– Понял!

– Вот так, гяур. А то героя строит из себя! Сделают из тебя героя, дерьмо поросячье, тьфу, – сплюнул на пол Исмаил, выходя из сарая.

Через день, к обеду, как и обещал, в сарае появился ненавистный русский мужчина.

– Ну что, Игорь Юрьевич, вы соизволили сделать выбор?

– Да.

– Позвольте узнать, какой?

– Ну не сдыхать же в этом каземате.

Русский прошел внутрь, не забыв достать пистолет:

– Следовательно, вы, как я понял, приняли решение работать на меня?

– Да! Да! Да!

– Ну не надо так эмоционально, успокойтесь.

– Я спокоен!

– Конечно, и это сразу бросается в глаза.

Русский закурил, Касьянов же спросил:

– Но я хотел бы знать, в чем будет заключаться эта работа?

– Всему свое время, Аркадий Александрович Гуров!

Касьянов поднял на мужчину удивленный взгляд:

– Что? Как вы назвали меня? Какой еще Гуров?

Русский достал небольшой пакет:

– Здесь твой новый паспорт и военный билет уволенного в запас по всем правилам военнослужащего срочной службы. Там же легенда прошлой жизни Аркадия Александровича Гурова. С этого дня ты – Гуров, или просто Ангур. Я для тебя – Афанасьев Владимир Иванович, или Полковник, но кодовые имена только для общения между собой, а также для связи по всем каналам, какие будут использованы в нашей совместной будущей работе.

Касьянов ничего не понимал. А он еще мечтал переиграть этого русского! Полковник продолжал:

– Теперь слушай внимательно, Ангур! Завтра вечером Исмаил вывезет тебя отсюда в Пятигорск. Оттуда полетишь утренним рейсом в Москву. Найдешь адрес... запоминай хорошенько! Далее, возьмешь тачку, на которой, укомплектовавшись недельной нормой пищи и средствами жизнеобеспечения первой необходимости, отправишься по маршруту, который тебе укажет хозяин квартиры. Машину, надеюсь, водить умеешь?

Игорь, а теперь Аркадий, утвердительно кивнул:

– Обучали! Только права в части!

– Мой друг в столице обеспечит тебя новыми правами, а также небольшой суммой денег для закупок того, о чем я тебе скажу. Дорога приведет тебя к одинокому дому на берегу озера. Автомобиль поставишь в сарай, обживешь свое временное жилище. Оттуда никуда! Никому, никуда, никаких звонков!

Полковник уставился на новоиспеченного Гурова долгим холодным взглядом. И раздельно, чтобы бывший сержант хорошо его запомнил, проговорил:

– Особое предупреждение. Попытаешься связаться с невестой, подставишь ее под пулю. Немедленно! Первое время ты будешь находиться под постоянным контролем со стороны. О всех твоих действиях будет известно мне. А я не прощу даже малейшего неповиновения. Накажу жестоко.

Аркадий поник, Афанасьев решил немного взбодрить его:

– Все это не значит, что твоя жизнь превратится в кошмар. Напротив, при хорошем и правильном поведении ты будешь обеспечен по высшему разряду. За верную службу я умею быть благодарным. И выше нос, Ангур! Тебя ждет интересная жизнь! А главное, ты сможешь в недалеком будущем и в полной мере отомстить некоторым типам, из числа тех, кто толкнул тебя и твоих покойных товарищей в это огненное пекло. Это я тебе обещаю!

Полковник повернулся, чтобы выйти, но на пороге остановился, обернулся:

– Там, у озера, жди сообщения от меня. Отдыхай. Возле дома – причал, катерок, рыбалка чудная, а воздух! Вина не пожелаешь! Пока прощай, помни предупреждение о Валентине. Я уезжаю сегодня. Ты же можешь свободно передвигаться по аулу. Но не далее. До встречи под Москвой, Ангур!

Аркадий, встав, ответил:

– До встречи, Полковник!

Спустя некоторое время Аркадий Гуров уже находился в заброшенном двухэтажном доме, стоявшем у старой дамбы на Черном озере.

Неделю его никто не беспокоил.

Он оборудовал свою хижину, опробовал небольшой, но мощный катер, обследовал озеро. Оно было большим и глубоким. Только берега заросли осокой, и выхода на сушу было всего три. Через причал у дома, на противоположной стороне, и около деревни, откуда начиналась дамба, где дачники и местные жители оборудовали подобие пляжа.

Лес с северной стороны представлял собой узкую полосу «зеленки», вклинившейся в болото, которое окружало и дом, и озеро. Со стороны озера, а следовательно, и жилища Аркадия, подхода к нему не было. По крайней мере, ему он известен не был. Получалось, что из дома можно было уйти лишь по дамбе или при помощи катера с противоположной стороны озера, где лесной массив рос на твердой почве. Ну и через пляж, который в принципе находился у начала дамбы. Таким же образом можно было попасть к хижине.

Сколько ни пытался бывший снайпер спецназа вычислить наблюдателей, ничего не обнаружил. И все же позвонить Валентине не решился, помня безжалостные глаза Полковника. А как ему хотелось! До скрипа в зубах! Но не позвонил, в кровь избив о стены сарая кулаки в припадке отчаяния и бессилия.

Так продолжалось до вечера понедельника следующей недели.

Звонок на сотовом телефоне, которым снабдил Ангура человек Полковника в Москве, раздался ровно в 19.00!

Аркадия поприветствовал знакомый голос Афанасьева.

Поинтересовавшись самочувствием и настроением Ангура, он неожиданно пригласил Гурова на ужин в один из ресторанчиков на Старом Арбате. Пришлось Аркадию выгонять из сарая «Ауди» и ехать на встречу, которая, как он предполагал, ничего хорошего ему не сулила. Но приказ получен, его надо выполнять.

В кабаке, за фужером слабого вина, Полковник сообщил о том, что период «консервации» Ангура закончен. Впереди – активная работа.

Ну и началось.

Первое задание. Разминочное, как назвал его Афанасьев. Оно заключалось в проведении акции устрашения одного из региональных политиков, некстати выдвинувшего свою фигуру на пост мэра областного центра. Задание было исполнено. Аркадий обстрелял политика предупредительным огнем, не задев его, тот и убрался с предвыборной гонки.

Чуть позже – акция посерьезнее.

А именно: ликвидация местного криминального авторитета, опять-таки в провинции, вызвавшая, как следствие, междоусобные бандитские разборки, позволившие местной милиции разгромить две преступные группировки, до этого терроризировавшие целый регион. Для чего это надо было Афанасьеву, Гуров не думал. Он выполнил приказ, получил деньги, а дальнейшее его не касалось.

Устранение банкира, перегонявшего бюджетные деньги «за бугор», и отстрел руководства так называемой гараевской банды, практикующейся на грабеже водителей-дальнобойщиков, было третьей акцией Ангура. Это задание Аркадий выполнил уже в Москве.

Последующее затишье продолжительностью месяц и, наконец, сегодняшняя акция, после исполнения которой Афанасьев решил лично навестить Ангура. Чего раньше никогда не допускал. Раньше он вызывал Гурова для постановки задачи на конспиративную квартиру в городе. Что подвинуло Афанасьева на этот визит?

Неясно...

Аркадий подошел к окну.

Со стороны Москвы надвигалась плотная свинцовая туча, лес замер, по всему – быть дождю. Это хорошо. Ангур любил дождь. Вновь вспомнилась Валентина, это она привила ему любовь к ненастной погоде, предпочитая прогулки в дождливую, промозглую погоду.

От Полковника он узнал, что после его «торжественных похорон» Валентина долго не горевала. Сразу же по истечении сорока дней вышла замуж за другого мужчину, офицера. Так умерла его любовь, принеся при этом столько боли, что сейчас, вспоминая это, Гуров не понимал, как смог пережить ее. Но он пережил, навсегда похоронив в себе это чувство, заменив его на ненависть к женщинам. Поэтому-то он так легко пристрелил сегодня эту проститутку, секретаршу Гомельского, Соню. Хотя мог и не делать этого. Этой сучке достаточно было предупреждения держать язык за зубами, и она бы молчала, вскоре переметнувшись к новому боссу, представив вместо рекомендаций свои длинные ноги с оголенной жопой. Но он убил ее, и его третий выстрел не был реакцией на внезапное появление Сони в дверях тамбура. Решение убить проститутку пришло к Ангуру раньше, как только он увидел это размалеванное, развратное создание. Было ли ему жалко тех, кого он хладнокровно расстрелял в офисе «Голиафа»? Нет, не было, ибо и жалость умерла в нем вместе с любовью.