– Пустяки, Курт. Ничего страшного. Я жив и здоров.

– Двоим твоим товарищам потяжелее пришлось. Это дело как-то продвинулось?

– Продвигается помаленьку.

– Искренне рад. Мы тут как раз работаем над проектом закона, который на 30 процентов повысит наказание за преступление против полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Думаю, это поможет. Надо же поддержать вас, стоящих на баррикадах!

– Хорошее дело, Курт. Слышал, что вы, кроме того, поддержали копенгагенский отдел убийств, выделив ему дополнительные ассигнования.

– Нет, такого, по-моему, не было.

– Ну, если не отдел убийств, значит, какой-то другой отдел полицейской префектуры. Или это что-то секретное?

– Какая тут может быть секретность, если речь идет об ассигнованиях? – Курт засмеялся тем благодушным смехом, каким смеются люди, обеспеченные солидной пенсией.

– Так кому же вы там выделили ассигнования, можно узнать? Они были направлены в государственную полицию?

– Да. Вообще-то этот отдел подведомствен Национальному центру расследований, но во избежание того, чтобы одни и те же дела дважды расследовались одними и теми же людьми, было решено организовать самостоятельный специальный отдел, административно приписанный к отделу по расследованию убийств. Он будет заниматься делами, заслуживающими особого внимания. Да ты и сам это, наверное, знаешь.

– Ты имеешь в виду отдел «Q»?

– Значит, вот как оно у вас называется? Отлично придумано!

– Какая сумма на него ассигнована?

– За точность не могу поручиться, но что-то от шести до восьми миллионов в год на ближайшие десять лет.

Карл обвел взглядом светло-зеленые стены подвала. Ладно! Теперь понятно, почему Маркус Якобсен и Бьёрн так настойчиво стремились депортировать его на эту ничейную землю. От шести до восьми миллионов в год! И вся эта благодать застряла в загашниках отдела по расследованию убийств.

Черт побери! Пускай не надеются, что это им сойдет с рук!

Начальник отдела еще раз посмотрел на Карла, потом снял бифокальные очки. С таким же точно выражением он обычно разглядывал место происшествия со смазанными следами.

– Говоришь, хочешь собственную служебную машину? Неужели я должен напоминать тебе, что в полиции Копенгагена никому не положено личного автомобиля? Обращайся в служебный гараж, и тебе, когда потребуется, будут выделять машину. Как и всем, Карл, так полагается по правилам.

– Я работаю не в копенгагенской полиции. К вам я только приписан административно.

– Карл, ты ведь понимаешь, что, если поставить тебя в особое положение, это вызовет у остальных большое недовольство. Да еще предоставь в твое распоряжение шесть человек! Ты что, совсем спятил?

– Я всего лишь хочу организовать отдел «Q» так, чтобы он мог выполнять поставленные задачи. Разве не для этого я назначен? Вы же понимаете, что для деятельности, охватывающей всю территорию Дании, требуются соответствующие силы. Так, значит, вы не желаете выделить мне шесть человек?

– Нет, черт возьми!

– Четырех? Трех?

Начальник отдела энергично замотал головой.

– Выходит, я один должен выполнять всю работу?

Начальник кивнул.

– В таком случае вам должно быть ясно, что я не могу обойтись без постоянного доступа к служебной машине. Вдруг мне понадобится ехать в Ольборг или Нэствед? И работы у меня невпроворот. Я даже еще не знаю, сколько дел ляжет ко мне на стол. – Усевшись напротив шефа, Карл налил кофе в чашку, оставленную заместителем. – Но как бы там ни было, мне в любом случае требуется помощник. Такой, чтобы имел водительские права и выполнял разные поручения – послать факс и всякое такое. Убирать помещение. Я слишком занят, Маркус. Мы же хотим работать результативно. Фолькетинг ведь желает, чтобы от его денежек была отдача, да? Кажется, там было что-то вроде восьми миллионов? Действительно, немалые деньги!

2002 год

Перечень всех обязанностей заместителя вице-председателя парламентской фракции демократов не мог бы вместить ни один еженедельник. С семи утра и до пяти вечера Мерете предстояли 14 встреч с делегациями от различных групп. В качестве докладчика по вопросам здравоохранения она должна была провести собеседование с участием 40 человек; никого из них она не знала в лицо, но большинство будут ожидать, что она знает, кто они такие, чем занимаются, какие надежды возлагают на будущее и в каких областях науки работают. Если бы это совещание готовила Марианна, у Мереты была бы надежда как-то справиться с этой задачей, но ее новый секретарь Сёс Норуп оказалась не так расторопна. Зато она вела себя тактично и за месяц работы не позволила себе ни одного вопроса личного характера. Она была живым роботом, хотя и не обладала идеальной памятью.

Организация, которая сейчас расположилась в зале заседаний, делала так называемый общий обход, встречаясь со всеми партиями Риксдага. До встречи с Меретой она уже побеседовала с правительственными партиями; сейчас настал черед крупнейших оппозиционных партий, а следовательно, и Мереты Люнггор. Группа находилась в довольно нервном состоянии, и в этом не было ничего удивительного, так как очень многих в правительстве беспокоил скандал в Фаруме и обвинения, выдвинутые его бургомистром против ряда министров.

Делегация изо всех сил старалась посвятить Мерету в проблему возможного негативного влияния наночастиц на здоровье населения, растолковать ей все про магнитное управление переносом частиц в организме, работу иммунной системы, рассказать о молекулярных маркерах и исследованиях плаценты. Последнее было главной темой обсуждения.

– Мы полностью отдаем себе отчет в том, какие в связи с этим возникают этические проблемы, – заявил возглавлявший группу докладчик. – Поэтому мы также знаем, что некоторые правительственные партии представляют интересы таких групп населения, которые будут не согласны с широкомасштабным сбором плаценты, но этот вопрос все равно придется вынести на обсуждение.

Оратор был элегантным мужчиной сорока с лишним лет. Он уже давно сделал на этом поприще миллионы и являлся основателем пресловутого центра медицинских разработок «БейзикГен», который главным образом занимался проведением фундаментальных исследований для других, более крупных предприятий медицинской промышленности. Всякий раз, придумав что-то новенькое, он заявлялся с этой идеей к докладчикам фолькетинга по здравоохранению. Остальные члены группы были Мерете незнакомы, но она обратила внимание на молодого человека, который пристально смотрел на нее из-за спины оратора. К словам выступавшего он добавил лишь несколько фактов. Возможно, он присутствовал здесь в качестве наблюдателя.

– Да, это Даниэль Хейл, лучший сотрудник нашей лаборатории. Звучит на английский лад, но на самом деле Даниэль коренной датчанин, – представил его руководитель группы после своего выступления, когда Мерета знакомилась с каждым в отдельности.

Пожимая ему руку, Мерета мельком удивилась, как горяча его ладонь.

– Даниэль Хейл? Я не ошиблась? – спросила она.

Он улыбнулся. На секунду она отвела глаза. Как неудобно!

Мерета посмотрела на своего секретаря – это лицо было самым привычным и успокоительным, на чем тут можно было остановить взгляд. Если бы на месте Сёс находилась Марианна, она бы понимающе улыбнулась ей из-за пачки документов, которые всегда держала в руке. Сёс не улыбалась.

– Вы работаете в лаборатории? – спросила Мерета.

Но руководитель группы не дал им поговорить, не желая терять ни одной из предоставленных ему драгоценных минут. Уже сейчас за дверью дожидалась следующая организация. Когда еще выпадет такой шанс, невозможно было сказать заранее. На кону стояли деньги и время, которое тоже дорого.

– Даниэль – хозяин лучшей маленькой лаборатории во всей Скандинавии. Впрочем, с тех пор как ты обзавелся новыми зданиями, она уже и не маленькая, – сказал он, повернувшись к молодому человеку, который с улыбкой покачал головой. Улыбка у него была на загляденье. – Мы просим позволения оставить здесь этот доклад, – продолжал руководитель. – Может быть, госпожа докладчик по вопросам здравоохранения, выбрав время, захочет с ним внимательно ознакомиться. Для наших потомков чрезвычайно важно, чтобы мы уже сейчас отнеслись к этой проблеме со всем вниманием.