4. ЛОЖНЫЙ СЛЕД

Каждое утро, дежурно бросив двести грамм на грудь, на поиски неуловимой парочки среди прочих участковых отправлялся капитан Тадыбердыев. Начальник РОВД пригрозил ему недавно, что если до конца квартала капитан самолично не выловит дуэт домушников, то перейдёт на работу в ЖЭК, дворником. То же самое начРОВД говорил каждому из участковых по отдельности, и все восприняли это как обычный для начальства юморной дебилизм. Лишь один Тадыбердыев, приняв всё всерьёз, испугался. Идти в дворники ему не хотелось!..

Вот и решилл он энергично поискать концы… С утра прочёсывал «территорию» вдоль и поперёк, отлавливая всевозможных алкашей, нарколыжников, недавно освободившихся (их издали можно узнать по землистому цвету лица, а также по привычке разговаривать, сидя на корточках), а так же и просто тех, у кого — «подозрительнвя морда!»…

Волок в РОВД, и, запершись в кабинете, легонько поколачивал, время от времени повторяя: «Говори всю правду, а не то хуже будет!»

А поскольку от первых же ударов рёбра его собеседников начинали ощутимо потрескивать, то многие из них и рады б поскорее расколоться, и всё поведать, да вот беда: хитрый участок никому не говорил, что же конкретно его интересует! Вовсю шифровался, справедливо полагая, что если наткнётся на действительно в чём-либо повинного, и будет бить его по нарастающей и безостановочно, то рано или поздно тот и сам во всём сознается… Но если сказать прямо, что именно ментуру интересует, то тогда возможен самооговор, — трать потом время попусту на проверку, с последующим опровержением…

В общем, от страха и боли кололись многие и на многое, начиная с хранения наркоты, и кончая кражонками всевозможных сортов и калибров…

Но все эти исповеди мрачный участок неизменно отвергал (точнее — брал на заметку со словами: «В другой раз сгодится…»), назидательно тыча сухоньким, но жёстким кулачком в очередную закровянившуюся харю, и приговаривая: «Нет, ты мне в с ю правду скажи… В с ю!.. Понимаешь?..»

Ну и однажды дождался: очередная уродуемая им личность, чуя треск собственных костей, и справедливо опасаясь, что при таком раскладе не дожить ей до окончательной победы капитализма в нашей стране, завопила: «Ой, не надо!.. Всё скажу!.. Знаю… знаю одного парня!.. Сенька Богодухов, из 45-го дома по улице Монтажников! Он, вдвоём с подружкой, хаты бомбят одну за другой, точняк!..»

И о чудо!.. Только что ничего не слышавший и не слушавший, равномерно наносящий свои удары участковый вдруг словно бы споткнулся… Остановил занесённый было для нанесения очередной затрещины кулачок… Затем и вовсе опустил его, пригасив зловещий блеск в полуобезумевших глазищах… Вместо тигриного рычания и невнятных угроз — вполне по-людски, очень даже спокойно поинтересовался: «Чё ты там насчёт домушника с подругой тёр?.. Ну-ка, базарь дальше…»

Раскрасневшиеся кулаки, впрочем, далеко от допрашиваемого не убирал, намекая, что если тот кинет сейчас п у с т ы ш к у, то месяц реанимации с пожизненной группой инвалидности впоследствии — самое меньшее, что ждёт болтуна за злостный обман органов…

Но информация оказалась важной и точной…

Спустя сутки Сенька Бог (погоняло — от фамилии) был схвачен на своём адресе поджидавшей его засадой, и на первом же допросе — дал правдивые показания относительно своей преступной деятельности в последние месяцы. Да — бомбил хаты… Да — помогала ему в этом Дианка Ручникова, кликуха. Рукавичка. Стояла на шухере, помогала вынести добычу, сбывала её потом на рынке… Но — никаких разбойных нападений, никаких ножиков у горла, никакой беременности… И от силы — пяток эпизодов… Не то!.. Ложный след!

5. ИСТИННЫЙ СЛЕД

И вот однажды, где-то в половине шестого вечера, решил я в очередной раз прошвырнуться по притонам, начав с квартиры Клавки Рябенковой, кликуха «Жаренная». Тварь среднего пошиба, втихую приторговывает краденым, варит ш и р л о…Подошёл к обшарпанной двери, но решил сразу не ломиться, а постоять и послушать, что в квартире творится. Сперва ничего не было слышно, потом донеслось приглушенное: «Бу-бу-бу…» Не иначе как Жаренная очередного клиента выпроваживает!.. Удачно. Не вслепую на притон ломишься, а с прицелом застукать наркушу с дозой!..

Выбежав из подъезда, спрятался за ближайшим углом. Через минуту вышел клиент, точнее клиентка, — вислогрудая, с тусклой харей Верка Загоруйко, клички не помню. Дворником работает. Трусоватая гадина, из деревенских… Подскочил к ней сзади, слегка ударил в ухо для надёжности, прижал мордой к стене, быстренько ошмонал её карманы и схроны… Именно там, где больше всего и ожидал, в грязных и вонючих трусах, обнаружил ф а н ф ы р ь с двумя к у б а м и «дури» (дневная доза ещё не севшего на иглу наркомана).

Вообще-то для возбуждения уголовного дела этого маловато, но с учётом того, что пару раз Верка уже задерживалась с такою же дозой, именно в виду «неоднократности» этого ф а н ф ы р и к а вполне доставало для отправки мадам Загоруйко на тюремных нарах…

Пока ошеломлённая моим натиском Верка жалобно булькала горлом, я стремительно сунул пузырёк ей в карман, затащил её обратно в подъезд, сорганизовал двух жильцов первого этажа в качестве понятых при обыске, и под их внимательными взглядами извлёк всё тот же ф а н ф ы р и к из веркиного кармашка, а факт этот — молниеносно зафиксировал в протоколе, дав его понятым на подпись. «Я… не хотела!..» — наконец-то сообразила пискнуть пытавшаяся на ходу придумать какое-либо правдоподобное оправдание Верка, но — чао, крошка! — поезд уже ушёл.

Через полчаса мы уж сидели в райотделе, и она заполняла тесное пространство кабинетика своими рыданиями, сморканиями и жалобными всхлипами. Однако на то я и опер, чтобы не эмоций слушаться, а фактов. Главный же мой интерес сегодня состоял в том, чтобы сгребать со всех сторон ворохи оперативной информации, старательно выискивая в них жемчужинки нужных угрозыску истин, и в первую очередь — того, что могло бы вывести меня на Ромео и его подельницу…

Вот почему, как следует запугав Верку россказнями о ждущих её в колонии ужасах, я не метнул её в загребущие лапы следователя, а пока что спрятал протокол изъятия у Верки наркоты в сейф. Ей же самой объяснил, что ежели она в ближайшие 24 часа принесёт мне в клюве какую-либо важную информацию на тему: «квартирные воры», то я, возможно, и прощу её, не дам официальный ход губительной для неё бумажки…

«Но помни, Верка, у тебя — лишь 24 часа!.. И 10 минут из них уже прошли…» — зловеще объявил я. Побледневшая дворничиха пулей вылетела из моего кабинета.

Многого от неё, если честно, не ждал — птица не из информированных, да и туповата. Куда повыше полётом мои многочисленные сексоты — и те ни шиша не выведали, так куда уж ей!..

Но Верке (и мне с нею!) нежданно улыбнулась фортуна…

На следующее утро, осунувшаяся от переживаний за свою никому не интересную долю, Загоруйко притопала в РОВД, и рассказала довольно-таки занимательную историю…

В доме номер 56 по улице Мелитопольской в подъезде, который она, как дворник ЖЭКа, обслуживала, живёт парень Витька, по фамилии, кажись, Колесов… Про него она ничего конкретно не знает, но час назад, у мусорных баков, случайно подслушала разговор Витьки со своей зазнобой… Какой-то Шаман, узнав про стыренный Витькой у него с квартиры видик, теперь возбухает, требуя назад видеомагнитофон, и ещё 200 долларов — за причинённое беспокойство… Зазноба будто бы советовала Витюхе послать Шамана на три весёлые буквы, но тот втирал, что Шаман с каким-то Гариком — Вась-вась, может и нажаловаться… А Гарику человека подрезать — что высморкаться… Поэтому самый верняк — «срочно забрать видик у Зинки, и отдать Шаману, с извинениями»…

Подобных историй от своих и постоянных, и одноразовых осведомителей наслушался я сотни, половина из них при проверке оказывается чистой туфтой. Но безголовая Верка просто не могла б такое — нафантазировать. Тем более, когда мои цепкие руки-капканы так крепко держались за её горлышко…