Литмир - Электронная Библиотека

— Но ты пригрозил ей.

— Значит, ты приехала только поэтому? Чтобы защитить доброе имя сестры? — рассмеялся Фиц. — Неужели ты думаешь, что ее испугали бы мои угрозы? Она слишком хорошо меня знала.

Конечно, Брук его знала. Ведь она была его любовницей. Она родила от него ребенка и даже сейчас имела какую-то колдовскую власть над ним. Он делает вид, что его это не волнует, но в действительности так и есть. По существу, он занимался любовью с ее зеркальным отражением, пытаясь вернуть невозвратимое прошлое, жить в невозможном будущем.

Именно в этот момент Бронти поняла, что если она живет во сне, то это не ее сон, и ее новый, сияющий мир рухнул.

Глава девятая

Она — Бронти Лоуренс. Бронти.Не Брук. И даже ради Фица она не будет жить с этой ложью, не позволит и ему лгать — даже ради нее.

— Нам пора двигаться, а то Люси, чего доброго, вышлет за нами поисковую группу, — сказала она, резко отвернувшись от него, так что его рука соскользнула и он больше не касался ее.

— Бронти, подожди…

Она оставила его с телевизором и направилась к больнице.

— Эй, помедленнее!

Она повернулась к нему, когда он догнал ее у входа и схватил за руку, улыбаясь как ни в чем не бывало.

— Подожди меня. — Тут его улыбка исчезла. — Эй, что случилось?

— Ничего.

— Ведь все прекрасно, не так ли? Совершенно не стоит все драматизировать.

— Мисс Лоуренс? — Голос показался знакомым, и она обернулась, радуясь возможности отвлечься. — Я Энджи Мейкпис, из «Сентинел». Я пытаюсь связаться с вами весь день. У вас в офисе, похоже, вообще не знают, где вы находитесь, а ваша сестра отказалась уделить мне время, сославшись на занятость.

«Сентинел». Только этого не хватало. Понимая, что не стоит восстанавливать журналистку против себя, Брон сказала:

— Но отчего такая срочность?

— Ну, одна маленькая птичка мне начирикала, что вы были вчера в местной школе на спортивном празднике, в котором участвовала и ваша дочь. Ее ведь зовут Люси? Я правильно записала?

Брон открыла было рот, но не нашлась что сказать. Ей хотелось только одного — пощечиной стереть с лица Энджи Мейкпис самодовольную улыбку. Она сдержала свой порыв — это не поможет.

— А теперь, как я слышала, с ней произошел несчастный случай, — напористо продолжала журналистка. — Это серьезно? Сколько она еще пробудет в больнице?

Женщина улыбалась, словно кошка, которая недавно съела канарейку, припрятала у себя в кладовке мышь и сейчас пожирает глазами весьма крупную золотую рыбку. Пощечина, вероятно, не поможет, подумала Брон, но ощущение будет отличное. Она сделала полшага к ней, но Фиц крепко сжал ее руку. Это не прошло незамеченным для репортерши.

— Вы не хотели бы поделиться мыслями с нашими читателями в это трудное для вас время, мисс Лоуренс?

Тут вмешался Фиц:

— Я уверен, что вам известен новый подход к вопросу вторжения прессы в личную жизнь, мисс Мейкпис. Совсем незначительный ушиб, полученный ребенком, едва ли достоин внимания публики.

— Напротив, мистер Фицпатрик… вы ведь Джеймс Фицпатрик, не так ли? Отец Люси? — Энджи Мейкпис не стала дожидаться подтверждения. — Я уверена, что публику очень заинтересует…

Теперь пришла очередь Бронти удерживать Фица. Шестеренки у нее в голове наконец сцепились, и мозг форсированно заработал.

— Мисс Мейкпис, Энджи, вы ведь понимаете, что сейчас я только хочу увидеть Люси. Может быть, не прибегая к этому агрессивному,— она лишь с легчайшим нажимом произнесла слово «агрессивному», образчику журналистики… — Фиц фыркнул. — мы могли бы устроить настоящее интервью, когда Люси будет дома.

На журналистку это не произвело большого впечатления.

— Разумеется, это еще не все, — не сдавалась Брон. — Я знаю, что вам известно о всякого рода слухах… — К этому выводу она пришла после разговора с секретаршей Брук. — Я уверена, что вам захочется услышать правдивую версию. — Она чуть-чуть пожала плечами.

У Энджи Мейкпис загорелись глаза. Она слышала-таки эти слухи, о чем бы в них ни говорилось.

— Значит, это правда? — Она с трудом сдерживала свое возбуждение.

Брон заставила себя улыбнуться.

— Ну, это зависит от того, что именно вы слышали. — Она не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь, но была готова сделать все, чтобы получить парочку дней передышки.

— Интервью, которое вы предлагаете, будет эксклюзивным?

— В обмен на полное молчание, пока Люси поправляется.

— Вы расскажете мне все до конца? — Журналистка взглянула на Фица. Брон ничего не ответила, так как знала, что ее молчание будет воспринято как согласие. — Вы позвоните мне в понедельник?

— Во вторник.

— Отлично.

И мисс Мейкпис улыбнулась с таким глубоким самодовольством, что Брон стало действительно очень страшно. Она не знала, во что втравила Брук, однако у нее было ощущение, что сестра будет сердиться. Но она и так уже дала достаточно много поводов, чтобы та рассердилась на нее. Неужели может быть еще хуже?

— Вам следует быть осторожной, — угрюмо предупредил журналистку Фиц. — Очень легко можно впасть в заблуждение.

— Неужели? — Энджи Мейкпис не испугалась. — Ну, если мисс Лоуренс не позвонит мне во вторник, то в среду мой материал будет на первой странице номера, и читатели получат возможность сами судить об этом.

— Вы так мило угрожаете, мисс Мейкпис, — сказала Брон. — Разве кто-нибудь может устоять? — Она взяла Фица под руку, глазами умоляя его больше ничего не говорить. — Люси наверняка недоумевает, куда мы подевались. — На мгновение ей показалось, что Фиц сейчас взорвется. Он не взорвался, но весь его вид ясно предупреждал, что это лишь временная отсрочка. Он толкнул дверь больницы и держал ее открытой перед Брон, а потом отпустил ее, так что она качнулась назад и створка из толстого стекла отгородила их от мисс Мейкпис.

— Что, черт возьми, все это значит? — Он сделал нетерпеливый жест, вновь беря ее за руку. — И я имею в виду не Люси; кто-то явно позвонил в газету, я этого ожидал…

— Правда? — Она была так поражена, что ее сдерживаемое раздражение улетучилось. Потом до нее дошло. — И ты готов был использовать это, чтобы заставить Брук подчиниться?

— Чтобы заставить тебяподчиниться, — сказал Фиц и поднял руку в ответ на приветствие швейцара, а она улыбнулась ему рассеянной улыбкой.

— Ты думал, что я — Брук… — свистящим шепотом начала она.

— Нет! Да… — У него был такой растерянный вид, что она пожалела бы его, если бы не приберегала всю свою жалость для себя самой. Она ей очень пригодится. — Послушай, мы можем поговорить об этом после?

— И намного после. Я буду какое-то время занята попытками связаться с Брук, чтобы признаться, что передала впечатляющие факты из ее биографии такой газете, в какую она побрезговала бы завернуть свои картофельные очистки. — С этими словами она повернулась и стала подниматься по лестнице. Фиц шел за ней по пятам.

Люси подняла голову и радостно улыбнулась, когда Брон вошла в небольшую палату. Она сидела на кровати поджав ноги и складывала старую головоломку-картинку, которую кто-то нашел ей.

— Смотри-ка, я почти все сложила.

Брон посмотрела из-за ее плеча.

— Ну, просто замечательно, — сказала она и добавила еще один недостающий фрагмент. — Извини, что мы так задержались. К тебе приходил кто-нибудь, пока нас не было?

— Только одна леди. Она знала, что ты моя мама. — Люси попробовала вставить еще фрагмент, но он упорно не вставлялся, и вся головоломка рассыпалась. — Ну вот, все пропало!

Тут Фиц поставил на тумбочку телевизор, наклонился и чмокнул девочку в макушку. Она обрадованно прижалась к нему.

— Папа, включай же его, включай!

— Давай попозже. Что еще она спрашивала у тебя, принцесса?

— Ну, где я живу, кто за мной присматривает и всякое такое.

— А как ее звали? — Люси пожала плечами, и Фиц посмотрел на Брон, которая собирала фрагменты головоломки в коробку. — Знаешь, похоже, я зря притащил все это сюда. Думаю, тебе будет гораздо лучше дома.

26
{"b":"146112","o":1}