Так вот, «прощённое» криминалу изъятие — это как раз и есть наилучшая зацепка к тому, чтобы материал — замутить, упрятав в сейф до лучших времён, а его самого — привлечь к активной работе на органы… То есть даже тех наркоманов, которых удалось подловить с поличным, лично оперу и интересам службы выгоднее не «закрывать», а вовлекать в сотрудничество… Одного подловил — и отпустил… второго… третьего… А потом шеф начинает буровиться: «Почему так мало изъятий?!» Ха!..
Положим, выдам я для бумаги должное количество изъятого «ширла», но останусь в итоге без качественной агентуры, — кто ж кражи с гопстопами раскрывать будет, не говоря о мокрухах?.. Да начальство меня первого поимеет во все дырки за полнейший завал основных показателей раскрываемости, и выпрет в два счёта!.. И плевать всем на то, что по одной только графе: «незаконный оборот нарковеществ» у меня круглые пятёрки, — кого они тогда заинтересуют?!.
Отсюда вывод: начальство впрямь озабочено интересами дела, но вот только — не реального, с учётом всех нюансов и перспектив, а — бумажного, кажущегося, надуманного… А потому своё начальство — слушай, и поддакивай ему, но и своей головой шуруй, зри в корень и делай сперва — то, что должен, а уж только потом — то, чего от тебя требуют…
2. ВСТРЕЧА С ШЕРШАВЫМ
Случай из практики.
…После очередного «исторического» совещания с начальственными разносами на тему: «Кровь из носа, но изъятия — обеспечь!», я выскочил из райотдела с перекошенной от злости физиономией, и стремглав помчался… нет, не наркоманов отлавливать, сие от меня не уйдёт, а — в любимую пивнуху «Три богатыря». Там — пиво хорошее, и до РОВД не далеко. Хоть и не слишком близко, что тоже важно — меньше шансов, нарвавшись на чью-либо руководящую задницу, наслушаться попрёков насчёт «бухалова в служебное время»… Как будто сами наши начальнички в это самое время здесь не пиво квасят, а исключительно отслеживают особо опасных бандитов…
Иду отдохнуть душой от командиров — гадов, но и по сторонам бдительно зыркаю. Толковый опер всегда кругозорит в четыре глаза, особенно когда — на своей «территории», это у нас профессиональное…
И вот уж на самых ближних подступах к «Трёшке», на автобусной остановке, среди вышедших из 56-го маршрута пассажиров (в основном — пенсионеры, съездившие из нашего микрорайона в центр города, в разные учреждения по своим стариковским делам, да скупившиеся в центральных супермаркетах домохозяйки), я зацепил глазами знакомо- костлявую фигуру со спортивной сумкой на плече… Ромка Мелантьев, 25 лет, наркоман, кликуха «Шершавый».
Установочные данные на него сами собою всплыли в памяти (как ранее судимый, он числился во всех наших картотеках и учётах). На свободу вышел недавно, месяца три назад, отмотав небольшой срок за хулиганку — набил морду одному фраеру, не вернувшему вовремя долг его девушке, и бабки забрал, вестимо… Светило ему «вымогательство» чистейшей воды, но — парнишка не из шибко гнилушных, да и с вещдоками лень было возиться, так что пожалели его, ограничившись «легкой» статьёй… «Зона» наградила Ромку татуировкой на плече, а ещё — туберкулёзом в активной форме…
Сейчас — где-то сторожует, наверняка — «ширяется»… Тут и на «дурь» бабла ему не хватает, а где ж ещё и на лекарства взять?.. Так что самое большее через год — загнётся бедолага за милую душу!..
Но — прочь мысли, пора браться за работу… «Даёшь изъятие!» — грозно гудело в ушах.
Автоматически посмотрев на часы (было 11.55), я начал осторожно сближаться с устремлённым сквозь людскую толчею Романом. Меня он просёк почти мгновенно (чутьё у наркоманов на оперуполномоченных зверское), — глазёнки его дрогнули, походка с уверенной сбилась на всполошено-паническую, но он сделал вид, что не замечает меня. Слегка лишь повёл безразличным взглядом в мою сторону, и тотчас чуть заметно повернул ноги в другую сторону, пытаясь ускользнуть в толпу.
Надеешься при уйти огородами?.. Обижаешь, Романчик!.. Как бы ни жаждало сердце пива, а служба — дороже… Охотничий азарт взявшей след легавой подтолкнул меня в спину, — в два прыжка я настиг нарколыжника, и цепко ухватил за плечо. При желании он мог бы ещё вырваться и попытаться убежать, но, во-1-х, далеко не убежал бы, а во-2-х — понимал, что и даже и уйди он от погони — всё равно ведь поймаю чуть позже и побью…
Вскинул на меня заранее жалобные глаза: «А-а-а, гражданин старший лейтенант!.. А я вас и не заметил…» Я широко осклабился: «Значит, богатым буду… Привет, Мелантьев!.. Куда торопишься, если не секрет?..»
Он испуганно хихикнул: «Какие же у меня секреты от родной милиции?.. От тёти возвращаюсь, в гостях был, сейчас перед ночной сменой отоспаться хочу…» — и понёс бодягу насчёт тетушкиного негостеприимства, опостылившего сторожевания, и своим давним восхищёнием мною, гражданином оперуполномоченным…
Я хмыкал, кивал головой, поддакивал, соглашался, а сам полосовал его гляделками вдоль и поперёк, пробивая, что у него за душой и, главное, что в той самой спортивной сумке, которую во время беседы он так неприметно прижимает локтем к боку. Дурашка, если б ты размахивал этой сумкой в воздухе и тыкал её в открытом виде мне под нос, то может — я и не обратил бы на неё своё внимание, а так — только её и держал в голове…
56-й маршрут через центр города ведёт к Заречанскому району, месту компактного проживания лиц цыганской национальности, а они, чтоб вы знали — основной поставщик «ширла» городским наркушам. Практически в любой цыганской хате разваривают мак, — приезжай в Заречанский район, присядь «по — большому» где-либо в частном секторе, за углом в бурьяне, вырони случайно пару баксов из кармана — и тебе тотчас в тот же карман засунут «баян» с суточной дозой… Ну, положим, за одноразовой дозой на другой конец города никто не попрётся, а на большее количество у основной массы «ширяющихся» бабла не хватает, поэтому к заречанским из нашего района обычно ездят мелкооптовики: возьмёт в долг у кого-либо (или — украдёт, или выжулит), съездит к романам, купит 20–30 кубиков, здесь их распродаст, вернёт долг, а на оставшееся — сам три дня будет колоться. А потом — по новой, за товаром…
Мелкий опт — практически почти единственный способ заработать на дозу тем, кто всё самое ценное из своего имущества уже исколол, а идти воровать или грабить боится… Шершавый — как раз из таких, боящихся…
По-человечески я его понимаю. Ну не может он без «дури», от этой пагубной привычки не избавиться ему уж никогда… Да и — зачем?.. Всё равно скоро сдохнет… Так к чему лишать себя последней оставшееся в этой жизни услады?.. И по-своему он поступил честно, выбрав из множества незаконных способов заработать на наркоту наименее незаконный, не посягающий ни на чужое имущество, ни на жизни окружающих…
Будь наше государство добрым и справедливым, оно либо бесплатно лечило (и излечило бы!) его от наркомании, либо хоть (тоже бесплатно) выдавало бы ему нужное количество экстракта опия, дескать: «ширяйся» себе на здоровье, хлопец, всё равно тебе уж больше ничто не навредит…
Но кто заподозрит нашу державу в гуманизме — плюньте тем в их тупые гляделки!.. Зло государство, безжалостно и несправедливо. Таким же делает оно и нас, своих верных слуг… Вот поэтому-то вовсе и не по-человечески отношусь я к таким, как Шершавый, а — по закону, и ещё — по собственным соображениям оперативной необходимости… И чхать мне на то, что скоро сдохнет гражданин Мелантьев, это — его личные проблемы!..
Тем временем наша мирная беседа продолжалась. Я, выслушав Ромины монологи, задал какие-то незначительные вопросы, и при этом, слегка придерживая его за рукав, — легонько толкал, незаметно для окружающих, в безлюдный закуток между коммерческими киосками. Моя рука не касалась его спортивной сумки, но он, всё время тревожно косясь на мои цепкие пальцы, пытался отодвинуть сумку подальше, до последнего надеясь, что не зацеплю я её взглядом, что — пронесёт… Эх, наивная головушка, ну как же мне содержанием этой сумки не заинтересоваться, если сам ты своими маневрами меня на неё так активно и выводишь?!..
