Один бизнесмен описал мне свое «падение с высоты», происшедшее именно таким образом. Он сидел передо мной в такой унылой позе, как будто никогда ничего не добивался в своей профессии, как будто все хорошее прошло мимо него, и судьба превратила его в жалкую деградирующую тень самого себя. В течение долгих лет он жил в погоне за успехом, постоянно продвигался по карьерной лестнице, был весьма успешным руководителем. Денежные затруднения возникали у него так же редко, как и страх перед неудачей. Жена и двое детей просили его остановиться хотя бы ненадолго. Если бы он прислушался к их советам, то получил бы шанс для благополучной жизни, но это он смог понять только годы спустя. Предприятие, на котором он работал, посылало его за границу, где надо было заниматься новыми проектами. Как всегда он прилагал все силы, чтобы выполнить сложную и объемную программу. И это удалось ему как обычно лучше всех. Однако однажды после возвращения домой он вместо радости и удовлетворения ощутил, по его словам, лишь «совершенную пустоту».
Внезапно для него все как будто перестало существовать. В голове остался лишь один вопрос: «Что я делаю?» Все это действительно проявилось внезапно, ведь не было никаких признаков, указывающих на проблему. Анализ прошлого наталкивал лишь на какие-то незначительные мелочи. Припоминалось, что дети в течение последних месяцев жаловались, что он стал раздражительным и даже гневным, хотя раньше был легким и веселым человеком. Он и сам все это время чувствовал себя усталым и раздраженным под гнетом непомерной работы. Лишь двумя годами позже, постоянно думая о том, что произошло, он распознал приметы надвигающегося тяжелого кризиса.
Имеется бесчисленное множество таких примет, которые указывают на то, что в нашем жизненном механизме произошел сбой – механизм функционирует уже не так, как прежде, и не так, как нам хотелось бы. Такие тревожные ситуации, о которых нам сигнализируют определенные знаки, складываются все чаще, если мы не придаем им большого значения и не хотим в них себе признаться. Так проходит первая фаза кризиса, иногда она продолжается дни или недели, нередко даже годы. В это время бывают периоды, во время которых все идет как обычно, и это приводит нас к ложному выводу, что все в порядке. Но усталость и раздражение возвращаются.
Так, у нашего успешного бизнесмена эти ощущения возвращались и становились все чаще и интенсивнее, что привело его к сомнению в собственных силах, парализующему волю. «Я не способен чего-то еще достичь», – говорил он мне. Кто начинает думать таким образом, тот, по сути дела, не имеет никаких целей, для него не существует больше ничего, что имело бы смысл. Такой человек больше не может представить свое будущее, а если и пытается это сделать, то оно видится ему лишь продолжением его нынешней жизни. Профессиональные качества моего пациента начали медленно ухудшаться, поскольку он больше не находил никакого смысла в том, что делал. Его неисчерпаемые прежде силы таяли, исчезла жизнерадостность, на которой раньше многое базировалось. Он потерял даже уверенность в себе самом и подвергал сомнению все свои прежние достижения.
Дела уже не шли так успешно, как это было раньше. Его семья с тревогой наблюдала за этими изменениями. Тем временем ситуация усугублялась: он чаще стал ссориться с женой, и хотя дети пытались изменить положение, он не понимал их попыток и стремился сохранить привычный ход вещей. Он надеялся вернуть прежний успех, еще больше нагружая себя работой.
В плену собственных мыслей
Со временем он стал другим. Через несколько месяцев он начал курить, пил больше, чем мог выдержать организм, и пренебрегал собственной семьей. В профессиональном плане все шло под откос. Избалованный успехом, он страдал от того, что его дела постоянно ухудшались. Но это было не удивительно, так как он круглые сутки был занят самим собой. Зачастую его мучили головные боли, от которых не помогали никакие таблетки. Казалось, что он больше не способен был думать ни о чем. Одни и те же вопросы теснились в его голове, и ничто не могло помочь ему снять это ужасное напряжение. Силы воли у него словно больше не существовало.
Этот человек замкнулся в рамках карьеры, сузил свое жизненное пространство. Бессмысленность его деятельности, бесперспективность стремлений перешли в беспомощность – что он мог с этим поделать?! В середине дня он словно пробуждался от своих раздумий и удивлялся, как быстро пролетело время. Он сам не понимал, над чем, собственно, он размышлял.
Радость, удовольствие и успокоение не находят больше места в душе, если в ней правит печаль. Моему клиенту изменил коммерческий успех. Он больше не получал никаких заказов для своей фирмы. Это привело его в состояние полной внутренней безысходности, и он уже не мог объективно оценивать сложившуюся ситуацию. Бесконечные ежедневные неудачи затягивали его все глубже. Он чувствовал себя виноватым во всех неудачах в профессиональной сфере. Распад его семьи стал лишь вопросом времени, но и оказавшись в одиночестве в пустой квартире, он также не мог назвать причину происшедшего. Новая фаза душевного кризиса началась с невыносимой боли. С тех пор прошло почти два года – два года сползания под уклон, которое закончилось в самой низшей точке. Диагноз прозвучал грозно: инфаркт! Так близко к смерти он еще никогда не был. Но он хотел жить.
Внезапно он задумался о своих возможностях. Необходимо было повернуть внутренние силы в правильном направлении, иначе они по-прежнему работали бы против него самого и не позволили бы ему идти дальше. Только мобилизовав свои внутренние ресурсы, он понял, к каким тяжелым последствиям могло привести его это состояние. Ведь время от времени к нему приходила мысль о суициде, он очень много выпивал, растерял свои прежние контакты, утратил профессиональные навыки. Когда позднее он вспоминал о плохих днях, то трактовал их как абсолютный ноль, с которого и начался его новый подъем. Судьба больше не позволяла ему заниматься самообольщением – он начал видеть вещи такими, какими они были на самом деле. До этого у него еще были силы цепляться за прежний жизненный путь, который привел к краху.
Во время больших кризисов судьба бросает нас в роковую бездну, и не существует никаких средств – обстоятельств или людей, – которые могли бы помочь в беде или отвлечь от нее. Только тогда, когда разрушение достигает пика, вскрываются ресурсы для мобилизации воли и нового строительства, предвестников грядущих изменений. Таким образом, каждый кризис приносит определенный опыт, поскольку мы, оставаясь в кризисном состоянии, не можем двигаться дальше.
Травма – это не кризис
Сама травма не является кризисом, и она не помогает автоматически найти выход из него. Травма сигнализирует, что возникшие проблемы выходят за разумные рамки и ведут к страданию. Например, к бессилию примешивается панический страх остаться в одиночестве. А к отчаянию, возникшему из-за отсутствия успеха, присоединяются лихорадочный поиск причин происходящего и чувство неполноценности, связанное с мистическим страхом перед последующими неудачами. Ход прежней жизни гарантировал нашему бизнесмену опору, на которую он мог полагаться. Однако этот источник иссяк, появилось разочарование в прежнем благополучии, пришлось столкнуться с новой ситуацией, в которой прежние знания были бесполезны.
То, что раньше было надежным, оказалось потерянным. Лишенные привычного, мы начинаем предъявлять к себе чрезмерные требования и уже не можем мыслить ясно. Я познакомился в моей работе с людьми, страх которых перед серьезными переменами был настолько велик, что он парализовал их, хотя было необходимо, чтобы они сами приняли решение и мотивировали его.
Кризис у бизнесмена случился потому, что он не смог воспринять свою новую жизнь как новый шанс. Однако это могли бы понять два человека, связанные любовью. Травма одиночества вызывает не только боль, но и глубокое страдание, а сопутствующий страх заканчивается профессиональным бессилием. Маленькая царапина, полученная во время путешествия по лесу едва ли имеет значение – мы понимаем, что такая рана не опасна, и знаем, как с ней справиться. Мы можем суммировать свой прежний опыт в обращении с такими ранами. Но если мы ощущаем, что не сумеем устранить боль известными способами от полученной царапины, может наступить кризис. Если царапина на ноге маленького ребенка, якобы безвредная, внезапно сильно опухает, как станут реагировать родители, не сумев вылечить ребенка обычными средствами? Из-за того, что они не знают, как следует в такой ситуации поступить, их страх растет. Они боятся, что эта рана приведет к еще более серьезным последствиям, таким, например, как гангрена. В худшем случае парализующий страх порождает бездействие.
