насущные проблемы человечества, такие как неспособность противостоять

алкоголю, наркотикам, преступности, неспособность противостоять чему

бы то ни было, - все это следствие неудовлетворенности основных

психологических потребностей. И вот вам вопрос: обеспечивает ли Дэйтоп

своих обитателей этими психологическими витаминами? Сегодня утром,

прогуливаясь здесь, я пришел к положительному ответу. Давайте еще раз

вспомним, что это за витамины. Прежде всего - безопасность, то есть вы

освобождаетесь здесь от тревоги; затем чувство причастности, то есть

здесь вы принадлежите некой общности; третье - любовь, каждого здесь

любят и принимают таким, какой он есть; и наконец - уважение. Не в том

ли секрет успеха Дэйтопа, что здесь создана атмосфера, в которой

названные мною чувства становятся возможными?

Я получил здесь множество впечатлений, у меня зародились новые мысли.

Я задавал вам тысячу вопросов, проверяя тысячу возникших у меня

предположений, но, возможно, все мои вопросы и предположения были об

одном. Сейчас я попытаюсь это сформулировать. Скажите, вы полагаете,

что подобная честность в обращении с человеком, подобная

прямолинейность, порой похожая на жестокость, может служить основанием

для того, чтобы человек почувствовал себя защищенным, почувствовал

себя любимым и уважаемым? Ведь подобное обращение причиняет боль, оно

не может не причинять боли. Каждый из вас испытал ее. Скажите, вы

считаете это полезным? Я присутствовал на одном таком заседании. Мечи

были обнажены, о деликатности не было и речи. Разговор был очень

прямым, откровенным и резким. Возьмем хотя бы его: вы думаете, он

удался? Это первый вопрос, на который мне очень хочется получить

прямой ответ. Другой вопрос касается того, дает ли подобный стиль

общности - когда все делается сообща, когда любая тема доступна для

обсуждения - дает ли это человеку именно то чувство причастности, о

котором я говорил? Возникает ли это чувство сразу или приходит

постепенно? Мне показалось, что замеченная мною нарочито брутальная

искренность не только не оскорбляла людей, но за ней предполагалось

некое, совершенно особенное уважение к личности. Вы склонны обсуждать

все так, как вам это видится, как это есть на самом деле. И это может

оказаться основой уважения и дружбы.

Мне припоминаются давние рассуждения одного психоаналитика. Это было

давно, когда понятия групповой психотерапии еще не существовало. Он

тоже ратовал за искренность подобного толка. Правда, тогда его

рассуждения звучали дико. коллеги смотрели на него как на жестокого

варвара. Вот его слова: <Я заставляю своего пациента стать настолько

тревожным, насколько он сможет вытерпеть эту тревогу>. Вы понимаете?

Насколько он сможет вытерпеть. Он устраивает пациенту хорошую

встряску, и чем мощ-

242

Общество

нее будет эта встряска, тем быстрее пациент начнет выздоравливать. В

свете сегодняшнего дня эти его слова не кажутся мне такими уж дикими.

Это возвращает меня к моим размышлениям об образовании и заставляет

думать о Дэйтопе как о модели образовательного учреждения. Дэйтоп в

данном случае выглядит как оазис, как локальное хорошее сообщество,

которое дает своим членам то, что должно давать, но не дает, человеку

любое <нормальное> сообщество. В конечном счете дэйтопский опыт

обязательно поднимает вопрос о нашей системе образования. Наша

культура, несомненно, должна осмыслить этот опыт и использовать его.

Ведь образование это не только книги и не только умные речи. Уроки,

которые дает человеку пребывание в Дэйтопе, образовательны в гораздо

более широком смысле, ибо здесь человек учится быть хорошим взрослым

человеком.

ПРИМЕЧАНИЕ: Начиная с этого момента, между доктором Маслоу и жителями

Дэйтопа завязалась весьма оживленная дискуссия. К сожалению, многие

чрезвычайно интересные высказывания участников дискуссии не были

записаны на пленку, так что следующие несколько страниц содержат

только те из комментариев доктора Маслоу, которые оказались достаточно

развернутыми и достаточно независимыми, чтобы их можно было понять вне

контекста дискуссии. - Прим. ред. первого изд.

О Дэйтопе и о теории самоактуализации. В принципе, каждый человек

может добиться самоактуализации. Если мы видим, что этого не

происходит с каждым, значит, нечто стопорит этот процесс. То, что мне

довелось увидеть здесь, подталкивает меня к мысли, что стремление к

зрелости, к ответственности, к лучшей жизни настолько присуще

человеку, что ради него он готов вынести даже жесткую и неприкрытую

правду, которую здесь столь решительно обрушивают на него. Пусть не

сможет каждый, но по крайней мере некоторые смогут. Я видел, как люди

преодолевают боль и стыд, и это заставляет меня думать, что

потребность в актуализации своего <Я> гораздо более насущна для

человека, чем я когда-либо предполагал. Понятно, что здесь собрались

именно такие люди, которые смогли преодолеть себя, смогли пройти через

это. А те, которые помогут, как быть с ними? Сколько их, тех, которых

подобная искренность отпугнула, которым она показалась слишком

болезненной?

О воспитании ответственности. По-вашему выходит, что для становления

хорошего взрослого человека нужно заставить его снести самую тяжкую

боль, заставить его научиться превозмогать ее и бороться с нею. Нужно

дать человеку возможность самому преодолеть эту боль, а не ублажать

его, не оберегать и не помогать ему в этом. Разумеется, при этом можно

дойти и до крайности - например, совсем отвернуться от человека, но мы

пока не будем говорить об этом. Мне кажется, то, что я видел здесь,

нацелено именно

Синанони Евпсихея

243

на воспитание у человека чувства ответственности. Вы не обделяете

человека и крупицей отмеренной ему ответственности, - если человек

должен сделать что-то, то он должен сделать это сам. И никакие

оговорки здесь невозможны.

Могу пояснить свою мысль на примере <черноногих> индейцев. Это сильные

люди, с очень сильно развитым чувством собственного достоинства, и

очень храбрые воины. Они отличаются силой характера, они многое могут

вынести. Я думаю, что причиной тому принятое у них уважительное

отношение взрослых к детям. Я приведу вам только два примера. Мне

припоминается малыш, совсем кроха, только-только научившийся ходить.

Как-то с группой индейцев я сидел в хижине и видел, как он пытается

открыть дверь хижины и выйти наружу. Дверь была большой и тяжелой, и у

него явно не хватало сил. Как поступил бы в подобном случае взрослый

американец? Он подошел бы и открыл дверь. Но индейцы в течение

получаса сидели и невозмутимо наблюдали, как ребенок сражается с

дверью. Он потел и хныкал, он весь извелся, но в конце концов

справился. И тогда все взрослые дружно похвалили его. Они похвалили

его за то, что он смог-таки сделать это сам. Можно сказать, что

индейцы отнеслись к этому малышу с большим уважением, чем я,

американец.

Другой пример. В том индейском племени был один мальчик, который сразу

очень понравился мне. Ему было лет семь или восемь. Когда мне