Подсказок не было. Женька просмотрел бумаги: личные документы, письмо от жены, квитанции с узла связи. Лежащий у каюты оказался румыном, – судя по нашивкам, капитаном «Жиу». В карманах, кроме коробки шикарных папирос и зажигалки, вообще ничего. Начальство в молчании переворачивало вверх дном каюту. Собственно, искать было просто – всего-то три квадратных метра. Женька на всякий случай поднялся в рубку. Здесь в темноте сидел Миша-Махсун.

– Как там?

– Хреново. Сейф. И ключей нет.

– Здесь тоже сейф, – прошептал Миша. – Я глянул на всякий случай.

– Здорово. Открыт был, что ли?

– Отчего открыт? Я сам дверцу отогнул. Вон ломик. А сейф так – жестянка. Там бумаги…

Женька сгреб бумаги, вернулся вниз к свету Спешно стал смотреть добычу. Все не то – сплошь на румынском. Лоции, карты. Возможно, и полезное, но не то.

– Давайте взрывника сюда, – решительно сказала Катрин. – Или вскроет, раз «медвежатник» такой одаренный, или пусть к взрыву сейф готовит.

– Какой взрыв?! Очнись, Катюша, – зашипел старший лейтенант. – Нашумим – здесь и останемся.

– Под налетом рванем. Не зря ведь ходили, – уперлась начальница.

– Так убьют нас вообще на хрен! – возмутился Толкунов.

– Подождите, может, Мишка тихо откроет? – рискнул вставить слово Женька.

– Откроет, как же! – командир пнул сейф. – Вон какой антик. Здесь профи нужен.

– Так, может, их учили, – заикнулся Женька. – Они – СМЕРШ. А мы…

– Что «мы»?!

– Что «мы», Земляков? Ты что здесь рассуждения и обсуждения развел? – возмутился старший лейтенант.

– Ну, вы тут обсудите общее падение дисциплины, а я пока взломщика сменю, – вмешалась Катрин.

Через несколько секунд Миша-Махсун переступил через труп румына и заглянул в каюту:

– Ай, вот она.

– Она-она, – Толкунов, видимо, пытался сдержать себя. – Две минуты, и вердикт выноси. Времени в обрез.

Шахметов опустился на колени перед сейфом, провел мозолистыми пальцами по литым завитушкам. Старший лейтенант переминался у двери. Женька, сам не любящий, когда через плечо смотрят, занялся румынской картой. Интересный все-таки язык. Экие лексемы на латинский лад.

– Товарищи офицеры, а он, наверное, такой… театр, – после паузы неуверенно сказал Миша-Махсун.

– Что значит «театр»? – изумился Толкунов.

– Немного ненастоящий, – пояснил взрывник. – Тыльная сторона – деревяшка.

– Ты в своем уме? Это ж девятнадцатый век. Художественное литье.

– Здесь литье, там дерево, – Мишка постучал по окрашенному темно-зеленой краской боку. – От стены отрывать можем?

Оторвать не получилось, сейф был привинчен к переборке надежно. Попытались поддеть ломиком, но инструмент оказался коротковат.

– Настоящий лом нужен, – решил взрывник.

– Земляков, одна нога здесь, другая – там, – приказал Толкунов.

Где на корабле искать шанцевый инструмент, Женька понятия не имел, потому сразу поднялся к опытной наставнице.

– Охраняй. Я сама. Ужас, как люблю сейфы ломать…

Начальница соскользнула по трапу, оставив винтовку. Женька примерился – Манлихер[14]. Такую древность в руках держать еще не приходилось.

Внизу скрипнуло, казалось, весь катер вздрогнул. Почти тут же в рубку поднялась давящаяся смехом начальница.

– Иди. Там макулатуры полным-полно. Ящичек-то и правда с фальшивым тылом. И ключик нашелся.

Женька поспешно пошел вниз. В разгромленной каюте сорванный сейф лежал набоку, красивая дверца была распахнута, в ней торчал большой ключ с коваными завитушками. Командир и Миша извлекали из темного нутра карты и запечатанные пакеты.

– Ключ, что, внутри был? – изумился Женька.

– Не отвлекайся, Земляков. Тебе работать пора, – шепотом прикрикнул Толкунов.

Женька занялся делом. Здесь все было понятно. Немецкую педантичность принято высмеивать, а ведь и грабить аккуратных фрицев одно удовольствие. Женька увлекся, покашливание командира сразу не понял.

– Миш, ты Катю сменил бы. Здесь вроде по-английски. А может, по-румынски. Не мой профиль, – сказал Женька.

– Понял, – взрывник исчез.

– Земляков, ты в курсе, что чужие не все подряд должны видеть? – поинтересовался Толкунов. – Мы здесь делом заняты, а не пыльные исторические архивы в ЦАМО разбираем. Живее копайся.

– Так точно! – Женька почти все уже разобрал. Собственно, на Базу имеет смысл забрать только два пакета и карту с этими замечательными, чудесными, аккуратненькими минными полями. Остальное местным отойдет. Местным, а не чужим. Зря старлей так про Мишку. Какой же Шахметов чужой?

– Неужели Шекспира в подлиннике нашли? – в двери возникла Катрин. – Люблю я английскую «мову».

– Отставить шуточки! – Толкунов явно продолжал нервничать. – Давайте закругляться.

– Куда нам закругляться? До рассвета еще час. До подлетное время наших соколов не меньше часа. Ждать придется.

– Да мы с документами еще провозимся и с минированием, – Толкунов взял винтовку, подержал, снова положил на койку.

– Я готов! – Женька оглянулся на начальницу: – Это к нам, на «Фрунзе», а это через фронт пойдет.

– Сюда давай, – Толкунов сложил оба пакета и карту в немецкий планшет, запихнул за пазуху. – Готовим к взрыву и отходим…

Женька помогал распихивать толовые шашки. Взрывник работал спокойно – сразу видно, опыт солидный. Даже пояснять успевал кое-что. Взрыв должен быть точечным, похожим на попадание бомбы. В то же время «Жиу» обязательно должен затонуть. Вывести бы его подальше от пирса.

– Но эт мы делать не будем, – Миша-Махсун утер взмокший лоб. – Чест говоря, я плавать почти не умею. Пусть у берега затонет.

– А если фрицы нырять начнут? Вообразят, что сейф уцелеть мог.

– Тут один корпус от корыт останется, – заверил взрывник, возясь с детонаторами. – Не сомневайтесь, товарищ младший лейтенант.

Женька сомневаться и не думал. Работу профессионала сразу видно. Главное, со временем взрыва не ошибиться. А времени всласть понырять у противника не будет.

Выбрались в рубку, и Женька сообразил, что уже светает. Портовые здания проступали в серой полутьме. Катрин стояла у штурвала со вскрытой банкой консервов, ела с ножа и разглядывала хаос на причалах.

– Угощайтесь. Румынский овощпром. Но мясо там тоже имеется. Товарищ старший лейтенант брезгует. Уверен, что там бараньи яйца.

Женька осторожно подхватил с лезвия финки густое месиво. На вкус оказалось остро и довольно вкусно. Взрывник тоже попробовал.

– Ничего. Хлеба бы еще. Только с чего товарищ командир решил про барашка? Здесь вроде говядина.

– Про бараньи яйца догадку я высказала, – призналась Катрин. – Не чего это мне в голову взбрело? Романтические ассоциации какие-то.

Мишка старался не ухмыляться:

– Мы к взрыву готовы. Осталось время выставить. Какой приказ будет?

– Товарищ старлей сейчас решает, – Катрин вскрыла новую банку. – Тут такое дело – с взрывом просчитаться нельзя. Если часовых до налета начнут менять…

– А он сам-то где? – поинтересовался Женька.

Начальница указала финкой на потолок рубки:

– Наверху товарищ старший лейтенант. Обстановку изучает, нас, обжор, прикрывает. Чапай думает, короче.

Теперь Миша улыбаться не стал. Наоборот, слегка напрягся и сказал:

– Я проверю заряды. Мало ли…

Взрывник соскользнул по трапу. Женька вздохнул.

– Не ерзай, Земляков, – сказала Катрин, жуя. – Я девушка открытая. Даже комсомолкой была несколько дней. Чего это я свое мнение скрывать должна? К тому же мы с тобой сегодня обязаны геройски пропасть без вести. И наш товарищ командир, кстати, тоже. Война нас спишет.

– Это конечно. Только все равно за спиной болтать нехорошо.

– Вернемся, я все в глаза выскажу, – посулила Катрин. – И ему, и начальству. Я, блин, с ним даже за один монитор садиться не желаю. Нашли мне замену, банши его покусай.