Кэтрин поправила свое простое голубое шелковое платье; оно подчеркивало достоинства ее стройной фигуры, а старинная золотая цепочка вокруг шеи придавала ее облику элегантность. Скоро все будет выглядеть иначе, подумала она, глядя на свою округлившуюся грудь. Она позволила Карлу взять ее жакет и встряхнула головой, чтобы освободить легкие прядки волос. — Ты выглядишь потрясающе! Кэтрин теплой улыбкой поблагодарила его за комплимент. Они вновь стали друзьями, и Карл, по-видимому, понял, что их отношения могут быть лишь дружескими. Однажды она буквально налетела на него в магазине и растерялась, но его одобрение сняло напряженность ситуации. Теперь Кэт получала даже удовольствие от редких обедов с ним, с тех пор как переехала в свою собственную маленькую квартирку.

Лучшая подруга Кэт Мишель предоставила ей убежище, в котором она так нуждалась после разрыва с Редом. Шум и тепло кипящего энергией и весельем дома, в котором недавно появился новый жилец — крошечная девочка, ставшая ее крестницей, заполнили пустоту в ее душе. И все же первые несколько недель Кэтрин провела в полном оцепенении. Она не хотела вспоминать это мрачное время. Но теперь у нее появилось желание выйти из этого состояния и продолжать жить. У нее будет ребенок — ее ребенок, потому что Ред не должен об этом узнать. Она была убеждена — ребенок не должен стать оружием против нее. У нее может не быть супружеского счастья, но ребенок у нее будет, и никто его у нее не отнимет. Когда Кэт окончательно удостоверилась в своей беременности, единственное чувство которое она испытала, была радость.

Первым инстинктивным желанием Кэтрин было уехать как можно дальше, но она прислушалась к дружескому совету и поняла, что лучше быть рядом с друзьями. Она не собиралась возвращаться в Келвей-Холл, но полностью терять связь со своими родными она тоже не хотела.

Сегодняшний вечер был благотворительным, и она думала, что наверняка столкнется с кем-нибудь из членов своей семьи. Это был один из тех вечеров, которые она соглашалась удостоить своим присутствием.

— Женни собиралась прийти? — спросила она невинно, кивком головы отказываясь от предложенных напитков.

— Не знаю.

Кэтрин слегка улыбнулась. Несмотря на недавнюю размолвку, она считала, что ее сестра и Карл скоро опять помирятся. Она любила смотреть на присутствующих. Бриллианты на дамах соперничали блеском со сверканием люстр, и она невольно подумала, что могли бы сказать те миллионы голодающих, ради которых устраиваются такие вечера.

Они вторично пересекали зал, как вдруг Кэтрин замерла и смертельно побледнела. Правой рукой она схватилась за Карла.

— Я не могу здесь оставаться… понимаешь? Мне нехорошо.

На лице ее спутника появилось тревожное выражение, он огляделся — не обращает ли на себя внимания необычное поведение Кэтти.

— Ты больна? Может, позвать доктора?

Заметив пронзительный взгляд на лице приближавшегося Реда, Кэтрин подумала, что это неплохая идея.

— Ред… — прошептала она на ухо Карлу. Что он здесь делает? Он же никогда не ходит на подобные мероприятия, мелькнуло в голове.

В тот момент, когда она увидела высокую статную фигуру Реда в безукоризненном вечернем костюме, она поняла, что ее выздоровление было мнимым. Она не только не забыла его, но, более того, по-прежнему не видела никого, кто мог бы сравниться с ним. Все вокруг были зауряднее, проще, примитивнее.

— Привет, Ред, — она решила заговорить первой, заставив свой голос звучать ровно и спокойно. — Рут! — Она почувствовала почти физическую ненависть к этой женщине. То, что они опять вместе, не явилось для Кэтрин неожиданностью. Они выглядели прекрасно — высокие, элегантные. Рут, ослепительная блондинка, Ред загорелый, красивый шатен, — блестящая пара. Кэтрин чувствовала себя, как лохматый маленький шотландский пони рядом с двумя чистокровными арабскими скакунами.

— Надо же, настоящая семейная встреча! Я думаю, папаша Скотт где-нибудь поблизости, — мягко произнес Ред.

Он наградил Карла откровенно враждебным взглядом и сосредоточил все внимание на Кэтрин. Напряженная голубизна его глаз ударила ее, как луч лазера, она ожидала полного безразличия, и эта ситуация еще больше сбила ее с толку.

— Разве вы с Кэтрин родственники? — Рут казалась удивленной.

— Мы двоюродные брат и сестра.

— Я темная лошадка в этом очень уважаемом клане, Рут. Но Кэтрин сильно преувеличивает наше родство. Моя мать была приемной в семье Скотта Келвея; в моих жилах нет их священной крови.

— Ты — темная лошадка?! — Рут задорно рассмеялась. — Я и не думала, что ты так опасен, дорогой.

Кэтрин до боли стиснула зубы. Интересно, миссис Кроули долго работала над такой страстной улыбкой или это естественное кокетство? Так или иначе, Кэтрин была уверена, что сама она не способна улыбаться так обольстительно.

— Ред может не носить фамилию Келвей, но у него есть семейное свойство использовать других в своих интересах. — Кэтрин улыбнулась своей самой обаятельной улыбкой, которая должна была заставить собеседников усомниться, хотела ли она на самом деле кого-либо оскорбить.

Она с вызовом вздернула подбородок и крепко ухватилась за руку Карла.

— Наша мелодия, Кэтрин.

У нее не было времени отказаться, и Ред, обняв ее за талию, повел в танце среди других пар.

— Как ты посмел? — в ярости задохнулась она, не решаясь поднять глаза. И совсем не к месту добавила: — Я не помню никаких наших мелодий!

Было так трудно думать, когда их тела соприкасались. Рука Реда нежно поглаживала Кэтрин по спине и притягивала все ближе к себе. Его тело, упругое, живое, совершенно определенно реагировало на Кэтрин. Насколько, что Ред был смущен.

— Извини, дорогая, — только и произнес он. — Если бы ты тогда не убежала…

Кэтрин подняла голову, глаза ее протестующе заблестели. Как он может быть таким жестоким?

— Мои воспоминания отличаются от твоих. — Кэт была слишком потрясена, чтобы соблюдать осторожность. — Твой идеал жизни втроем, — сказала она, и в ее огромных глазах заблестели гневные золотые искорки, — не устраивает меня.

— У тебя вызывающее платье, — сказал Ред насмешливо. — А Карл его одобрил? Ты действительно сохраняешь старые привычки, не так ли, Кэтрин? Снова собираешься за него замуж?..

— Ты узнаешь об этом в последнюю очередь. — Легкий стон сорвался с губ Кэтрин, когда его рука начала медленными движениями поглаживать ее талию.

— Твоего огня хватит, чтобы осветить целый город, — сказал Ред, наклоняя голову. Она чувствовала его губы на своих волосах. — Карл уже знает, что мы были любовниками, и что я мог заставить тебя умолять о моих ласках?.. — Единственное, что она ощущала в этот момент, был чувственный ласковый шепот и буря возникших желаний. — Твоя кожа такая атласная, Кэтти, такая прозрачная. Я люблю касаться тебя. Ты чувствуешь, как сильно я хочу касаться тебя?

Кэтрин медленно подняла глаза; их тела двигались синхронно, покачиваясь в такт с музыкой.

— Прекрати, Ред, — хрипло взмолилась Кэтрин. Она слышала гулкие удары его сердца, а пальцы чуть ли не физически ощущали шрам на его груди. Когда-то она целовала следы этой старой раны, и сейчас воспоминание об этом вызывало к ней сладкий трепет. Но к приятному чувству примешивалась грусть оттого, что все это была в прошлом, Он взял ее руку и поднес к губам. Намеренно медленно Ред провел кончиком пальца по своим губам. Он сумел превратить этот простой жест в невероятно эротический. У нее кружилась голова, и подгибались колени, она чуть ли не задохнулась от наслаждения.

— Не хочу останавливаться… Я ведь гедонист, Кэтрин, если ты помнишь; самоотречение мне не свойственно. В совершенном мире человек получает то, о чем он терпеливо просит; но этот мир, крошка, далек от совершенства.

— Рут, как никто другой, должна подойти тебе — произнесла Кэтрин достаточно твердым голосом. Она следит за нами, напомнила Кэтрин себе, ища предлог, чтобы спастись от желания сдаться, уступить, которое он вызывал в ней.