С тех незапамятных времен, когда на юной еще Земле возникло первое человеческое общество — племя ли, родовая община или даже просто семья, — и по сей день ее мыслящие обитатели неизменно разделены на лидеров и подчиненных, на хозяев и слуг, на господ и рабов, на элиту — и толпу, на угнетателей и угнетенных и т.д. и т.п. И, по нашим сведениям, примерно столько же времени власть предержащие, кем бы они себя ни объявляли, стремятся манипулировать сознанием своих подданных (и не только подданных), используя для этого всевозможные психические приемы и технологии, которые, в буквальном смысле, стары, как этот мир. Египетские жрецы Сета, арийские брахманы, тибетские нал&жорпа и таинственные колдуны Бон, толтеки центральной Америки, древнеиранские поклонники мрачного Ахримана — их молено долго перечислять, тех людей силы, что веками и целыми эпохами накапливали сокровенные знания о человеческой природе и не боялись ими воспользоваться, когда видели в том необходимость.

Если вы полагаете, что в наши дни эта тема более не актуальна или же не столь актуальна, как лет, этак, четыреста назад, то, поверьте, вы опасно заблуждаетесь. Не так давно нам показали невзрачную с виду брошюру, изданную в 1936 году. Она называлась «Как задавать вопросы. Пособие для следователей НКВД». Бегло ее пролистай, мы были .^удивлены. Во-первых, книжица составлялась очень щкяголковым и грамотным — даже и по современным меркам — психологом (или группой таковых). Во-вторых, само ее появление в пролетарской России того периода, когда отнюдь ле каждый следователь НКВД умел грамотно писать, свидетельствует о серьезном внимании сановных большевиков (поверьте, весьма искушенных в психологии людей) к искус-ству манипулировать сознанием человека (любой классовой принадлежности). Наконец, некоторые приемы, описанные в брошюре, мало чем отличаются (разве что ритуалом) от тех, что были приняты на вооружение, допустим, Святейшей Инквизицией или древнеегипетским советом жрецов.

Пожалуй, в современном мире всевозможных манипуляторов сознанием развелось несоизмеримо больше, нежели их было четыре столетия назад. В России, например, помимо государственного аппарата, православной Церкви и нескольких сектантских сообществ этим высоким искусством промышлял тогда в основном всякий сброд — горстка астрологов с алхимиками в придачу и, конечно, цыгане да малограмотные колдуны. Теперь лее к традиционным у нас манипуляторам сознанием присоединилось множество новых и весьма искусных: политические лидеры си своими партиями, всевозможные тоталитарные секты и «духовные» школы, отечественные и иноземные, специальные государственные службы с аббревиатурами вместо названий (КГБ, ФСБ, ГРУ, ЦРУ и т.д.)… Это не говоря уже о рекламных организациях и многочисленных средствах массовой информации — безобидных лишь на самый неискушенный взгляд. Наконец, каждый из нас всю свою жизнь в той или иной форме пытается манипулировать теми, кто его окружает. Только у одних — к этому врожденные способности, а другие вынуждены обходиться без таковых.

В общем, приступая к работе над небольшой серией книг об управлении человеческим сознанием, мыставили перед собою одновременно три задачи (безусловно, демократичные по сути). Во-первых, «сделать тайное явным» (со всеми вытекающими из этого последствиями), во-вторых, слегка уравнять шансы человеков мыслящих во взаимном манипулировании и, в-третьих, предоставить кому-то возможность совершить начальные шаги в овладении древним высоким искусством управления сознанием (сначала собственным, а потом и чужим).

После выхода в свет первой книги этой серии, озаглавленной «Психодинамика колдовства, или введение в паралогию», у ее читателей возникли вопросы, самые разные по смыслу и эмоциональной окраске, что, впрочем, и не удивительно. Чтобы ответить на них более или менее вразумительно, нам пришлось бы написать, по меньшей мере, еще одну книгу на ту же тему (чего мы до некоторых пор делать не собираемся). В то же время, сам характер некоторой части этих вопросов мог бы нас смутить и заставить признать, что с «Паралогией» мы немного поспешили. Возможно, было бы логичнее предпослать ей более доступную книгу — допустим, ту, что вы раскрыли сейчас. Только, работая над «Паралогией», о логике мы заботились менее всего и адресовали свою книгу отнюдь не большинству, но именно меньшинству человеков мыслящих (о котором, увы, авторы зачастую не заботятся вовсе).

Что же касается большинства, то на него неуклонно, хотя и в тайне, «работает» фундаментальнейший закон мироздания — закон компенсации. Согласно этому закону, любое негативное явление во вселенной автоматически становится позитивным. Проще говоря, все, что свершается в мире, в конечном счете, служит во благо. Не будь закона компенсации, тогда бы и нас с вами, и планеты Земля, и вселенной вообще давно бы уже не существовало.А потому, сохраняя приятную надежду на то, что предыдущая наша работа все-таки для кого-то явилась своевременной и даже полезной, мы приступили к новой книге, адресованной, по нашему замыслу, более широкому кругу читателей. В ней мы постарались по возможности следовать логичному принципу: от простого — к сложному.

Итак, «Искусство доминировать». Стремление к превосходству, к самоутверждению, к психологической экспансии, чуть ли не к обожествлению собственной воли, или же, если угодно, гордыня, которая почему-то всеми вероучениями «списывается» на происки Диавола, — это, тем не менее, исконное человеческое качество, правившее людьми и миром еще до потопа. Нравится нам это или нет, но тяга к преобладанию над собратьями является одним из основных человеческих инстинктов. Он в равной мере присущ и младенцам, неумело дерущимся из-за мячика на игровой площадке, и зрелым мужам, ведущим корректную полемику, касающуюся числа капель в мировом океане, и их женам, обоюдно не согласным с методами соседки вести хозяйство.

И даже старость не исцеляет человека от его потаенной страсти к превосходству. Только в преклонном возрасте страсть эта, как правило, трансформируется и прокладывает себе новое русло. К примеру, вот вам превосходный критерий самооценки, пригодный для любых возрастов и ситуаций, — степень нашей личной духовной близости к Богу; этот критерий остается в нашем распоряжении даже тогда, когда большинство прочих уже не актуально, — допустим, в случае нашей физической и интеллектуальной немощи. И подобных систем отсчета, подходящих для любого нашего «я», можно изобрести — и, конечно, уже изобретено — превеликое множество.

Если вы сумеете посмотреть непредвзятым и незамутненным взором на всю людскую кутерьму, питаемую страстью к превосходству, то вам непременно станет очень смешно, смешно до отчаяния. Самозабвенно волтузят друг друга политики и бизнесмены, остервенело кусаются — в переносном, а то и в прямом смысле — спортсмены и люди искусства. А на мусорных кучах с не меньшим энтузиазмом сражаются между собой менее удачливые персоны. Последние, вроде бы, уже лишились всего — и дела, и крова, и совести, — но не стремления доминировать над ближними.

Сегодня в обществе бытует миф о якобы врожденном бескорыстии и буквально ангельской чистоте детей. Его питает, вероятно, наше естественное к ним отношение. Тем не менее, буквально с первых оке мгновений своего существования на свете будущий человек начинает яростно требовать от еще не знакомого мира все, что ему необходимо: пищу, чистые пеленки, внимание окружающих… При этом он не способен принимать в расчет никакие внешние обстоятельства, мешающие ему мгновенно получать желаемое. Примерно так же ведет себя гусеница, жадно пожирающая листья. Ей просто невдомек, что, когда вся крона будет обглодана, погибнет не только дерево, но и она сама.

И спустя несколько лет — допустим, в пяти-семилетнем возрасте — ребенок все еще ощущает себя центром мироздания. Правда, ему уже теоретически известно, что прочие люди тоже что-то чувствуют и чего-то хотят, но это формальное знание никак не вписывается в его систему мироощущения. Нас умиляет, когда малыш с наивной жадностью тянется к соске или, допустим, к яблоку. И чудесно! Но тигрица, вероятно, тоже по-своему умиляется, когда ее полосатик рвется ксвежей туше оленя или — что еще лучше — самостоятельно задавит какого-нибудь крольчонка.