– Даже несмотря на мою ярость?

– Когда у тебя будет сын, ты поймешь, как много можно снести ради него.

– Чтобы познать родительскую любовь, нужно родить ребенка, говорил Шокаи. – Голос Рэна стал мягким. – Я знаю, что не заслуживаю этого. – Он тяжело вздохнул. – Можешь ли ты найти в своем сердце прощение… мама?

На глаза Саиды навернулись слезы. Слава Аллаху, сын стал настоящим мужчиной, о чем она всегда так мечтала!

– Конечно, Кассир, – всхлипнула Саида, а Рэн поцеловал ей руку. С матерью он чувствовал себя спокойнее. – Она вернется к тебе, Кассир, – убежденно сказала Саида.

– Боже, как мне ее не хватает!

– Тогда скажи ей об этом.

– Она не слышит меня! – в отчаянии воскликнул Рэн.

– Полагаю, Аврора видит и слышит больше, чем любой из нас.

– Да. – Рэн улыбнулся. – Увидев ее впервые, я подумал, что она умеет читать мои мысли. Аврора часто говорила о тех моих чувствах, которые я тщательно скрывал. – Его лицо выразило полную беспомощность. – Я умолял ее вернуться, но она все… спит.

Саида взяла его руку.

– Ты должен просить ее снова и снова, Кассир. Просить, пока у тебя не останется других мыслей. Просить, пока у тебя не пропадет голос и не иссякнут силы. – В ее голосе звучала убежденность. – Не всем выпадает счастье встретить настоящую любовь, Кассир, и ты не должен сдаваться без борьбы.

Она поцеловала сына в щеку, поднялась и вышла из комнаты.

Путь был долгим, Аврора направлялась в заветное место встречи. Какое-то время она не чувствовала под ногами землю, но это ее ничуть не тревожило.

Мягкая земля заглушала ее шаги. Поняв, что достигла цели, девушка остановилась. Ее охватило ощущение полного покоя, она не испытывала ни печали, ни боли. Вдали пробежал золотисто-бежевый олень. Крылатые существа, прозрачные, как дождь, кружились над землей, садились на деревья, пили росу с цветов. Зашумев крыльями, пролетела стайка птиц.

Воздух был прохладным и влажным, водяная пыль поднималась над водопадом, и Аврора, улыбаясь, смотрела на падающую воду. Брызги окутывали ее приятным влажным туманом. В водяной пыли, клубившейся, как дым, появилась фигура, закутанная в расшитый золотом и серебром голубой плащ. Аврора тут же узнала Шокаи.

– Я дома, императрица. Пусть никто не мстит за меня, – услышала она шепот, хотя его губы не двигались.

Девушка кивнула, и он больше не произнес ни слова, только помахал рукой, указав на дорогу, по которой она пришла, и улыбнулся такой счастливой улыбкой, какой раньше Аврора у него не видела. Девушка попрощалась с ним, радуясь всем сердцем его счастью, и Шокаи растворился в тумане, слившись с потоком воды, падающей в ручей.

Она не пошла назад, ибо возвращаться было еще рано. Аврора направилась дальше, ощущая чье-то присутствие и поддержку и сознавая, как прибывают ее силы. Девушка слышала биение сердца, мягкие шаги и дыхание зверя, который, крадучись, следовал за ней, ожидая, когда она оглянется. Но Аврора не оглядывалась; она не избегала силы, влияющей на ее жизнь, а хотела понять все до конца.

– Пора возвращаться назад, – проговорил зверь, но Аврора и тут не повернулась к нему. – Ты достаточно долго скорбела.

Она все еще не поворачивалась. Белый волк.

Исчезла необходимость смотреть назад, и с нею вместе ушли куда-то все девять лет испытаний. У нее пропала потребность искать отца. Зачем это делать, ведь она стремилась не просто найти его, а пыталась обрести свое место в жизни, найти свою любовь, которую чувствовала даже здесь.

Любовь, которая сильнее магии.

Аврора повернулась к белому волку. Он сидел и терпеливо ждал.

Она узнала этого зверя с глазами странного цвета.

– Почему ты не показывался?

– Убийцы твоей матери ищут тебя и надеются, что я наведу их на след.

– Почему ты не вернулся тогда за мной? – спросила девушка, и зверь печально опустил голову.

– Меня удерживал стыд, дитя мое. Я считал себя недостойным называться твоим отцом, ибо проявил трусость, не защитив тебя и Касьяндру.

– Но я была одна!

Волк поднял голову и посмотрел на нее.

– Нет, девочка моя, ты никогда не была одна.

Аврора потрогала свой амулет. Неожиданно из-за дерева выскочил лев, одним прыжком перемахнул через валун и гордо уселся у ее ног. Он тихо зарычал, словно готовясь напасть, но Аврора положила руку на его лохматую рыжую гриву, и лев сразу же успокоился. Она посмотрела на волка.

– Возвращайся к тем, кто любит тебя.

Аврора протянула к нему руки.

Волк исчез. Девушка опустила руку. Лев тоже исчез.

– Приди ко мне, любовь моя!

Рэнсом. Услышав его усталый, умоляющий голос, она, улыбнувшись, побежала назад.

– Как бы мне хотелось присоединиться к тебе, красавица, я перенес бы это намного легче, чем мои теперешние страдания, – пробормотал он и тяжело вздохнул, вспомнив свои поступки.

– Я эгоист. – Рэн сидел с закрытыми глазами и злился на себя. – Я прожил всю жизнь, веря только в то, что сам считал истиной. Боже, как мне тяжело сознавать, сколько горя я принес окружающим! – Рэн поежился. – Моим идеалом стал образ надменного и, как бы ты сказала, предубежденного человека. Но ты развенчала его.

Он через силу улыбнулся и с любовью посмотрел на Аврору.

– Иногда, любимая, ты обходилась со мной несколько сурово, желая избавить меня от ложных представлений. Меня всему научила ты, женщина, знавшая так мало любви! Какой позор!

В состоянии Авроры ничего не менялось, и Рэна пронзило отчаяние. Какое горе, если он потеряет ее!

– О Боже, красавица моя, ты мне нужна! – глухо пробормотал он. Его плечи поникли, голова склонилась. – Я не могу вернуться к прошлому. Не могу! – Его голос дрогнул. – Ты мне очень нужна, чтобы продолжать жить.

Аврора открыла глаза и почувствовала, что Рэнсом рядом.

– Я здесь, сердце мое.

Рэн поднял голову.

– Аврора… – Не веря своим глазам, он дрожал и боялся дотронуться до нее.

– О, Рэнсом, – прошептала она, увидев, что боль терзает его, – я слышала тебя. – Аврора провела пальцем по его щеке и губам, и он растаял от ее прикосновения.

– Ты так напугала меня, любимая.

– Я никогда не оставлю тебя, Рэнсом.

– Поклянись! – Он склонился над ней, и Аврора поняла, что он едва сдерживает волнение.

– Рэнсом!

– Я люблю тебя, красавица!

Аврора молчала, не зная, правильно ли поняла его.

– Я люблю тебя, – повторил он, и слова, слетевшие с его губ, напоминали ласковое прикосновение ветерка. – Страстно. – Он обнял ее. – Как безумный. – Рэн приподнял ее. – Отчаянно! – со стоном добавил он, посадив ее к себе на колени. Аврора прижалась к нему всем телом.

Рэн, вглядываясь в лицо девушки, заметил, что щеки у нее запали, а возле губ появились горькие складки. Но он обожал ее всклокоченные волосы, блестящие глаза и рыжеватые завитушки на висках.

При взгляде на нее он чувствовал спокойствие, жажду обладания и страх.

– Я люблю тебя, Аврора Лэсситер Мак-Ларен.

– Это последнее открытие? – усмехнулась она.

– Да, – прошептал он. – Это такое глубокое чувство…

– О, ты теперь доверяешь своим чувствам? Это опасно, Рэнсом Монтгомери!

– О Боже, Аврора… – Он задохнулся.

– Я осталась здесь лишь для того, чтобы получить твое сердце.

Рэн крепко прижал ее к себе. Он дрожал и напряженно смотрел на нее.

– Я люблю тебя, Рэнсом Монтгомери, – прошептала она. – В этом мире и в другом.

– Я бы предпочел этот, – улыбнулся он, целуя и обнимая ее. Аврора приникла к нему, такая мягкая, нежная, желанная, и отчаяние, в котором он пребывал последние дни и ночи, отступило. Их губы слились в страстном поцелуе.

– Я люблю тебя, – снова и снова повторял он, осыпая поцелуями ее лицо и шею и преодолевая желание сорвать с нее ночную сорочку. – Как ты себя чувствуешь? У тебя что-нибудь болит? Может, проголодалась?

Аврора улыбнулась:

– Я чувствую себя хорошо, немного проголодалась и у меня ничего не болит.