Она опять замолчала.

– То, что я сказал вам о финансовом отчете, не совсем правда. Со мной произошел несчастный случай, травма головы, и у меня провал в памяти. Пятьдесят дней. Я не могу ничего вспомнить. И наши встречи тоже.

Музыка умолкла, послышались слабые аплодисменты.

– Продолжайте, – сказала госпожа Барт.

– Не могли бы вы напомнить, какие материалы отдали мне при нашей второй встрече? У меня не осталось следов.

Снова заиграла музыка.

– Материалы?

– Материалы или документы. На пленке вы просите меня использовать их согласно воле вашего мужа. Не могли бы вы сказать, о чем шла речь?

– А разве на пленке не записано?

– К сожалению, почти все стерто.

– Материалы, – пробормотала она. – Ах да. Я отдала вам биографию моего мужа. Кое-какие биографические сведения. Можете оставить их себе. У меня есть копии.

– Вы уверены? Кажется, речь шла о чем-то более важном.

– Более важном, чем биография моего мужа?

– Простите.

– Что-нибудь еще?

– Нет. А впрочем, да. Второй разговор. О чем тогда шла речь?

Она снова молчала, а он слушал гостиничный оркестр в Амальфи.

– О том же, что и в первый раз, – ответила она наконец.

– Зачем понадобилось второе интервью?

– Я тоже задавала себе этот вопрос… А теперь, если не возражаете, я продолжу свой отдых.

– Разумеется, большое спасибо, приятного отпуска.

– Спасибо. И… сочувствую вам в связи с вашей травмой.

Фабио положил мобильник перед собой на письменный стол. Балконная штора погружала комнату в оранжевый свет. Фабио повесил на шею махровое полотенце, как боксер после тренировки. И вспотел он тоже как боксер. Он глотнул айс-ти.

Теперь он был уверен, что большое дело было как-то связано с доктором Бартом. И с материалами, полученными у его вдовы.

Во дворе залаяла собака.

– Ясперс! – прикрикнул женский голос. Собака заткнулась.

Фабио высветил номер коммутатора доктора Марка. Рабочее время заканчивалось. Фабио знал по опыту, что это самый подходящий момент, чтобы застать на месте любого менеджера.

Действительно: после третьего гудка ответил мужской голос:

– Да?

– Доктор Марк?

– Кто говорит?

– Я рад, что наконец-то застал вас. Моя фамилия Росси, я журналист из «Воскресного утра». Я брал у вас интервью.

Доктор Марк, казалось, был ошеломлен. Несколько мгновений он не мог вымолвить ни слова.

Фабио воспользовался моментом неожиданности.

– Ваша секретарша назначила мне встречу через две недели. Это слишком поздно. Нельзя ли пораньше? Дело не терпит отлагательств.

– О чем идет речь?

– О нескольких вопросах, возникших в процессе работы. Можете уделить мне полчаса? Завтра в любое время?

– Минутку.

Фабио слышал, как он отложил трубку.

Снова залаяла собака. Снова женщина во дворе крикнула:

– Ясперс!

Когда доктор Марк наконец отозовался, его голос звучал чуть уверенней.

– Вот передо мной мой ежедневник. Моя секретарша была права, я не вижу никакой возможности встретиться раньше.

– Я мог бы зайти и в неприемные часы. Или после работы, я легок на подъем. Так как насчет завтрашнего дня?

Доктор Марк отважно сопротивлялся, но Фабио вынудил его назначить встречу. На следующий понедельник в восемнадцать часов. Через пять дней.

Марлен вошла, упала на диван и сбросила босоножки.

– Как ты здесь выдерживаешь?

– А куда мне прикажешь деться?

Марлен не ответила.

– Что это? – Она указала на его пустой стакан.

– Айс-ти.

– Принесешь и мне стакан?

«Я тебе что, безработный муж на посылках?» – чуть не спросил Фабио. Но, не говоря ни слова, встал и принес ей стакан.

Марлен одним духом проглотила чай и снова протянула ему стакан.

– Ты когда начнешь снова выходить на люди?

– Я и так постоянно среди людей.

– Но не со мной. Раньше мы появлялись на людях вместе.

Фабио пожал плечами. Он понятия не имел, что они делали раньше.

– Может быть, тебе пора вернуться к нормальной жизни. Глядишь, и память вернется.

Фабио взял у нее стакан, снова его наполнил и принес ей. Она улыбнулась.

– Спасибо. Я еле жива. Такая жара, столько работы, половина отдела в отпуске. Не сердись.

Она сделал глоток.

– Мы с тобой живем как мещанская супружеская пара, – заявила она.

«Да еще в такой мещанской квартире», – чуть не брякнул Фабио. А вслух сказал:

– Завтра. Завтра вечером сходим куда-нибудь. О'кей?

– О'кей, – ответила Марлен. Она протянула руку и увлекла его на софу. – Тебе идет это махровое полотенце. – И поцеловала его.

Он смотрел ей вслед, когда она шла в ванную. На цыпочках. Наверное, кто-то ей сказал, что голые женщины должны ходить на цыпочках, что это стройнит. Вот она и старалась. И действовала Фабио на нервы.

Марлен действовала ему на нервы. С того момента, как вошла в комнату. Каждая ее фраза, каждый жест выводили его из себя. Но он не дал ей этого заметить. Как самый распоследний мещанин в пошлой двухкомнатной квартире, он держал язык за зубами, чтобы избежать любого спора и не сорвать свой намеченный на выходные трюк.

Марлен вышла из ванной. Она сняла макияж, намазалась кремом и облачилась в просторную майку с котом Гарфилдом на спине. Открыв холодильник, она извлекла оттуда съестное.

– А ты? Как ты провел день?

«Как ты провел день, лапочка?»

– Я поймал по телефону доктора Марка и перенес нашу встречу на более ранний срок. На понедельник в шесть.

Марлен обернулась и пристально поглядела на Фабио. Похоже, она была сбита с толку.

– Ты дозвонился ему в офис?

– В самом конце рабочего дня. Старый трюк.

– Не говори никому, что я дала тебе этот номер. Нам не разрешается давать журналистам служебные телефоны. – Марлен рассердилась. Она постаралась скрыть свое раздражение, но это ей не удавалось.

Они доели остатки еды из холодильника и провели вечер в молчании у телевизора.

Завтра сохранится жара, дождя не предвидится, сообщила красотка из метеослужбы.

Фабио пришел на занятия тай-чи в скверном настроении. И чуть было не вернулся домой, но его остановила вступительная речь Хорста Неффа.

– Перед началом тренировки следует настроиться на душевное равновесие, добиться внутренней гармонии, очистить печень и кишечный тракт, если нужно.

– Если получится, – выкрикнул Кари, которому уже стукнуло семьдесят четыре. Кое-кто засмеялся. Первая часть действа называлась «Земля». Их обучали, как опираться на землю и тем самым накапливать внутреннюю стабильность.

– Ваши телодвижения, – поучал их Хорст Нефф, – должны быть размеренными, мягкими и широкими, ваша осанка – прямой и естественной. С телодвижениями синхронизируется дыхание. Дышите легко и без напряга, мысленно активизируя физиологические функции внутренних органов. Интеллект сосредоточен и спокоен. Таким путем вы добьетесь эффективного чувственного восприятия результатов внутреннего тренинга.

Они исполнили упражнения «разбуди энергию чи», и «ухвати птицу за хвост», и «расправь крылья, как аист», и «поднимись на гору в обнимку с тигром».

Они напоминали стаю подагрических журавлей, исполняющих брачный танец. И среди них далеко не самый подвижный: Фабио Росси, тридцати трех лет.

Это было похоже на автомобиль, упавший в озеро, пролежавший там несколько месяцев и покрывшийся тиной, водорослями и мусором. Его вытаскивают на берег, и он внезапно обретает четкие, узнаваемые контуры. Вот так же перед Фабио неожиданно всплыл островок воспоминания.

Он вышел из душа и одевался, глядя в зеркало своего платяного шкафчика. Рядом с ним кто-то из группы тай-чи, какой-то пожилой господин в красных облегающих трусах и с медным браслетом на запястье, причесывал свои еще мокрые редкие волосы. Фабио не обращал на него внимания, пока в нос ему не ударил свежий, резкий запах одеколона. Пожилой господин держал в левой руке флакон, а правой похлопывал себя по лицу.