Брежнев явно был поражен и предложил в качестве жеста доброй воли сократить часть советских ракет средней дальности в Европейской части Советского Союза. Он говорил о сотнях ракет и поставил только одно условие: пока будут вестись переговоры о ракетах средней дальности, монтаж орудий должен быть приостановлен. Американцы не видели в этом особых проблем, поскольку они не имели возможности разместить ядерные установки в Европе до октября 1983 года. Климат между двумя сверхдержавами, казалось, потеплел, не в последнюю очередь вследствие дипломатических усилий Гельмута Шмидта. Он служил «переводчиком» политикам США и СССР и сделал «вольный перевод» в стиле «политики разрядки».
Шмидт также хотел разрядить обстановку в обеих Германиях. В декабре 1981 года он в первый раз нанес визит лидеру ГДР Эриху Хонеккеру. Эта поездка откладывалась три раза, и впечатления от встречи со второй Германией были противоречивыми. Пребывание Шмидта в ГДР было омрачено неловкой сценой, которую позволили себе хозяева в последний день. В это зимнее воскресенье перед Рождеством канцлер посетил провинциальный мекленбургский городок Гюстров. Там его ждали улицы, оцепленные солдатами Народной полиции (Volkspolizei) в длинных зеленых шинелях и меховых шапках. Казалось, что в городе больше нет ни души. Правительство отдало распоряжение о домашнем аресте для жителей Гюстрова, чтобы предотвратить выражения симпатии к западному политику. Слишком свежи были воспоминания о визите Брандта в Эрфурт в 1970 году, когда толпы народа ликовали, принимая немецкого канцлера. В Гюстрове ситуация была доведена до абсурда: свободолюбивая молодежь перед визитом канцлера была арестована и выслана из города, большинство взрослых мужчины отправлены на сборы резервистов. Остальные жители города должны были подписать специальное обязательство, разосланное по всем адресам, не покидать в это воскресенье своих и домов. Веселье на рождественской ярмарке Гюстрова просто било ключом… при помощи сотрудников «штази». Позже Шмидт иронически высказался об этих «народных гуляниях: «Их было больше, чем я ожидал!»
Когда Хонеккер и Шмидт прибыли в Гюстров, из толпы раздались отдельные выкрики: «Да здравствует наш генеральный секретарь!» Один из членов боннской делегации быстро распознал балаган. «Это настолько по-дилетантски сделано, что заметит даже тупой», — презрительно отозвался он об инсценировке социалистической «зимней сказки». Шмидт хотел посетить Гюстров, чтобы побывать в ломе Барлаха. Он давно был почитателем умершего в 1938 году художника, графика и поэта Эрнста Барлаха.
После официальной программы государственный визит в ГДР закончился на вокзале Гюстрова показательно дружественным жестом. Хонеккер протянул канцлеру сквозь окно поезда леденец от кашля, и Шмидт улыбнулся. Фотография, сделанная журналистами в этот момент, получилась странной и неприятной для тех, кто видел балаган в Гюстрове.
Однако до сих пор политические переговоры на озере Вербелинзее протекали неплохо. Шмидт, которого в прессе ГДР называли не иначе, как «ракетный канцлер» и «глава брюссельского договора о вооружении НАТО», внезапно был назван представителем СЕПГ человеком, которого ничто не волнует так сильно, как сохранение мира. Старания Шмидта вновь наладить диалог между Брежневым и Западом были высоко оценены руководством ГДР, хотя некоторые сторонники жесткого курса и Восточном Берлине и дожидались указующего перста из Москвы. «Хорошее соседство не может наладиться в тени ракет США», — откровенно жаловался Хонеккер. Шмидт напоминал, что минимальный обменный курс для путешественников из ФРГ по ГДР был повышен с 13 до 25 марок в день: «Я чувствую себя обманутым господин Хонеккер, на это однократное изменение обменного курса я не рассчитывал. Вы знаете, какие последствия это будет иметь для пенсионеров, целых семей и детей».
Достичь конкретных договоренностей или хотя бы сблизить позиции, в частности, в вопросе признания государственного статуса ГДР, на этой встрече не удалось, но возникла надежда на долгосрочное улучшение в атмосфере отношений между двумя немецкими государствами. Шмидт, в конце концов, миролюбиво признал: «Мы с Вами оба считаем, господин генеральный секретарь, что многое сделали бы по-другому, если бы были одни на этом свете».
Но немцы Восточной и Западной Германии не были одни на этом свете. Это обнаружилось утром 13 декабря 1981 года, в предрождественское воскресенье, когда Шмидт собрался ехать в Гюстров. Еще до того, как он поднялся с постели, из Польши пришли плохие известия: военные силы захватили правительство и объявили в стране военное положение. Руководители и активисты оппозиционного профсоюза «Солидарность» были интернированы. В города введены танки, польская армия надежно обеспечивала изоляцию собственной страны. Тем не менее Шмидт решил не прерывать свой визит в ГДР. Циничная инсценировка, устроенная хозяевами в Гюстрове, напомнила ему, насколько сложное и неестественное положение в Европе в 1981 году, а также о том, как важно именно сейчас сделать все возможное для проведения «политики разрядки».
Между тем в ФРГ и в коалиции СДПГ — СПГ не могло быть и речи о разрядке. Со времени дискуссий с членами СПГ вокруг бюджета 1982 года в коалиции не прекращались конфликты. Геншер хотел ввести экономию за счет уменьшения пособий по безработице и вычетов из заработной платы сотрудников за время болезни. Одновременно с этим давление на правительство оказывали профсоюзы, из-за растущей безработицы они требовали проведения программ занятости населения. По идее СДПГ эти программы должны были финансироваться «дополнительным налогом на высокий заработок». СПГ категорически возражала против этого, поэтому было внесено предложение увеличить налог на добавленную стоимость. СПГ принимала в штыки любое повышение налогов, лишь угроза канцлера подать в отставку заставила партнера СДПГ согласиться, но председатель СПГ Геншер был шокирован такими грубыми политическими методами.
Он чувствовал, что его откровенно провоцируют, когда 3 февраля 1982 года канцлер поднял вопрос о доверии ему без предварительной консультации с Геншером. Канцлер хотел показать общественности, что, несмотря на все трения, коалиция верна ему. Действительно, через два дня все депутаты правительственных фракций проголосовали за Шмидта, выразив ему доверие. Тут был нанесен новый удар — кадровые изменения в кабинете министров: главу Министерства финансов Ганса Маттхёфере (СДПГ) сменил Манфред Ланштайн (СДПГ), Клаус Бёлинг сменил свою должность постоянного представителя в ГДР и получил пост пресс-секретаря. Однако эти меры не помогли преодолеть кризис. Хотя Шмидт все еще пользовался популярностью, его партия теряла общественную поддержку. Согласно опросам только 33 % граждан выразили симпатию СДПГ.
В июне 1982 года президент США Рейган посетил ФРГ и предложил Шмидту совместные выступления перед публикой, которые были необходимы для укреплении престижа канцлера. При этом президент США, пользующийся в ФРГ дурной репутацией милитариста, все время высказывал сомнения в ценности «политики разрядки» Шмидт, напротив, многие месяцы занимался тем, чтобы возобновить переговоры о разоружении. Речь шла о мире, разрядке, дальнейшем развитии отношений ФРГ и ГДР, а в связи с движением за мир речь шла также и о канцлерстве Гельмута Шмидта. При этом канцлер ничего не утаивал от своего высокого гостя. Рейган, конечно, сделал ему подарок: перед своей поездкой в Бонн он заявил, что хочет вести переговоры не только о ракетах средней дальности, но и о межконтинентальных ракетах. Шмидт посчитал это решение результатом своего упорства; «Это корректировка курса, по крайней мере, на 45°. Это успех, который был бы невозможен без наших разговоров». Во время быстрого визита в Берлин президент США снова прикрыл канцлеру спину. В своей «берлинской инициативе» он сформулировал конкретные предложения по разоружению. Если бы Советский Союз демонтировал соответствующие ракеты, Запад полностью отказался бы от «першингов» и крылатых ракет.
Однако подобные успехи больше не помогали канцлеру в борьбе за политическое выживание. Его пребывание на посту канцлера полностью зависело от успеха разоружения и разрядки. Осенью 1982 года судьба правительства Шмидта решалась на внутриполитическом фронте. Между партнерами по коалиции были расхождения в том, какие существуют возможности сэкономить в бюджете 1983 года. Но в июне 1982 года они все-таки пришли к компромиссу: либералы из СПГ отказались от сокращения пособий но безработице и по болезни работника, а СДПГ отказалась от введения налога на высокий заработок.
