– Теперь понял, что на хате должен работать один человек?

– Понял. Хотя, если аккуратно, можно было и двоим.

– От двоих по-любому и следов больше останется. А менты у нас далеко не глупые, просекут, что этого сопляка Сергушина подставили, и начнут рыть, искать истинного убийцу. И рыть будут по-серьезному – все же ты завалишь не кого-нибудь, а депутата, а это воспринимается как вызов государству. Завтра я к 10.00 на хате Степаныча собираю Окуня, Лысого и Гуся, с тобой же решил поговорить сегодня. Нам надо выработать план ликвидации Ломакова и Баяновой. Ты в состоянии работать?

– Мне б граммов пятьдесят водочки, вот тогда полностью пришел бы в себя!

– Ступай на кухню, там на столе пузырь «Столичной», выпей, но только пятьдесят граммов.

– Без базара, щас, минуту – и все будет о’кей.

Кожанов прошел на кухню. Из спальни показалась усыпанная бигудями голова Авдотьевой.

– Дорогой, мне в душевую надо!

– Ну так иди, коль надо.

– А я вам не помешаю?

– И чего это ты вдруг такой застенчивой стала? Или слышала, о чем мы разговор с Кожаном ведем?

– Слышала, слишком громко вы говорите. Но мне без разницы ваши дела.

– Эх, Верка, Верка, и что ты за баба? В постели шлюха высший класс, а по жизни – дура дурой. Кто ж признается, что слышал чужой разговор? Не хватило ума сказать, что ни хрена не слышала?

– Я не хочу тебя обманывать.

– Понятно! Вали в свой душ, потом на кухню, займись ужином и оттуда, пока Кожан не уйдет, ни ногой. Двери закрой. И помни: меньше знаешь – лучше спишь.

– Да знаю я все!

– Так ступай, чего ждешь?

Верка прошмыгнула в душевую.

Демьянова не обеспокоило то, что любовница узнала о планах предстоящей акции. Она, конечно, глупая баба, но не настолько, чтобы сдать любовника. Да и нет ей хода в ментовку. Это равносильно смерти, что Верка прекрасно понимала. К тому же Кожан планировал привлечь и любовницу к делам по заказам Ачила. В иных ситуациях баба может сделать гораздо больше, нежели целая банда мужиков.

Вернулся Кожанов, потирая руки:

– Ну, вот теперь порядок. Теперь можно и дело обсудить.

Он присел в кресло, подняв на главаря просветлевшие глаза:

– Я готов, Демьян!

– Это хорошо. Я прикинул, как нам зацепить Ломакова с проституткой. Слушай, потом выскажешь свое мнение.

– Слушаю, шеф!

Говорил Демьянов двадцать с лишним минут. Кожанов внимательно слушал. Выслушав главаря, проговорил:

– Что ж, план неплох. Хороший план, если все пройдет, как ты задумал. И клиентов мочканем, и пацана подставим.

– Ты только не забудь сменить нож, чтобы менты не могли привязать убийство Ломакова к убийству Голубевых.

– Само собой.

– Значит, ты согласен со мной?

– Да!

– Никаких собственных предложений не будет?

– Пока нет. Я еще раз все обдумаю, посмотрю на дом, пройдусь по подъезду, подвалу, оценю пути отхода; может, и возникнут какие мысли, а пока я полностью согласен с предложенным тобой планом.

– Ну и хорошо!

– Меня интересует, кто и сколько получит за акцию? Ведь всю основную работу предстоит делать мне одному?

Демьянов прикурил сигарету:

– Скажу только тебе, а ты не распространяйся среди мужиков. Ачил за депутата и его шлюху дает полтора лимона рублей, при этом из хаты ничего ценного брать нельзя, даже дорогих часов и перстня Ломакова. На тебе, действительно, по сути, вся работа, поэтому ты получишь пятьсот тысяч. Треть всей оговоренной суммы.

– А остальные бабки кому?

– Некорректный вопрос. Но отвечу. Часть пойдет в общак, – Демьянов имел в виду собственный карман, в который намеревался положить пятьсот тысяч рублей, – часть – на обеспечение твоей работы, подготовку, тачки и так далее. Этого объяснения достаточно?

– Вполне! В принципе мне главное – свое бабло получить, а пятьсот тысяч – сумма неплохая.

– Но повторяю, насчет расклада должно быть известно только мне и тебе.

– Заметано.

– Тогда возвращайся к своей необыкновенной телке. А то заждалась поди, и время идет.

Кожанов изобразил недоумение:

– К какой телке? Нету сейчас никого дома, я же сказал, что пришлось отправить биксу опять в салон.

Демьянов усмехнулся:

– Мне-то, Кожан, по ушам не езди! А то я не знаю тебя. Или, может, замажем на то, что соска ждет на хате? На штуку баксов? Я это быстро через бордель пробью. Ну? Замажем?

Кожанов притворно вздохнул:

– Не-е, не буду. Телка действительно осталась на хате.

– А не боишься, что она обшмонает ее для интереса и найдет оружие?

– Не найдет. Дома ничего такого не храню. Все, что нужно для работы, в записанном на соседа-алкаша гараже.

– А вот это правильно. Ну, ладно, ступай. Завтра у Степаныча определишься по подготовке акции, и начнем работу. Чего сидишь? Свободен, Кожан! Как птица!

Кожанов задумчиво проговорил:

– Я вот что думаю, Демьян. То, что Ачил связался с нами, базара нет, хорошо. Но это с одной стороны. А с другой, ты не просчитывал, а на хрена ему нужны все эти бессмысленные убийства? Ради тачек, бабок, брюликов? Так для этого убивать необязательно. Нужную хату можно и обнести. В городе по этой теме профессионалов хватает. А с депутатом вообще непонятка вырисовывается. Для чего ему смерть Ломакова?

Демьянов поморщился. Подобная мысль и ему не раз приходила в голову, но он гнал ее от себя так же, как и сейчас.

– Ну какая нам разница, Кожан, что на уме у Ачила? Он платит деньги? Платит. Хорошие деньги? Хорошие. Чего еще нужно?

– Все это так, Демьян, но кавказцы – народ коварный и безжалостный. Оставят ли они нас в покое, когда мы перестанем представлять для них интерес? Или замочат, как мы сейчас мочим клиентов по их заказам? Сами не превратимся в клиентов?

– Не думаю, что Ачил решит убрать всех нас. Слишком это сложно. Хотя по одному, по хатам, вполне возможно. Или вызвав куда-нибудь за город. Поэтому мы должны быть всегда начеку и держать нюх по ветру. Я тоже не вчера родился, и не пальцем деланный, и опыт имею, и кавказцев по зоне знаю – впрочем, как и ты, и Степаныч. Поймем, если Ачил задумает избавиться от нас, и опередим чеченов. Тем более Хасан практически все время живет в городе. Нам только не расслабляться и держаться стаей, тогда кавказские волки не страшны.

– Это ты верно сказал. И хорошо, что тоже не исключаешь вероятности подлянки со стороны Ачила.

– А ты думал, я лег под чеченов? Ни хрена. В городе мы хозяева, а они пусть у себя в горах свои порядки наводят. И Ачил понимает, что не с лохами связался. Если что, мы и огрызнуться можем. Так что и их кровушка прольется. Будь спокоен, Кожан, у меня все под контролем. Но держать контроль я смогу лишь только при условии полного вашего доверия и подчинения. А ты вот нарушил приказ, нажрался. Другие тоже, поди, гуляют?

– Может, и гуляют, если душа просит разгула. Но одно знаю точно: все находятся по хатам, и со всеми я могу связаться в любое время дня и ночи. С баб слезут, а на вызов ответят. И прибудут куда надо. Впрочем, завтра ты в этом убедишься.

Демьян хлопнул Кожанова по плечу:

– Ладно, все ништяк! Езжай, отдыхай. Такси можешь с городского телефона вызвать.

– Зачем? Поймаю тачку. Сейчас это не проблема. Пошел! До завтра, Демьян!

Демьянов проводил бригадира своей банды, закрыл за ним дверь и прошел на кухню, где любовница нарезала салат. Выпил сто граммов водки, закурил.

– Ты в порядке, дорогой? – спросила Верка.

– Конечно, дорогая, я всегда в порядке!

Его сотовый телефон издал сигнал получения SMS-сообщения. Демьянов включил мобильник, прочитал на дисплее: «Номер телефона студента —8-926… Днем работает, на ночь отключает».

Номер был простым, а Демьян обладал цепкой памятью. Он запомнил его, сохранив на всякий случай и сообщение. Бросив телефон в карман халата, хлопнул любовницу по заднице, спросив:

– Что жрать-то сегодня будем?

– Салаты! Под водочку самое то.

– Салаты твои – хрень поросячья. Мяса приготовь!