Он даже позволил ей унизиться и просить о смехотворно малой для него сумме. Должно быть, за ее спиной он давился от смеха и занимался с ней любовью из жалости, занеся ее в список своих любовных побед. А она по простоте душевной надеялась на большее…

Лежа с Ларри в постели, она лелеяла тайную мысль, что, возможно, и после расставания их роман получит продолжение. Она рассказала ему правду о расторжении помолвки, полагая, что это послужит установлению между ними доверия. Какой же наивной идиоткой была она на самом деле!

Но роль жертвы Кэтрин не устраивала, особенно в глазах Ларри Гэлифакса. Кэтрин обвела взглядом двор. Здесь мало что изменилось и вряд ли теперь уже изменится, подумала она тоскливо. Все мужчины, с которыми сводило меня это место, оказались низкими подонками. Мама была права, когда говорила, что не стоит поддерживать никаких отношений с семейством Дженнауэй и с их друзьями.

Во всей истории Кэтрин находила лишь одно утешение: она, по крайней мере, отвергла предложение стать женой Ларри ради получения наследства. Если бы она ответила согласием, то чувствовала бы себя еще более униженной. Теперь она не представляла, как при встрече устоит перед соблазном вцепиться ему в лицо. Но она должна держать себя в руках. Должна посмотреть ему в глаза. Этого требовала ее гордость.

— Где ты пропадала? — спросила Гвен, когда несколько минут спустя Кэтрин появилась на кухне. — Ларри тебя обыскался.

— Прощалась с Джеки. С Ларри я в любом случае увижусь за ужином.

— Конечно. — Гвен улыбнулась. — Не беспокойся о Джеки. Мы за ней присмотрим. Иди скорее переоденься. Стол к ужину будет накрыт через полчаса.

Полчаса! Вполне достаточно, чтобы предстать перед Ларри во всеоружии.

Тридцать минут спустя Кэтрин при полном параде вошла в столовую. Изысканный макияж подчеркивал голубизну ее огромных глаз, губы сияли розовым перламутром. Нежные румяна оттеняли безупречный овал лица.

На ней было облегающее изумрудное платье до пят, с высоким разрезом сбоку, делавшим доступным взгляду ее стройные ноги. Глубокое декольте оставляло соблазнительно открытыми шею, плечи, руки и значительную часть груди.

Кэтрин купила платье года два назад, но ни разу не надевала, считая чересчур откровенным. Она сунула его в чемодан в последнюю минуту, на всякий случай. Вот случай и представился.

— Кэтрин… — прошептал изумленно Ларри, увидев ее. Его рука с поднесенным к губам со стаканом виски застыла в воздухе.

— Гвен сказала, что ты меня искал. — Она подошла к нему, слегка покачивая бедрами. — Надеюсь, ничего срочного?

Вдруг Ларри лучше, чем она думает, и сейчас расскажет ей о желании мистера Торна приобрести ранчо? Однако если Кэтрин на это и рассчитывала, то напрасно.

Ларри отрицательно покачал головой.

— Нет.

Неистовый гнев обратил сердце Кэтрин в кусок льда, растопить который Ларри был не властен при всей своей мужской неотразимости.

— Ты мне нальешь чего-нибудь или?..

— Я бы предпочел «или», только Гвен с минуты на минуту подаст ужин. Ты выглядишь потрясающе, Кэтрин. Я даже не осмеливаюсь тебя поцеловать.

— Тогда и не надо… во всяком случае, пока мы не поужинаем. — Увидев, как он медленно встает, Кэтрин поспешно добавила: — Кажется, сюда идет Гвен. Я умираю от голода.

Она села на стул, вежливо отодвинутый для нее Ларри, и улыбнулась, когда он занял место во главе стола. Ларри откупорил бутылку шампанского и наполнил бокалы.

За ужином улыбка ни на минуту не покидала лица Кэтрин, хотя вкуса поглощаемых блюд она не замечала. За едой они обсуждали всевозможные темы, начиная от последнего экономического кризиса и заканчивая относительными преимуществами проживания в теплом климате. Но изысканные манеры и мужское обаяние Ларри уже не могли обмануть Кэтрин.

— Что теперь будет с ранчо Дженнауэев? — полюбопытствовала Кэтрин, давая Ларри шанс раскрыть карты.

Они перешли в гостиную, куда Гвен принесла кофе. Наполнив чашку дымящимся густым напитком, Кэтрин протянула ее сидевшему рядом на диване Ларри.

— Ничего. Гвен и Роб будут продолжать жить здесь, как и раньше, — ответил Ларри и, в один глоток осушив чашку, поставил ее на столик.

Кэтрин еще раз убедилась, что имеет дело с гнусным обманщиком. От отвращения ее даже передернуло.

— Не забивай себе голову подобной чепухой, Кэтрин, — проворковал Ларри и ласково провел рукой по ее щеке. — Ты выглядишь умопомрачительно красивой, — заметил он. — Я даже боюсь к тебе прикасаться. — Но он все же наклонился и оставил на ее губах легкий поцелуй. — Я мечтал об этом весь вечер, — пробормотал он сдавленным от страсти голосом.

Кэтрин опустила ресницы. Видеть его лживые глаза у нее не было сил, но отказывать себе в удовольствии еще раз оказаться в объятиях Ларри она не хотела. Тем более что это будет их последняя ночь.

— Я тоже, — прошептала она и, взяв Ларри за руку, поднялась с дивана. — Может, пойдем в спальню?

Удивленный ее прямолинейностью, Ларри тоже встал.

— Веди меня, — согласился он, стискивая ее ладонь.

Поднимаясь за Кэтрин по лестнице, Ларри не сводил жадных глаз с ее стройных бедер, соблазнительно двигавшихся под тонкой тканью платья. То, что Кэтрин взяла инициативу на себя, действовало на него возбуждающе. Ему не терпелось узнать, как далеко простирается ее отвага. Пять минут спустя Ларри понадобилось призвать на помощь нечеловеческую выдержку, когда Кэтрин подвергла его пытке стриптизом.

Кэтрин остановилась у кровати и повернулась лицом к Ларри. Его глаза выражали ненасытное желание, на чувственных губах играла выжидательная улыбка. Кэтрин была готова его растерзать и растерзала бы, если бы не боялась провести всю оставшуюся жизнь в тюрьме. В любом случае она решила, что эту ночь Ларри не забудет.

— Наша последняя ночь, — томно произнесла она и медленным движением освободила Ларри от пиджака, потом притянула к себе его голову, чтобы с нетерпеливой жадностью на мгновение прильнуть к его губам.

— Нет, мы сначала должны раздеться, — возразила она, когда Ларри попытался продлить поцелуй.

Ее ладони взлетели к собственным плечам и неторопливо опустили вниз бретельки, а затем и лиф платья, обнажив бесстыдно грудь. Кэтрин тряхнула головой, отбрасывая назад тяжелую массу волос, и обольстительно обвела кончиком языка свои губы.

— Я чувствую твой вкус, Ларри. — Она взяла в ладони свои груди. — Я изнывала по тебе всю ночь, — призналась Кэтрин хрипло, волнующе медленно массируя грудь и опуская ладони все ниже, чтобы стянуть платье, упавшее изумрудной волной к ее ногам.

Взглянув на Ларри сквозь полуопущенные ресницы, Кэтрин заметила, что он снял рубашку и брюки. Его грудь высоко и часто вздымалась, а на лице застыло напряжение. Спрятав улыбку, Кэтрин сделала шаг к Ларри и потерлась обнаженной грудью о его грудь.

— Ты обольстительница… — простонал Ларри. — Что ты собираешься со мной делать?

Она положила руки на его бедра.

— А что бы ты хотел, чтобы, я сделала? — прошептала Кэтрин и, не дожидаясь ответа, опустилась перед Ларри на колени, сдернув с него трусы. — Что-нибудь вроде этого?

Она услышала, как Ларри судорожно втянул воздух, когда она дала волю рукам. От собственной раскованности и новых ощущений у Кэтрин кружилась голова, однако она твердо решила, что сделает все возможное, чтобы повергнуть этого высокомерного дьявола.

Она пустила в ход язык и губы и с удовлетворением услышала протяжный стон. Кэтрин вскинула голову и взглянула на Ларри. Его глаза были закрыты, губы плотно сжаты, а на скулах проступили темные пятна.

— Тебе это нравится? — спросила она и снова прикоснулась к нему.

— Да… Господи… да!.. — прошептал Ларри, задыхаясь, и в следующее мгновение Кэтрин, взлетев в воздух, оказалась на кровати.

— Хотела меня помучить? — прохрипел Ларри. — Теперь мой черед.

Придавив ее своим весом, он начал осыпать Кэтрин поцелуями и медленно смещаться вниз. Это походило на изощренную пытку, извиваясь и стеная, Кэтрин пыталась вывернуться, но ее крепко держали сильные руки. Когда язык Ларри коснулся наиболее чувствительного места, из ее горла вырвался дикий крик, а в голове не осталось ни одной мысли, кроме неистового желания достичь апогея.