За пределами Скандинавии викингов называли «язычниками», «норманнами», «людьми с Севера», «данами», «аскеманнами». На Руси викингов именовали «варягами».
Началом эпохи викингов историки называют 793 год — год нападения викингов на остров Линдисфарне в северо-восточной Англии и разграбления первого английского монастыря — Святого Кутберта.
Что касается завершения эпохи викингов, то годом ее окончания принято считать 1042-й, год смерти последнего скандинавского короля в Англии, короля Хардакнута.
Северяне появляются одновременно в Ирландии и Англии, во всех частях Западной Европы, в Исландии, Гренландии и Америке, на берегах Ледовитого океана, где они открыли, как гласит легенда, близ Белого моря далекую Бьярмию, в Восточной Европе, в Византии и даже в мусульманских государствах, прилегавших к Каспийскому морю.
Ни одной приморской стране не было от викингов пощады. Ирландия и Шотландия претерпели от них столько же, сколько и Англия и Франция. «Послал всемогущий Бог толпы свирепых язычников — данов, норвегов, готов и свеев; они опустошают грешную землю Англии от одного берега до другого, убивают народ и скот и не щадят ни женщин, ни детей», — записано об этом времени в одной из англосаксонских хроник. Летописцу вторит арабский купец Ибн Мискавейх: викинги — «крепкие, сильные воины. Они никогда не отступают, а убивают сами. Или убивают их. Захватывая город, они жестоко грабят его, а если жители отказываются подчиниться, то из ножен выхватываются мечи, со свистом рассекающие воздух и убивающие непокорных».
Если верить известиям хронистов, то в Ирландии норманны появились в 747 году. «Море выплеснуло на берега Ирландии потоки пришельцев, захлестнувшие деревни, монастыри, крепости и города», — читаем в ирландской хронике.
Но лишь в следующем веке они попытались перейти от роли береговых разбойников к роли завоевателей. Их главные усилия были направлены на восточное побережье острова, где Дублин издавна являлся средоточием их поселений, затем на южную береговую полосу. Во второй половине века мы находим норвежские королевства в Уотерфорде и Лимерике.
Положение этих королевств всегда было непрочно. Несмотря на то, что, по известиям ирландских летописцев, кельтские вожди не раз воевали в рядах норманнов, население островов, которое к этому времени уже все перешло в христианство, было, благодаря своей вере, более сплочено, чем завоеватели. На севере, в «тылу» ирландских норманнов, жили шотландские пикты, не раз наносившие им тяжелые поражения, а к западу — датчане Англии, или англосаксы, с которыми они боролись в союзе с кельтским населением западного побережья Англии.
Проследить перипетии этой борьбы невозможно.
В течение 50 лет Дублин и Уотерфорд раз двадцать переходят из одних рук в другие. Завоеватели одерживали верх в те минуты, когда на время прекращались вторжения в Англию или Францию и незанятые норманны отправлялись в Ирландию искать приключений, которых нельзя было найти в другом месте. Мы нередко встречаем в ирландских хрониках имя какого-нибудь норманнского вождя, который за несколько лет перед тем упоминается в англосаксонских или франкских хрониках.
Однако мало-помалу норманны Англии и Франции стали «оседлыми» и перестали доставлять подкрепления ирландским «коллегам». С другой стороны, открытие Исландии дало новое направление норвежской эмиграции. Норвежские королевства Ирландии пришли в упадок, а их население начало «кельтизироваться». Из хроник мы видим, как короли таких колоний были обращаемы в христианство ирландскими монахами и женились на дочерях вождей кланов. С течением времени здесь осталась лишь тонкая полоска скандинавских поселений вдоль восточного побережья, уцелевшая до тех пор, пока на острове не появились нормандцы.
На Англию викинги регулярно нападали в 835–865 годах. Иногда к берегу одновременно приставали до 350 датских драккаров — боевых кораблей норманнов. Разорению подвергались Корнуолл, Эксетер, Винчестер, Кентербери и, наконец, Лондон. До 851 года викинги не остаются на зимовку в Англии, а поздней осенью возвращаются домой, увозя добычу. Некоторое время не решаются они проникнуть вглубь страны и не уходят от берега дальше, чем на 15 километров.
В Англии, как впоследствии и в других странах, викинги старались запугать местное население, огнем и мечом зверски подавляя малейшее сопротивление. Широко применяли они изуверские ритуальные казни — например, в 867 году король Нортумбрии Элла принял смерть от «кровавого орла» — ему живому разрезали спину, загнули наружу через образовавшуюся рану несколько ребер и вынули легкие. В поздних источниках подобное изуверство называется ритуалом во славу веховного бога Одина.
Немногие западные правители могли оказать достойное сопротивление «неистовым норманнам» — историки называют лишь трех королей, которые были способны организовать оборону своих государств. В Галлии это были императоры Карл Великий, [3]который сформировал флотилию для защиты своих берегов, и Карл Лысый, [4]который хотел преградить или перегородить реки укрепленными мостами, а в Англии — Альфред Великий (около 849–890). Во всех остальных случаях после нескольких жестоких набегов викингов-язычников христианские правители не оказывали грабителям никакого сопротивления и избавлялись от них испытанным во все времена способом — откупались.
Группы островов, лежащие к северу от Великобритании, издавна были известны шотландским и ирландским кельтам, но, по-видимому, мало населены. Когда в VIII веке туда пришли норманны, все население этих островов состояло из ирландских монахов. Точно так же обстояло дело в Исландии. Ирландец Дикуилий рассказывает в своей хронике, что монахи прибыли на эти острова незадолго до нашествия скандинавов и покинули их тотчас после того, как начались вторжения.
Таким образом, заселение этих архипелагов и Исландии новыми пришельцами не встретило никаких препятствий. В 861 году норвежец Надцод открыл Исландию, а в 878 году началась ее колонизация, продолжавшаяся около 50 лет. Большинство колонистов являлись норвежцами, покинувшими свою родину, чтобы не подчиняться владычеству могущественных королей.
Итак, Исландия сделалась второй Норвегией. По образцу последней она представляла собой, как пишут историки, федерацию изолированных усадеб и хуторов, расположенных в глубине фьордов и долин острова. Старые нравы, традиции и саги сохранились здесь практически в первозданном виде, и преимущественно по ним мы можем судить о состоянии Скандинавии до принятия христианства. [5]
Северо-западная оконечность Исландии и восточный берег Гренландии расположены очень близко друг от друга. Достаточно было какому-нибудь норвежскому судну, шедшему в Исландию, быть несколько отнесенным бурей или течением, чтобы его экипаж мог заметить над горизонтом снежные вершины Гренландии.
Уже в 870 году некто Гунбьёрн [6]увидел острова, лежащие у Гренландского берега. Веком позже, в 980 году, Аре Марсон был прибит бурей к стране, которую он назвал Великой Ирландией, или Страной белых людей. Эти белые люди говорили по-кельтски. Наконец, исландец Эйрик Рыжий, идя вдоль западного берега острова, достиг новой земли, заселенной карликами — скрелингами, — вероятно, эскимосами, и назвал ее Гренландией — Зеленой землей.
Название мало соответствовало облику страны, покрытой льдами, и ученые полагают, что название «Зеленая земля» было своеобразным рекламным ходом с целью привлечения новых поселенцев. Как бы то ни было, западное побережье Гренландии сделалось исландской колонией и пробыло таковой до XIV века. В XV веке, как предполагают, колония была истреблена черной смертью — чумой.
История норманнских поселений в Америке еще более загадочна, чем история гренландских колоний.
Исландец Бьёрн Хериульфсон, плывя из Исландии в Гренландию и будучи отброшенным северным ветром к югу, заметил слева по борту незнакомые берега. Его открытие сильно взволновало гренландцев и исландцев, и один из сыновей Эйрика Рыжего, Лейв, решил отправиться в ту страну.
