакал, слезы текли по лицу и капали на паркет, парень не замечал слез, так сильно просил Бога, и Господь услышал молитвы молодого человека. Его окликнул мужской голос. Эмиль догадался, что это рыцарь звал его к себе и хотел сообщить что-то очень важное. Эмиль сделал шаг в сторону картины и очутился напротив рыцаря. Рыцарь произнес приглушенным голосом.
- Мы ведаем, что ты очень любишь свою девушку, так вот знай, любовь творит чудеса, я сей час провожу тебя к ней. И ты заберешь Еву с собой.
Блуждающий рыцарь достал большой медный ключ и со скрипом отворил чудесную кованую дверь. Так рыцарь сопроводил Эмиля к Еве. Ночью, на кровати Ева спала и совершенно не слышала, как её любимый подошел к ней. Эмиль прикоснулся к плечу, слегка потряс Еву, она проснулась и открыла глаза. Так как было темно, окно было расположено далеко, лунный свет слегка очерчивал силуэт Эмиля. Ева испугалась, не узнав, даже не помышляя о встрече, она давно была в отчаянье. Но Эмиль предвидел эту ситуацию и поэтому шепотом позвал свою любимую. Ева узнала голос ненаглядного, закрыла лицо руками и опять открыла, она не верила своим глазам.
- Этого не может быть. – прошептала девушка.
- Ева, прошу тебя, живо вставай, нам необходимо быстро уйти из этого ада. – и они крепко обнявшись, вернулись вслед за рыцарем обратно в музей.
ЖУРАВЛИК
Звали её Мариной, так же как и Цветаеву. Он молча стучал вилкой по фарфору плоской тарелки. На краю тарелки изображена кедровая веточка и шишка, с прописанными иголочками, тонкими и зелеными, как живая. Несколько кусочков жареного картофеля, нарезанного соломкой надо подцепить большой серебряной вилкой.
- Что ты стучишь, как журавлик в кувшине?
Он задумался, сытость сытых и голод голодных. Спиритус, магиритус, дух прерий, существовала отдельно большая цивилизация индейцев. Развивалась без машин и техники, нет, надо было споить. Ну, раскуривали иногда трубку, собирались, сидели вместе у костра, зачем «огненная вода», ну зачем? Кури себе «томагавк», трубку мира, не хочешь, не кури. У Карлоса Кастанеды, в его учении, вообще можно было телепортироваться. Встань на самом высоком краю скалы, расправь руки и лети. Не умеешь летать, тогда ползай. Ползи и не мешай другим летать, ну, не дано тебе - летать. Картофеля не было раньше, так ведь и не матерились раньше. Выйдешь в чистое поле, клевер да чабрец, а за лугами девственный лес стоит. Стоит и ждет тебя, а в лесу, ручей с ключевой водой. Вот там-то и место моё, стихиали …
Ты только прислушайся, как хорошо кругом, так и человек придумал музыку. Выстругал дудку, просверлил отверстия, стал подражать птицам. Натянул шкуру убитого зверя на деревянный каркас, ударил по ней, ага, так это же Перун, бог грома и молнии. Загремел погремушками, как листочки зашелестели, вихрем по макушкам деревьев что-то пронеслось, так это Стрибог – бог ветра в гости пришел. Натянул кишку на палку, зазвенела первая струна, дзинь, дзинь. А если не один будет играть, а двое, трое, на разных инструментах. Если сгармонировать музыку, мелодия получится. Можно и состояние души передать: тревогу, страх, гнев, радость.
А ты говоришь – журавлик.
Не мешай летать, ты не представляешь себе, как необычайно легко, когда во сне, ты мчишься на высокой скорости, над тобой черный купол со звездами. Внизу по автостраде мелькают машины, с ксеноном, и без, только слышишь, вжить, вжить. Поселки быстро пролетаешь, а вот крупные города, можно подняться над ними повыше, и рассматривать узоры и различные фигуры из цветных огней, красота, аж дух захватывает. А если ещё город стоит на берегу океана, у него особенная прелесть, ощущение чего-то необычного, хочется зависнуть и не двигаться. И боязнь, боязнь того, что этого больше не повториться. Уйдет прекрасное мгновение и не вернется никогда. У Цветаевой был муж, Сергей Эфрон, помню его черную форму с белой каемкой и черные хрустящие сапоги с лакированными голенищами. Зачем пришел ваш Ленин, кто его звал? А мне нужна иголка для белых ниток, дайте мне иголку. Святая кафедра, в три звезды …
КОЭФФИЦИЕНТ ЭФФЕКТА
- Откуда ты притащил эту железяку, Гоша? – спросила Нинель, увидев в углу необычную форму груды «хрома», с большим стволом, радиаторами и проводами. Он, ничего не ответив, возился в глубине гаража с компьютерной системой, целым рядом «компов» различных модификаций. Ни прошла, с трудом протиснувшись вглубь, и похлопав по плечу, повторила вопрос. Тот, очнувшись от своих программ, у него в голове всегда были какие-то идеи: «непонятные проектики», оторвал от монитора свои голубые глаза: - А, это ты, пожрать что-нибудь принесла? Я тут уже два дня бьюсь над одной проблемкой, интересные эффекты происходят, беру концентрированную энергию из плазменной пушки и направляю в геродотову субстанцию, образуются маленькие шарики. Они похожи на теннисные, но в них формируется какая-то непонятная материя, а потом всё исчезает, надо ещё поработать. Так ты чего припёрлась то?
